Шрам
Шрифт:
– А вам – нет?
– У нас есть кое-что побыстрее, – я указал на собранную своими руками серебристую Шторми.
– Ты всегда о такой мечтал, – улыбнулась Джулия.
– Мечты сбываются.
– Это так, – она обернулась к Лилит. – Ты уж береги этого маньяка.
Лилит устало улыбнулась ей.
– Спасибо вам, Джулия.
Она забралась в машину вслед за Аленом. Хлопнула дверь, и мы остались вдвоем.
– Ну, вот и всё, Джул, – проговорил я, чувствуя, как тяжело даются эти слова. Мне вдруг так захотелось остаться здесь. Мчаться сквозь ночь в их уютном и светлом вагончике. Но наши дороги, когда-то пролегающие так близко друг к другу, теперь снова разошлись. Эта короткая встреча стала нашим шансом попрощаться, сказать все, что нужно. Вот только и говорить оказалось нечего. Мы оба всё знали без слов.
– Эх, Клайд, – Джулия бросилась мне на шею, не выдержав нахлынувших чувств. – Увидимся ли мы еще когда-нибудь?
– Я не знаю. Но хочу в это верить.
– Я вас никогда не забуду, – она отстранилась, и я увидел, как в предрассветной мгле блестят слезы на ее щеках. – Кто бы мог подумать, а? Что мы с тобой окажемся здесь? Что все будет так?
– Никто. Но я рад, что все так вышло. Передавай привет Кирку. Вы с ним отличная пара. И я желаю всего наилучшего
– Удачи тебе, Клайд. И пожалуйста, ради Лилит, ради меня, ради всего на свете, оставайся живым. Знай, чтобы не случилось, в мире есть люди, которые помнят тебя и желают добра от всего сердца.
– Спасибо. До встречи, Джул.
Не стоило затягивать прощание. Потому я просто сел за руль и повел машину к концу колонны. А Джулия стояла там, махала нам вслед рукой, пока окончательно не скрылась из виду.
«До встречи, Джул», – сказал я ей. Но уже тогда неким мистическим образом понимал, что правильнее было бы сказать «Прощай». Ведь, больше мы с ней никогда не встретимся.
Прощай, Джул.
Часть V: Койоты. Глава 25
Путь в Горизонт был самым изнурительным путешествием в моей жизни. Мы ехали четырнадцать часов, лишь изредка останавливаясь не более, чем на десять-пятнадцать минут. Наши конвоиры – люди в черных кожаных куртках, застегнутых под горло, с посеребренными вставками на рукавах, были не очень-то разговорчивы. Они сопровождали нас в двух массивных, шестиколесных фургонах черного цвета, с логотипом клуба «Новолуние» на передних дверях. Логотип изображал бледный диск Луны. Большая его часть была темной, но всё же хорошо различимой, и лишь один край-полумесяц излучал мягкое серебряное сияние. Черные тени на диске, на первый взгляд, просто кратеры, наблюдаемые с Земли на лике нашего ночного светила, при более детальном рассмотрении принимали форму оскаленной морды некоего зверя, слишком схематично изображенного даже для того, чтобы определить, к какому конкретно виду хищников относится это животное.
Первое время я вел машину сам, но через три или четыре часа дороги, после очередной короткой остановки я попросил дать мне больше времени на отдых. Вместо этого один из грузовиков взял нас на буксир, и я отметил, что его скорость при этом практически не упала. Похоже, техника у них была что надо. Произведены эти машины были явно не в Филине, и раньше мне никогда не встречались, что подогревало интерес, но проявлять его я не стал, не зная, как могут отреагировать на мое любопытство эти суровые парни.
Поначалу обрадовавшись тому, что оставшиеся две трети пути мне не придется следить за дорогой, я очень скоро понял, как же это скучно, просто сидеть без дела и ждать прибытия в пункт назначения. Несмотря на весьма некомфортабельные условия, ведь, Шторми не была рассчитана на столь долгое в ней пребывание, каждый из нас умудрился подремать. Однако, большую часть пути мы бодрствовали. Временами подолгу молчали, а затем вдруг кто-то находил, что сказать, и таким образом мы успели обсудить всё произошедшее днем ранее, поговорили о Койотах и Роланде, о смерти Пастыря и Стива, но все эти темы быстро иссякали, упираясь в слишком малое для каких-либо выводов количество информации. В итоге, самой длительной темой, которую поддерживал наш квартет на пути в Горизонт, стал этот самый пункт нашего назначения. Каждый знал о нем хоть что-то, каждый что-то слышал, что-то видел и каждому из нас было, что рассказать об этом месте. В конечном счете, собрав все наши истории воедино, можно было получить весьма полное описание города.
