Шри Ауробиндо, или Путешествие Сознания
Шрифт:
Действительно, можно достичь духовных небес, не имея никакого представления об этих темных и грязных сферах или узнав об их существовании в результате какого-то несчастного случая. Но есть небеса и небеса, так же, как ад и ад (каждый план нашего существа имеет свои «небеса» и свой «ад»). Религиозный человек обычно отрекается от своего индивидуального «я» и таким образом устраняет проблему подсознательного, покидая его. Ему нужно пройти только через один порог, который охраняют «стражи» настолько неприятные, что становятся понятными «кошмары» и «искушения», упоминаемые в жизнеописаниях святых. Но это лишь один-единственный переход. Достичь тех небес, к которым он стремился, означает просто покинуть внешнее существование и погрузиться в экстаз. Как мы уже говорили, цель нашей йоги — это не терять сознание ни внизу, ни наверху и в особенности — не закрывать глаза на то, что окружает нас внизу. Интегрально ищущий не создан ни для абсолютной темноты, ни для слепящего света. Он должен видеть везде, куда бы он ни шел. Это первое условие достижения контроля. Мы стремимся не «перейти» в лучшее существование, а преобразовать наше нынешнее существование.
Как есть несколько ступеней в сверхсознательном, так и в подсознательном существует несколько уровней или миров — несколько «темных пещер», как их называет Риг Веда. На самом деле каждый план нашего существа обладает своим подсознательным — существует ментальное подсознательное, витальное подсознательное и физическое подсознательное, переходящее в материальное Бессознательное. [249] Там мы найдем все примитивные и грубые ментальные формы или силы, которые первыми появились в мире Материи и Жизни; все агрессивные импульсы, присущие Жизни на этапе ее зарождения, все ее рефлексы страха и страдания; и, наконец, силы болезни и разложения, и Смерти, которые подсознательно управляют нашей физической жизнью. И тогда становится очевидным, что истинная жизнь на земле невозможна до тех пор, пока все эти миры
249
По Шри Ауробиндо, различные области психики человека являются результатом нашего продвижения по эволюционному пути, что представляется вполне логичным, поскольку именно в Материи и начиная с нее проявляются все более и более высокие степени сознания. Таким образом, Бессознательное [Inconscient] представляет собою нашу материальную, телесную основу (Шри Ауробиндо предпочитает называть его «Незнанием» [Nescient], потому что на самом деле Бессознательное не лишено сознания), тогда как Подсознательное заключает в себе наше земное прошлое, а Сверхсознательное — наше будущее. Внутри из каждой из этих трех зон находятся различные уровни всеобщего, космического сознания (которые Шри Ауробиндо иногда называет сублиминальными, чтобы четко отличать их от подсознательного, потому что сознание подсознательного очень ограничено или очень смутно, подсознательно, в то время как сублиминальные планы наполнены высоко сознательными силами). Та часть этих различных зон, которую можно отнести к личности, — этот очень незначительный пласт: наше тело плюс все то, что мы смогли индивидуализировать или колонизировать в этой или предыдущих жизнях.
250
4. Savitri, 29: 466
Современная психология тоже поняла важность подсознания и необходимость его очищения. Но психологи увидели лишь одну половину картины — подсознательное, но не увидели другой — сверхсознательного; они полагали, что их слабые ментальные проблески смогут осветить этот воровской притон — с таким же успехом они могли бы пытаться найти путь в самой густой и темной чаще джунглей, вооружившись карманным фонариком! На самом деле в большинстве случаев они понимают подсознательное как обратную, теневую сторону маленькой фронтальной личности. В действительности же существует фундаментальный психологический закон, избежать которого невозможно и согласно которому способность человека нисходить прямо пропорциональна его способности восходить; он не может опуститься на расстояние, большее, чем то, на которое он способен подняться, поскольку сила, необходимая для нисхождения, — это та же сила, которая обеспечивает восхождение. Если бы каким-то образом мы опустились бы ниже той границы, которую определяет наша способность к восхождению, то это немедленно привело бы к несчастью, одержимости или приступу сумасшествия, потому что это лишило бы нас необходимой защиты. Чем ближе мы продвигаемся к источнику Истины здесь, внизу, тем больше открывается нам неизмеримая в своей глубине Мудрость. Загадочные комплексы, тормозящие месье Дюпона, находятся, если можно так выразиться, всего в нескольких сантиметрах ниже поверхности, а его сознательная жизнь — в нескольких сантиметрах выше ее. Таким образом, если наши психологи не являются особо просветленными, то они не могут по-настоящему спуститься в подсознательное, а потому не могут и ничего по-настоящему вылечить — за исключением некоторых поверхностных отклонений, но и в этом случае есть постоянный риск того, что расстройства эти пустят ростки где-то в другом месте, приняв другую форму. Нельзя излечить что-либо до тех пор, пока не пройдешь до конца весь путь нисхождения, а этот путь невозможно пройти до тех пор, пока не пройден полностью путь восхождения. По мере нисхождения становится необходимым все более и более мощный свет — в противном случае человек будет попросту съеден заживо.
