Шрам
Шрифт:
Мой друг был жив, я убедился в этом сразу, как только опустился рядом с ним. Жив, но без сознания. Лицо залито кровью, одежда в нескольких местах порвана, и на теле виднелись глубокие раны и отверстия от пуль. Я не сомневался, что не обошлось без переломов. Но Джим дышал. Я видел, как вздымается его грудь. Он хрипел, и на губах лопались кровавые пузыри.
Раздался рев, и из-за холма, того самого, куда собирался бежать Роланд, показался еще один разрушитель, уже не такой огромный, но преисполненный лютой ярости. Тварь помчалась на нас с Джимом, разинув красную пасть, из которой ручьями лилась слюна. Я уже ничего не мог с этим сделать. Я лишь сидел, положив
Преодолев лишь полпути, монстр был остановлен очередью из пулемета с броневика Блэки, и мысленно я искренне поблагодарил ее за столь своевременное появление. Пулемет умолк, и последовал мощный удар, сопровождающийся лязгом сминающегося металла. Это броневик Новолуния протаранил фургон Койотов и протащил несколько метров вперед, оставляя на земле глубокие борозды, а затем остановился, и невообразимый грохот вдруг сменился тишиной. В оседающем облаке пыли виднелся почти неповрежденный броневик и покореженной грудой металла перед ним – грузовик Роланда со смятой кабиной. Оставшиеся в строю члены Новолуния тут же посыпали наружу.
Подняв руку, чтобы позвать на помощь, я увидел, как в нашу сторону быстрым шагом направляется Блэки.
– Какого черта вы творите?! – в её глазах читалась холодная ярость.
– Прости, мы никак не могли согласовать с тобой этот план.
– И вот что из такого выходит! – она указала на тело Джима. – Я была о вас лучшего мнения. Думала, вы профессионалы.
Это был серьезный удар по самолюбию, но я не мог отрицать правоту Блэки. Мы поступили глупо, пошли на поводу у эмоций. И теперь я лишился машины, а может, и друга, ведь, было неизвестно, насколько серьезные Джим получил ранения.
Прежде, чем я успел что-либо ей ответить, подбежал Ален с раскладными носилками, и мы погрузили на них тело Джима. Блэки была рядом с нами, и когда мы занесли Джима в броневик, к ней обратился Грот:
– Мы взяли Роланда, – отчитался он. – Ранен, но ничего серьезного. Больше никто не выжил.
– Что с ретранслятором?
– В фургоне. Работал. Я его отключил.
– Хорошо. Грузите его в машину и ведите Роланда ко мне.
Мои ноги подкосились, и я опустился на траву, ощущая неожиданно навалившуюся усталость и сильную дрожь в конечностях, обычно всегда наступающую после боя. Мне такое состояние было хорошо знакомо. Вот только прежде мы, как правило, сражались с чудовищами, а сегодня вступили в бой с людьми. Одного из них убил я. Мне не хотелось думать об этом, не хотелось представлять, какой ужас я увидел бы в глазах Лилит, стань она свидетельницей этой бойни. А может, и не только ужас, может, там я прочел бы и разочарование.
«Мы охотники, а не убийцы», – услышал я её слова.
«Прости, милая. Прости, но сегодня я стал убийцей. Я мог остаться в тылу, мог не вступать в этот бой. Но я принял иное решение и добровольно сделал шаг в темноту. Прости меня».
Часть V: Койоты. Глава 28
Мы провели в броневике около получаса, пока Блэки снаружи разговаривала с Роландом. Ален все так же непринужденно пил чай. Джиму вкололи целую кучу лекарств, и Грот заверил меня, что его состояние стабильное, но естественно требовалась госпитализация и долгое лечение. Я же подумал о том, что, может, в больнице заодно подлечат и его алкоголизм.
Когда Блэки, наконец, появилась в машине, от нее исходило спокойствие и удовлетворение. Она походила на сытого и довольного собой кота.
– Ну, вот и всё, Клайд, – обратилась она ко мне. – Здесь наши пути расходятся.
– Но как же? – я поднялся. – Моя машина разбита.
– Я оставлю тебе одну из наших. Сможешь взять свою на буксир, если так дорога. Считай это задатком для наших будущих деловых отношений. Ты ведь, не забыл о нашем договоре? Мы будем сотрудничать?
Мне очень хотелось ответить ей: «Нет». Особенно после всего увиденного. Но как же я мог? Эта женщина не примет отказа, тем более, что свои условия она выполнила. И я молча кивнул в ответ.
– Что с Роландом?
– Я оставляю его тебе, – Блэки опустилась в свое кресло. – Можешь свершить над ним желаемую месть.
– А как же твоя месть?
– Я получила от него всё, что хотела.
– Не понимаю, ведь, разве он не убил твоего отца?
– С этим я уже разобралась.
– Но как же... я не понимаю.
– А это обязательно?
Я хотел сказать что-то ещё, но вдруг понял, что не нахожу слов. А Блэки лишь ухмыльнулась, видя мое замешательство.
– Не все нужно обдумывать, друг мой Клайд. Но мне приятно видеть, что ты пытаешься. Только умные люди стараются познавать мир, глупым достаточно своего собственного скудного мирка. Однако, ты должен знать, что не на все вопросы тебе суждено будет узнать ответ. Придется с этим смириться. А теперь, если ты не возражаешь, и вопросов больше нет, думаю, нам пора отправляться по домам. Мне предстоит не близкий путь до Горизонта.
Роланд сидел на коленях в стороне от броневика. Его руки были связаны за спиной, на правой щеке чернела гематома и от носа влево по верхней губе к подбородку уходил след запекшейся крови. Со змеиным спокойствием он наблюдал, как переносят на носилках тело Джима из броневика Блэки в фургон, оставленный нам Новолунием.
На прощание Блэки сказала:
– Надеюсь на плодотворное сотрудничество в будущем, Клайд. Только впредь, постарайся усмирять свои эмоции и обходиться в работе без экспрессивных решений.
– Хорошего пути, Блэки, – ответил я, и она, криво ухмыльнувшись, скрылась в полумраке своего элитного транспортного средства.
И только когда броневик Новолуния двинулся с места, Роланд подал голос:
– Полезное ты завел знакомство, Клайд. Очень интересно, какое же вам предстоит сотрудничество?
– Это не твое сучье дело.
Роланд захрипел, то ли закашлялся, то ли засмеялся, а может, и то, и другое, после чего сплюнул в траву перед собой густой бурый комок.
– О чем вы тут разговаривали? – я подошел к нему вплотную и теперь смотрел на этого человека сверху вниз. Но даже так, стоя на коленях, со связанными за спиной руками и с побоями на лице, Роланд выглядел гордым. Горделивый старый койот, он вызывал во мне одновременно уважение и презрение. Очень странное сочетание чувств.
– Не твое сучье дело, – повторил он мои слова и тут же, без раздумий, я врезал ему в челюсть. Как давно мне хотелось это сделать. Однако, ударив связанного и беспомощного человека, я не ощутил удовлетворения, только укол совести и отвращения к самому себе. В голову снова пришла эта мысль: «Хорошо, что Лилит не видит этого».
Роланд устоял и принял удар молча. Снова кашлянув и сплюнув мне на ботинок комок кровавой слюны, он поднял глаза полные ненависти.
– О чем вы с ней говорили? – повторил я свой вопрос, не зная, смогу ли пойти дальше и вновь ударить его, или прибегнуть к более жестким методам дознания. К горлу подступил мерзкий ком тошноты.