Горизонт уступал по возрасту Филину всего на сорок или пятьдесят лет. Он был построен выходцами из подземного бункера, где люди долгое время прятались от легионеров и хаоса, поразившего планету. Оказывается, задолго до того, как цивилизация предков пала, среди них находились те, кто предсказывал грядущую катастрофу. И таких было достаточно много. Люди писали об этом книги, снимали кинофильмы, а те, кто побогаче, покупали и оборудовали бункеры для того, чтобы прятаться от неминуемо надвигающегося апокалипсиса. Причинами грядущей катастрофы наши предки видели самые разнообразныеявления. Кто-то боялся метеорита из глубин космоса, якобы много миллиардов лет назад нечто подобное истребило гигантских ящеров – динозавров. Другие верили в то, что мертвецы вдруг восстанут из могил и начнут охотиться на живых. Кто-то боялся, что восстанут не трупы, а машины, суперкомпьютеры, вдруг решившие уничтожить человечество. Среди прочих популярных угроз были разнообразные природные катаклизмы, биологическое или ядерное оружие, и пришествие к власти некого темного существа, сына Зла, которого боялись религиозные люди. Не знаю, какой именно теории апокалипсиса придерживались те, кто создал бункер на том месте, где через несколько столетий будет возведен Горизонт, но денег у этих людей оказалось не мало. Бункер был оборудован жилыми помещениями на несколько семей и достаточными запасами еды для их вольготного проживания в течение десятилетий. Энергию ему обеспечивал собственный био-реактор, раза в два или три мощнее, чем тот, что питает Филин. Так же значительную часть бункера занимали автоматизированные сборочные цеха. Они очень пригодились, когда жители бункера выбрались на поверхность. Почему это случилось, история умалчивает. Кто-то считает, что у них просто кончилась провизия, другие говорят про некий фатальный сбой в системе жизнеобеспечения. Так или иначе, жители бункера стали возводить город на поверхности, чтобы перебраться в него жить. Быстро оценив ситуацию в мире, они установили связь с близлежащими поселениями, заявили о себе и настроили сборочные цеха, в основном, на производство вооружения, как самого актуального и ходового товара для активной оптовой и розничной торговли. Так и сделался Горизонт, не успев превратиться в полноценный город, крупным торговым узлом. А их деньги до сих пор называются пулями, чем собственно и являются. Валюта, выполняющая сразу две функции – хочешь плати, хочешь заряжай в обойму и стреляй. Номинал этих пуль напрямую зависит от их редкости и калибра, а для подсчета средств и обмена существует весьма хитрая система, чрезвычайно сложная для понимания посторонними.
В самом начале выбравшиеся из своего подземелья шесть первых семей старались отгородиться от переселенцев, желающих обосноваться в строящемся городе. Основатели Горизонта оборудовали для себя верхнюю часть города, а внизу остались все остальные. В социальном плане изможденные переселенцы, в годы хаоса ищущие надежного пристанища, и не знающие бед жители убежища были разделены огромной пропастью. Эта пропасть существует и по сей день. Каждый житель нижнего города старается пробраться наверх, каждый житель верха старается не пускать в свой мир нижних. Однако, правила все же со временем поменялись. Шесть семей в итоге оказались неспособны удерживать власть над активно растущим Горизонтом. Тем более, что кровосмешение грозило им неминуемым вырождением. И тогда, одна за другой, семьи стали принимать в свои ряды жителей нижнего города, особо отличившихся и заслуживших подобное вознесение. С этого и начались расколы, распри, споры и дележка территории. Семьи вскоре утратили свои кровные узы, а затем и свое название. С некоторых пор их именуют клубами, а на деле же, это больше похоже на крупные мафиозные группировки предков, активно стерегущие свою часть города и ведущие постоянную вражду с другими. По уши увязнув в этой войне, так называемые хозяева Горизонта, совершенно не следят за порядком в городе, за численностью населения, за уровнем жизни горожан и всеми прочими, казалось бы, основными для правящего класса вопросами. Горизонт в этом плане можно считать полной противоположностью Филину. В нашем городе преступности практически нет, как нет и безработицы, нет голодающих, нет тех, кому не найдется дела, и кто не будет получать за него плату, достаточную для жизни. Клубам же Горизонта плевать на все это, они заботятся только о собственной выгоде, а люди внизу борются за членство в этих клубах, чтобы сбежать от грязи и нищеты в рай верхнего города, откуда они будут плевать на головы тех, с кем еще вчера делили жилье и пищу. Так уж устроен этот чертов город.