Если бы психоанализ согласился остаться в пределах своих узких рамок, то в этом не было бы ничего страшного: он осознал бы в конце концов свою ограниченность, выполняя при этом полезную социальную функцию излечивания каких-нибудь там мелких зудений. К сожалению, для многих психоанализ стал чем-то вроде нового Евангелия; концентрируясь скорее на наших темных сторонах, чем на наших божественных потенциях, он стал мощным средством извращения умов. Несомненно, в процессе эволюции наши «ошибки» в конце концов занимают положенное им место; то, что была поколеблена наша комфортная мораль и мещанское самодовольство, — факт положительный, но метод, выбранный для этой цели, — опасен, поскольку он вызывает болезнь, но не обладает силой ее излечить: он тяготеет, — говорит Шри Ауробиндо, — сделать разум и витальное более, а не менее фундаментально нечистыми, чем прежде… [251] Современная психология — это наука, не вышедшая из детского возраста — опрометчивая [в своих выводах], несовершенная в своих методах и незрелая одновременно. Как и во всех молодых науках, здесь полностью проявила себя повальная привычка человеческого разума взять некую частичную или локальную истину, незаконно обобщить ее и пытаться объяснить ею, с помощью ее ограниченного языка, все поле Природы… Психоанализ [в особенности] Фрейда берет определенную часть — самую темную, самую опасную, самую нездоровую часть природы — низший витальный слой подсознательного [252] выделяет некоторые из его самых патологических феноменов и приписывает им действие, которое выходит за рамки его подлинной роли в природе… Поднимая ее преждевременно или делая это способом, не подходящим для опыта, можно затопить темным и грязным веществом и сознательные сферы и таким образом отравить всю витальную и даже ментальную природу. Поэтому всегда следует начинать с позитивного, а не с негативного опыта, привнося вниз нечто из божественной природы — покой, свет, невозмутимость, чистоту, божественную силу — в те части сознательного существа, которые подлежат изменению; лишь после того, как это будет сделано в достаточной мере и появится прочное положительное основание, можно безопасно поднимать скрытые враждебные элементы подсознательного с тем, чтобы разрушить и удалить их с помощью божественного покоя, света, силы и знания. [253]
251
5. On Yoga II, Tome 2, 686
252
Как мы уже говорили, в подсознательном есть множество уровней и подуровней. Мы намеренно не остановились на описании этих низших миров; когда придет время, ищущий переживет их на собственном опыте. Если мы придадим этим силам особую ментальную форму, то это не поможет нам, как некоторые полагают, изгнать их, наоборот — тем самым они обретут большее влияние на наше сознание. Разум попросту не способен что бы то ни было излечить.
253
6. On Yoga II, Tome 2, 689
Но у психоанализа есть еще один, более серьезный недостаток. Ведь если бы психоаналитики на самом деле обрели бы силу, необходимую для того, чтобы спуститься в подсознательное, то при этом они не только бы ничего не излечили, не только бы рисковали, как ученик Чародея, привести в действие силы, которыми они не способны управлять, но они — даже если бы могли управлять этими силами и уничтожать их, — скорее всего уничтожили добро вместе со злом, нанеся таким образом непоправимый ущерб нашей природе. Ибо они не обладают знанием. Со своего ментального уровня они не могут заглянуть достаточно далеко в будущее и оценить добро, которое готовит это зло, и увидеть динамическую Силу, скрытую игрой противоположностей. Для того, чтобы выделить эту грязную смесь, необходима сила иного рода и, прежде всего, — иное видение: Вы должны знать целое, прежде чем вы сможете познать [его] часть, и высочайшее, прежде чем вы сможете по-настоящему понять самое низшее. Такова перспектива высшей психологии, ожидающей своего часа, психологии, перед которой исчезает, обратится в ничто это жалкое блуждание в потемках.
