Шпионские игры
Шрифт:
Они на удивление быстро нашли общий язык, и он ушел оформлять документы. А на следующий день, приступив к обязанностям, понял, что доброжелательность командира была не случайна: несколько дней назад уволился единственный медик. Молодой врач сразу обратил внимание, пролистывая данные на своих будущих потенциальных пациентов, что все они здесь служат совсем недавно — как будто в планы капремонта корабля входила и смена личного состава.
К счастью, документация и сам медотсек достались ему в полном порядке. До него здесь служила женщина, которая первой подала рапорт о переводе, как только на борт звездолета ступила девушка — командир. Судя по отлаженному
То, что командир действительно девушка, врач убедился на следующий день, проводя обычный осмотр пилотов перед тренировочным вылетом. Он немного опешил, когда она запросто стянула через голову форменную футболку по его просьбе всем обнажиться до пояса. Врач моргнул глазами пару раз: в строю среди десятка крепких парней с идеальной мускулатурой и завидным разворотом плеч стояла девушка. Почти такая же рослая, тоже мускулистая, с идеально гладкой молочно — белой кожей, на которой виднелась отметина совсем недавнего шрама на боку. И удивительно правильной формы груди… На них и уставился врач совершенно неподобающим медику взором. И тут же понял, что выглядит предельно глупо: все остальные смотрели с удивлением на него, а не на нее.
Собственно, сами груди были надежно укрыты от посторонних глаз спортивным бюстгальтером, что никак не отразилось на их рельефе и совершенных линиях. 'А как же она скафандр затягивает?' — подумал врач, осматривая своего командира.
Но, спустя несколько дней, он перестал думать о Кире как о девушке — она ни в чем не уступала ребятам и не досаждала ему жалобами. А когда он просмотрел ее карточку в компьютере медотсека и узнал, что за шрам избороздил крепкий бок девушки, то и вовсе успокоился: никаких пациентов с особыми условиями него не будет. А скафандр… Она сама ему невзначай заметила, что приходится такие вещи изготавливать по спецзаказу.
Какое-то время он проработал один, а затем решили, с все более усложняющимися задачами и удаленными заданиями, когда досягаемость стационарного госпиталя на какой-нибудь планете Галактического союза была нереальной, взять еще одного медика.
— А можно это будет девушка? — мечтательно промолвил зеленоглазый гулена Зверь, и с ним согласился такой же любитель амурных похождений мускулистый красавец Резкий.
Собственно, и командир не возражала против девушки — медика, но как-то не сложилось. И после того, как сменилось два младших медика, наконец они все удовлетворились его нынешним помощником. Правда, он был столь молод, что его возраст смутил попервоначалу даже Киру. Но он был сыном одного из офицеров Службы безопасности Галактики, погибшего при исполнении служебных обязанностей. И парень, едва закончивший второй курс Медакадемии, буквально сбесился: стал осаждать руководство, до которого только мог добраться, просьбами отправить его воевать, чтобы отомстить за отца.
И вот сейчас на плечи необстрелянного мальчишки, первыми ранеными для которого стали те ребята, которых зацепили при штурме орбитальной станции и схватки на планете, легла вся тяжесть боя в отсеках космического корабля.
А Михаил встречал вместе с таллирийцами возвращающихся пилотов, что тоже не поручить молодому парню, не имеющему опыта экстренной диагностики.
Вот
Еще один обратился к ним сам — при резком броске рассек лицо о панель управления, но это в большей степени мешало ему следить за приборами из-за заливающей глаза крови, чем отразилось на здоровье. Его отправили в сопровождении одного из медиков в медотсек, чтобы регенератор поправил внешность парня за какие-то полчаса.
Вот сел следующий поврежденный истребитель. Медики заволновались — пилот не выходил. Несколько секунд, необходимых на то, чтобы запросить его и не получить ответа. И медики серебристой стайкой рванули по грохочущему металлическому пандусу к аварийному люку, куда вместе с ними неслись и техники, которые должны были этот люк открыть.
— Возможно, он не вышел сам, потому что люк заварился от взрыва, — прокомментировал инженер, руководивший работами. — Не страшно, откроем сейчас аварийный, он снаружи отпирается.
— А связь?
— Тоже могли быть повреждены антенны. Всяко бывает. Сами видите, в каком состоянии катер. Металлолом.
Наконец, в отверстии люка показался мерцающий свет запасного аккумулятора.
Михаил почувствовал резко ударивший в нос запах свежей крови, разлитой в большом количестве.
— Свет! — рявкнул он, опережая неторопливых таллирианцев.
Техники тут же подключили полноценное аварийное освещение от основного корабля.
— Крис, — врач сразу увидел лужу крови под креслом и восковое запрокинутое лицо Вайпера с закрытыми глазами. — Рад тебя снова видеть у себя на попечении!
Вайпер слегка улыбнулся, не поднимая век, и снова бессильно обвис.
— Мы тут сильнее, — отодвинул землянина старший медик таллирианцев. — Пока мозг жив, его надо в регенератор.
Тут же подкатили из тамбура капсулу, установленную на высоком шасси, врач набрал какие-то команды на табло, створки раскрылись, отворяя внутреннюю полость, покрытую белой губчатой тканью, которая на глазах становилась влажной и набухала, как нижняя часть гриба. Остальные медики, предоставив техникам разрезать кресло и кусок обшивки, практически рассекший Вайпера пополам на уровне таза, столь же быстро раздели его и переместили его туда, обнаженного и залитого кровьюот пояса вниз.
Створки захлопнулись, аппарат заурчал, а в закрывавшуюся щель Михаил успел заметить, как губка внутри все разбухала, обхватывая тело лежащего человека.
— Вот и все, — с улыбкой облегчения вздохнул таллирийский врач. — Ранение очень серьезное, в капсуле он останется на несколько часов. Больше десяти — пятнадцати, по предварительной оценке. Некоторые органы придется воссоздавать заново. Выйдет полностью здоровым, даже если у него был когда-то сломан краешек зуба, то и этого не будет.
— А если будут еще раненые? — осторожно спросил Михаил, переживая за Киру. Это ему тогда пришлось по клочьям собирать ее руку, разбирая, где обрывки скафандра, а где то, что до боя было нежной девичьей кожей. Он впервые тогда столкнулся с тяжелым ранением, с необходимостью самостоятельно оперировать, да еще и в полевых условиях чужой планеты. И пациентка, вместо слез и стонов, его сама еще и подбадривала:
— Все мы когда-то что-то делаем впервые. Ты же все умеешь, раз получил диплом.