Шпионы и все остальные
Шрифт:
Середов понял, что умирает.
— Палец? Зарембо?
Он потянулся к левому боку, где была рация. Рация на месте. Он включил тумблер приемо-передатчика. Из динамика послышался прерывистый, запинающийся шорох. Помехи, тишина, опять помехи.
Наверное, не работает. Антенна накрылась. Или что-то другое.
— Что там у вас? Дошли куда-нибудь? — раздался вдруг резкий голос из динамика.
Это «земля». Середов хотел ответить, но не смог. Горло сжал спазм.
— Почему молчите?
— Все… погибли… — еле выдавил Середов.
Последние силы уходили. Он плакал.
— Чего-о?
— Метан в шахте… скопился под крышкой… Всем писец…
— Где вы?! — заорали в трубке. — Что случилось? Кто это говорит? Назовите ваши координаты!
«Второй горизонт. Почти третий. Участок семь-семь-один», — то ли прошептал, то ли подумал Середов. Какая разница. Их все равно никто не найдет, не поможет, даже если всю МЧС поднять на ноги.
Середов отключил связь и стал ждать, когда погаснут последние огни возле шахты.
Лернер Грант
— Боюсь, у меня плохие новости для вас, Грант… — Паркинсон, как обычно, начал издалека.
— Неужели мы перестали проводить «острые операции» за рубежом? — усмехнулся Лернер.
Паркинсон вопросительно приподнял брови:
— Насколько мне известно, нет, — серьезно ответил он.
— Значит, я не потерял источник дохода! — Лернер свободно развалился в кресле и закинул ногу на ногу. — Все остальное для меня не может быть неприятностью, равно как и новостью.
Руководитель русского отдела ЦРУ Мел Паркинсон — человек осторожный, основательный. Даже слишком осторожный и утомительно основательный, как считают некоторые в Управлении. Грант Лернер — его полная противоположность: автор дерзких и виртуозных операций на «холоде», мастер тактических импровизаций… И тонкий ценитель классической музыки. Он не любил долгих прелюдий.
— Так что там у вас, Мел? Выкладывайте, — сказал он нетерпеливо.
Паркинсон прокашлялся. На столе перед ним лежала папка с шифрограммами. Он открыл ее и просмотрел несколько верхних листков, как будто хотел еще раз удостовериться в том, что все делает правильно.
— В последнее время мы получаем сигналы о том, что русские проводят тотальные проверки на объектах спецсвязи…
Лернер кивнул.
— Так вот, агенты на местах эти сигналы подтвердили, — неторопливо продолжил Паркинсон. — Москва, Санкт-Петербург, областные и промышленные центры, транспортные узлы… Короче, везде, где работает наша агентура, ФСБ резко активизировало деятельность. Проводятся некие контрольные мероприятия, сосредоточенные вокруг секретной правительственной связи. Я бы сказал, вычесывают частым гребнем. С чем это связано, пока неясно. Очевидно, они обнаружили утечку информации. Для нас могут быть нежелательные последствия, Грант. И нам надо что-то делать… — Паркинсон сделал короткую паузу, видимо, последний раз все взвесив и продумав. — В общем, вам придется ехать в Москву, Грант.
— Это моя работа, — сказал Лернер, возможно, немного грубовато. — Не вижу здесь для себя ничего неприятного. Какие нежелательные последствия имеются в виду?
— В Москве, под Кремлем, работает «патефон Кольбана», сканирует спецлинию номер один. Кстати, вы имели опосредованное отношение к его установке…
— Вот как? Это связано с операцией «Рок-н-ролл»? Две тысячи второй год…
— У
— Просто я единственный раз был в Кремле. И помню все свои операции. Тем более что это единственная, которая провалилась, хотя я качественно выполнил свою работу…
— Вас никто не упрекает, Грант.
— И что теперь от меня требуется?
— Надо снять прибор. Или сделать так, чтобы он остался на месте необнаруженным. Крайне необходимо, чтобы русские не узнали, что мы их столько лет прослушивали. В противном случае вся информация будет нейтрализована, они поменяют сетку мероприятий, что-то перенесут, что-то аннулируют, а то и вовсе начнут контригру… В любом случае для нас это будет означать большие хлопоты, — сухо объяснил Паркинсон.
— Но это не мой профиль, — Лернер Грант поменял ноги местами, задумчиво потеребил кончик носа. — Я не привык ползать под землей в резиновых сапогах и противогазе. Я специалист по эксфильтрациям, [4] если вы успели забыть.
4
Эксфильтрация — вывод агента из страны пребывания.
— От вас не требуется бродить по колено в канализационных стоках. Вам надо сделать только то, что вы уже один раз делали. Запустить человека в кремлевское подземелье…
— У вас есть такой человек?
— Мы начнем его готовить. Но предпочтительней, если вы найдете его в Москве.
— Место установки сканера известно? Схема, план… что-нибудь в этом роде?
Паркинсон помрачнел.
— Нет. Такой необходимости десять лет назад никто не видел. К тому же наш офицер, который производил установку, вскоре погиб.
— Это плохо, Мел, — проникновенно сказал Лернер. — Как же его искать?
— Спутник даст точные географические координаты точки сканирования, их можно вбить в обычный навигатор, и он приведет вас…
— В Кремль, — закончил Лернер. — Но там, даже на поверхности, пройдешь не в любое место. А в подземных лабиринтах…
— Это ваша работа, Грант, — деликатно напомнил Паркинсон. — И она хорошо оплачивается.
— Что ж, верно. Надеюсь, эта операция будет профинансирована с учетом всех сложностей.
— Ее бюджет ограничивается только здравым смыслом, — поджав губы, произнес Паркинсон.
Лернер рассмеялся:
— Здравый смысл у меня есть, Мел. Чего не отнять, того не отнять. И в этой связи у меня вопрос. — Он выпрямился и наклонился к собеседнику. — Сканер работает уже десять лет?
— Да. Это один из самых эффективных проектов нашего отдела, — с гордостью кивнул Паркинсон.
Лернер задумчиво потеребил кончик носа.
— Странно, Мел. Я, в общем-то, имею некоторое представление о том, как выглядит «патефон Кольбана». Штука немаленькая, весит прилично. Его как-то упрятали по-особенному, что ли? Почему за все десять лет русские ни разу не наткнулись на сканер? У них же там есть регулярные технические проверки, профилактические осмотры линий… Как они могли не заметить эту штуку? Вам это не кажется подозрительным?