Здесь мы соприкасаемся с фундаментальной ошибкой нашей психологии. Она не способна понять что бы то ни было потому, что ищет внизу, в нашем эволюционном прошлом. Действительно, там — половина Тайны, но нам необходима высшая сила для того, чтобы открыть дверь внизу. Мы созданы не для того, чтобы оглядываться, а для того чтобы смотреть вперед и ввысь в сверхсознательный свет, потому что он — это наше будущее, а только будущее сможет объяснить и излечить прошлое: Я нахожу трудным, — писал Шри Ауробиндо ученику, — вообще относиться к этим психоаналитикам серьезно — хотя, наверное, надо бы, поскольку половинчатое знание — это могущественная вещь и может стать большой помехой на пути к подлинной Истине… Они смотрят снизу вверх и объясняют высший свет низшим мраком; но осознание этих вещей — наверху, а не внизу. Сверхсознательное, а не подсознательное является подлинным основанием вещей. Значение лотоса не может быть открыто с помощью выяснения тайн грязи, из которой он вырастает; его тайна должна быть открыта в небесном прообразе [архетипе], который вечно цветет в высшем Свете.
Нам кажется, что мы продвигаемся снизу вверх, из прошлого в будущее, от ночи к свету сознания, но это не что иное, как наше сиюминутное понимание, которое скрывает от нас целое; в противном случае мы бы видели, что не прошлое является двигателем нашего продвижения — это будущее тянет, влечет нас, это свет свыше постепенно проникает в нашу тьму — ибо каким образом смогла бы тьма создать весь этот свет? Если бы мы родились из тьмы, то и нашим концом было бы не что иное, как тьма. «Это вечное Дерево, чьи корни вверху, а ветви обращены вниз», — говорит Катха Упанишада (VI.I). У нас возникает впечатление, что мы прикладываем огромные усилия для того, чтобы расти и понимать и познавать вещи; у нас такое ощущение, что мы интенсивно стремимся в будущее. Но это показывает ограниченность нашей точки зрения. Если бы мы могли взглянуть с другой точки, то, возможно, увидели бы, как сверхсознательное Будущее стремится проникнуть в наше настоящее. И мы поняли бы, что то, что мы ощущаем как собственное усилие, — это только сопротивление, вызванное нашей тупостью и невежеством. Будущее движется не только в направлении снизу вверх — в таком случае земле было бы не на что надеяться, она закончила бы свой путь взорвавшись в небесах в высшем психическом напряжении или погрузилась бы вновь в свою темноту. Оно движется также и сверху вниз; все глубже и глубже нисходит оно в наш ментальный туман, в витальную мешанину, в тьму подсознательного и бессознательного — до тех пор, пока оно не озарит все, не раскроет все, не излечит все и, в конечном счете, не завершит все. И чем глубже оно нисходит, тем сильнее становится сопротивление — мы живем в Железном Веке, во время великого Мятежа и Опасности. Но и во время Надежды. В высшей точке, где это Будущее коснется самых глубин прошлого, где этот свет прорвется и осветит самое дно Ночи, мы найдем, если на то будет Божья воля, тайну Смерти и бессмертной Жизни. Но если мы смотрим вниз и только вниз, то мы найдем грязь и ничего, кроме грязи.