Блэки, дочь Хирурга, владеет самым молодым из клубов Горизонта, тринадцатым по счету, который назвала Новолунием. Однако, о самой этой девушке известно крайне мало. Причем не только нам, но и большинству жителей Горизонта. Кто она? Откуда взялась? Как так случилось, что она вдруг появилась на арене больших игроков, года три-четыре назад, и тут же сумела отхватить себе кусок их пирога? Однако меня почему-то подобная таинственность не удивляла. Ведь, если подумать, я столь же мало знал и о Хирурге. Джим говорил, что он выходец из Горизонта, но почему перебрался в Филин и какой его жизнь была до вступления в команду Койотов, знал, пожалуй, только один Пастырь, с которым они и познакомились в группе Роланда. И эта загадочность, похоже, перешла его дочери по наследству. Общественности хорошо известна была только ее репутация. Страшная и кровавая. Блэки, судя по возрасту Хирурга (его я так же не знал и мог только прикинуть, исходя из внешности), должно было быть около тридцати лет. Однако, за свои годы она успела натворить много такого, за что в Филине бы уже давно лишили гражданства, заклеймили и выкинули за стену. Но в Горизонте подобные зверства играли только на руку, делали имя и повышали статус. Свой статус Блэки заработала звериной свирепостью, хладнокровием, жестокостью – качествами, которые отлично сочетались в ней с гибким умом и выдающимися лидерскими наклонностями. Некоторые главы других клубов точили на нее зуб, за глаза называли безродной выскочкой и, все же, считались с ней, что говорило о многом. Ясно было одно – Блэки производила на людей неизгладимое впечатление. Это интриговало и одновременно с тем настораживало. Я не представлял, как стоит вести себя с таким человеком, и раздумывал над тем, что возможно, Блэки намного опаснее Роланда, и встреча с ней может стать нашей роковой ошибкой. И все же, выхода не было. Кроме того, что нас конвоировали ее люди, которым, я уверен, была поставлена четкая задача доставить вверенных им людей до точки назначения и никуда не отпускать, я так же понимал, что возвращаться некуда. Только Блэки располагала необходимой информацией, только у нее были ответы, без которых нам не продвинуться дальше. А значит, что эта встреча неизбежна.
В Горизонт нас привезли глубокой ночью. Снаружи город, как брат близнец, был похож на Филин. Те же стены, разве что заметно выше, тот же купол, по которому расползается свет от десятков огней города. Однако, отличия стали заметны уже в шлюзе, где мутного вида люди с оружием в руках (явно не военные) лишь бросали на нас заинтересованные взгляды, но пропустили без досмотра. Кто же посмеет досмотреть машины одного из клубов? И как только мы въехали в город, мне в нос ударил его отвратительный смрад. «Аромат» Горизонта сочетал в себе запахи гари, грязи, сырости и гнили, словно я оказался в каком-то старом подвале. Нас везли по темному лабиринту улиц, полностью лишенных освещения. Видимость была сильно ограничена клубами горячего пара, поднимающегося из решеток на дороге и у подножья домов. За его белесой завесой виднелись серые стены типовых построек, изрисованные люминесцентной краской. На них красовались, перекрывая друг друга, трудночитаемые надписи, афиши и рекламы, соседствующие с рисунками различными по своей сути, мастерству и смысловой нагрузке настолько, что казалось, все кому не лень, от талантливых художников до маньяков-убийц и умственно отсталых подростков посчитали своим долгом отметиться на этих стенах. Постройки уходили вверх на восемь-десять этажей, и оттуда, с крыш города лилось мистическое, синевато-желтое сияние. Там, наверху располагался другой город, освещенный, чистый и недосягаемый для большинства жителей низа. И если поднять голову вверх, стоя на дне этого зловонного и темного каньона, то яркий свет верхнего Горизонта затмевал собою небо, за ним не было видно даже купола. Этот свет для жителей нижнего Горизонта и был небесами. Свет иной жизни, не похожей на их жалкое существование во мраке. Этот свет манил их как наркотик, заставлял ненавидеть и бояться небожителей, но надеяться однажды стать одними из них.
Народу на улицах нижнего Горизонта встречалось немного. Темные силуэты в клубах пара появлялись и исчезали словно призраки. Но у всех, кого мне удалось разглядеть, при себе имелось оружие. Кто-то нес в руках винтовку, у другого хранился пистолет в кобуре, третий, видимо, не сумев обзавестись огнестрелом, носил в ножнах на поясе массивный тесак. Женщины и мужчины, старики и подростки, все, кто выплывал из белесого марева возле нашей машины, были хоть чем-то да вооружены. И в голову приходил логичный вопрос: «Неужели тут всё ТАК плохо? Неужели на улицах этого города НАСТОЛЬКО опасно, что без оружия не обойтись?». Похоже, что именно так оно и было. Преступность в Горизонте – не просто следствие плохой жизни, бедности и безработицы. Преступность в Горизонте – это уже часть его культуры. Жители города привыкли с детства бороться за свое существование любыми возможными способами. И если нам в Филине свой город кажется безопасным островком в океане кошмаров и хаоса, то любой выходец из Горизонта еще поспорит, где безопаснее: в открытом мире или за родными стенами.