Шпионы и все остальные
Шрифт:
Таков вкратце каркас логических построений, вокруг которых строилась беседа между президентом и вице-премьером. Да, страсти кипели, не без того. И молнии сверкали над головой Кирилла Борисовича. Ему пришлось призвать на помощь весь свой дар убеждения, все обаяние, весь свой интеллект, чтобы направить разговор в конструктивное русло. В конце концов президент сдался и внял его резонам. Сулимову был дарован самый последний, самый распоследний китайский шанс.
И Кирилл Борисович начал действовать незамедлительно.
Он вызвал своих политтехнологов Крыгина и Липова, устроил им жуткий разнос и поставил новую
— Федор Терентьевич, добрый день. Нужен небольшой материал в ближайший номер. Фактура моя. С главредом проблем не будет, все утрамбовано. С оплатой тоже. О’кей. Жду сегодня на прежнем месте для подробных инструкций.
— Георгий, нужны пять минут для небольшого сюжетика в завтрашний вечерний новостной блок. Поговорим?
— Мария Александровна, здравствуйте. Читал, читал последний номер вашего «Ппц!», просто бомба. Великолепно. А я к вам с просьбой…
— Софья Леонидовна, есть отличная тема для следующего выпуска вашего «Чеснока». Что значит — Винокур? Нет, Винокур подождет. Определенно. Вы же знаете, Софья Леонидовна, я никогда не прошу чего-то невозможного…
На каждом федеральном теле- и радиоканале (и во многих региональных), в каждой крупной газете, во многих интернет-изданиях и сообществах есть люди, работающие на Кирилла Борисовича. Кто-то делает это сознательно, гордится и козыряет при случае («…прости, старик, сейчас занят по горло, как раз одну срочную халтуру делаю, сам Сулимов попросил…»), а кто-то даже не догадывается, чью волю исполняет, хотя и получает за это ощутимый довесок к зарплате. Но таких, чистых и наивных, в прожженной журналистской среде мало.
Ток-шоу «По чесноку!», субботний эфир 21.06.2013
Софья Печерская, ведущая:
— Чеснок, господа, с древних времен известен как антисептическое средство, природный антибиотик. Чеснок и микробы — вещи несовместимые. Это все знают? Отлично! Так вот, о микробах. Среди людей тоже попадаются субъекты, которых можно сравнить с какой-нибудь, пардон, кишечной палочкой. Они заражают окружающих своей злобой, ложью, ксенофобией, всякой мерзкой фигней. Особенно много таких субъектов обретается в политической сфере. Политика сама по себе — дело грязное, это ясно. Именно поэтому там плодятся всякие паразиты. Я бы сказала, что именно из-за них наше общество серьезно болеет. На голову и на все остальное. И ему необходимо лечиться. Вы согласны?
Зал:
— Да-а!!!
С.П.:
— Правильно! Поэтому, господа, давайте говорить по чесноку! Я не устаю твердить вам об этом снова и снова: по чесноку и только по чесноку! Чтобы избавиться от паразитов и заразы, чтобы быть чище и здоровее, чтобы быть красивее, в конце концов! «По чесноку!» с Соней Печерской — лучшее средство от всех болезней общества! Вы согласны?
Зал:
— Да-а!!!
С.П.:
— Сегодня в нашей студии необычный гость. Я бы назвала его, хм-м… человек-антибиотик. Или — человек-бактериофаг. Хотя внешне он ничем не отличается от сотен тысяч других российских мужиков. Порядочный, добрый человек со своими, конечно, маленькими российскими слабостями. Но сейчас он поможет нам разоблачить одну наглую, чудовищную ложь… В некотором роде политический
Иван Коробейников:
— Здравствуйте!
С.П.:
— Здравствуйте, Иван! Вкратце о себе: кто вы, откуда?
И.К.:
— Инженер-механик, работал на вагоноремонтном заводе в Воронеже. Уволили по пьянке, отсидел по сто двенадцатой за драку, но сейчас твердо встал на путь исправления.
С.П.:
— Скажите, слышали ли вы о Бруно Аллегро, лидере Партии маленьких людей?
И.К.:
— Конечно, слышал! Спрашиваете! О Бруно все слышали! О нем столько всего сейчас показывают и рассказывают, и вообще, он знаменитость!
С.П.:
— Может, вы лично знакомы с этой знаменитостью?
И.К.:
— Ну, конечно!
С.П.:
— А где вы познакомились, если не секрет?
И.К.:
— Дак мы на череповецкой зоне вместе чалились!
Зал пораженно молчит.
С.П.:
— Простите, где?
И.К.:
— В исправительной колонии строгого режима десять дробь шесть. По-нашему говоря, «десятка».
Зал громко охает, вздыхает, свистит.
С.П.:
— А что делал там Бруно Аллегро, на этой зоне?
И.К.:
— Дак сидел, ясное дело! Тоже, как я, по пьяни кого-то на «розочку» уронил. В смысле, кружкой башку раскроил какому-то баклану. А второму осколком морду расписал…
Свист и улюлюканье в зале.
С.П.:
— Очень интересно. Вы видели по телевизору сюжет о том, как он помогал некоему талантливому инженеру в испытаниях инновационной модели ранцевого вертолета?
И.К.:
— Ха-ха! Смотрел, конечно! Мы с кореш… с друзьями как раз сидели, это, ужинали, когда это стали показывать. Да мы там чуть со смеху не померли!
С.П.:
— А что же вас так рассмешило в этом сюжете?
И.К.:
— Дак это ж я — тот самый инженер! У меня там погоняло, то есть, прозвище было — Ванька-Инженер! А Бруно там звали — Тарзан! Ну, потому что он лазил, как обезьяна, и вообще — отчаюга был! Ну, вот, меня, значит, один авторитет попросил помочь в одном деле, побег ему устроить, короче. Я сработал такую «вертушку», ну, типа вертолета, из обычной бензопилы. А мощности не хватило, чтобы этого авторитета поднять. Тогда Тарзан, Бруно, то есть, и говорит: ни хрена вы не можете, разожрались, типа, а вот я бы взлетел, как два пальца об асфальт! Ну и лады, о чем разговор? Я тогда «вертушку» на него перевесил, завел мотор — и вперед! Его как пушинку снесло на фиг! Улетел за периметр, на пустыри, там где-то грохнулся, но жив остался… Его чуть не полдня потом искали с собаками! Два года за побег впаяли!
С.П.:
— Вот как. Значит, никакого полигона, никакого ранцевого вертолета не было и в помине?
И.К.:
— Да вы что, какой полигон? х…ня это полная!
С.П.:
— И никакого героического поступка не было? Вроде того, что Бруно Аллегро отвел испортившийся во время полета вертолет за пределы полигона, где находились люди?
И.К.:
— Вранье! Никогда! Вы чё! «Вертуха» моя отлично работала, ничего там никогда не портилось!.. Я отвечаю!
С.П.:
— А про то, как Бруно Аллегро починил трубу котельной в детдоме, вы слышали?