Итак, пойдем дальше. Ищущий начал свое путешествие с положительного переживания. Он вступил на путь потому, что ощущал потребность в чем-то ином. Он стремился к ментальному безмолвию и обнаружил, что само его усилие вызывает Ответ. Он ощутил нисходящую Силу, новую вибрацию внутри себя, которая прояснила жизнь, сделала ее ярче. Может быть, он даже пережил некое внезапное крушение собственной ограниченности и вышел на новый уровень. (Об установлении нового ритма будут свидетельствовать признаки самые разнообразные.) Затем, после этого обнадеживающего начала, все начинает покрываться какой-то пеленой, как будто все, что испытал ищущий, ему приснилось или он позволил унести себя какому-то ребяческому энтузиазму — нечто внутри него мстит за себя, вызывая приступы скептицизма, отвращения и протеста. Это будет вторым признаком, может быть, истинным признаком того, что он продвигается и вступил в борьбу со всеми реалиями своей природы или, вернее, что нисходящая Сила начала пахтанье. В конечном счете прогресс — это не столько процесс восхождения, сколько просветления всего, что мешает, — ибо когда внутри нас устанавливается подлинная ясность, просветленность, то все в нас сохраняется. Таким образом ищущий обнаруживает множество внутренних препятствий. На пути интегральной йоги мы часто находим самое худшее, желая найти самое лучшее, и встречаем войну, когда ищем мира и света. Давайте же смело примем все лицом к лицу, ведь это и есть битва. Пока плывешь по течению, кажешься себе очень милым, правильным, благородным, но стоит только повернуть, как тут же все начинает сопротивляться. Мы начинаем на собственной шкуре ощущать гигантские силы, властвующие над человеком и отупляющие его — чтобы осознать это, необходимо попытаться выйти из него [течения]. Когда ищущий обретает первое верное открытие наверху, когда он видит свет, то почти одновременно он ощущает сильную подсечку внизу, как будто внутри него начинает что-то болеть. Тогда он начинает понимать, что подразумевал Шри Ауробиндо под пораженным мраком, свет клянущим [the wounded gloom complaining against light]. [254] И он получит свой первый урок: за каждым шагом вверх необходимо следует шаг вниз.
254
7. Savitri, 28: 172
Вместо того, чтобы принимать эти крутые срывы и затяжные отклонения, депрессии обреченно, как некую фатальную неизбежность, ищущий сделает их основой своей работы. В этом двойстсвенном движении восхождения и нисхождения заключается основной процесс интегральной йоги: С каждой покоренной нами вершины мы должны спуститься для того, чтобы привнести вниз, в низшее смертное движение ее силу и озарение. [255] Такова цена преображения жизни — в противном случае мы будем просто наслаждаться поэзией и одухотворенностью на вершинах в то время, как внизу прежняя жизнь будет плестись своим ходом — через пень колоду. Причем на самом деле движение нисхождения никогда не совершается произвольным решением разума — чем меньше разум вмешивается, тем лучше. Да к тому же и непонятно, как Разум может «нисходить» сидя за каким-то там письменным столом… Пробужденная и индивидуализированная сознание-сила — вот что совершает в нас свою работу, совершает спонтанно. Как только мы входим в контакт с сознанием и светом определенной напряженности, это автоматически оказывает давление на всю остальную нашу природу, что вызывает соответствующие реакции помрачения или сопротивления. Это подобно тому, как если бы в подводный мир океана ввели слишком большую дозу кислорода: обитатели глубинных вод начали бы неистово сопротивляться или даже взрывались бы. Обращение сознания — это действительно нечто странное, это похоже на переход из освещенной комнаты в ту же самую затемненную комнату, из комнаты, полной радости, в ту же самую комнату, полную боли, — все остается тем же, та же напряженность вибрации, даже, может быть, сама вибрация — все та же, но все это вдруг со знаком минус. И тогда мы видим почти во всех подробностях, как любовь превращается в ненависть, например, или чистота — в нечистоту: это то же самое, только наоборот. Но до тех пор, пока наши психологические состояния являются лишь противоположностями друг друга, а наше добро — обратной стороной зла (или, может быть, лицевой стороной зла?), жизнь никогда не будет преображена. Необходимо нечто радикально иное — иной тип сознания. Всем поэтам и созидательным умам хорошо известны эти прорывы сознания. Как раз в то время, когда Рембо писал свои «Озарения», он побывал в странных областях, поразивших его своими «ужасами»; ему также пришлось пройти через закон «темного обращения». Но вместо того, чтобы подвергаться этим неконтролируемым переходам из одной крайности в другую, вместо того чтобы восходить не зная как и нисходить вопреки своей воле, ищущий будет работать методически, сознательно, никогда не теряя равновесия, и, самое главное, с растущим доверием Сознанию-Силе, которая никогда не вызывает сопротивления большего, чем он может преодолеть, и никогда не открывает света больше, чем он может вынести. По мере того как мы обретаем опыт, пережив один кризис и дождавшись следующего, мы постигаем метод работы этой Силы и замечаем, что каждый раз, когда нам кажется, что мы сходим с восходящей кривой или даже теряем нечто из достигнутого нами, в конце концов мы обретаем то же достижение, но ступенькой выше, расширенное и обогащенное той частью, которую прибавило к нему наше «падение» — не будь этого «падения», эту низшую часть никогда нельзя было бы объединить [интегрировать] в высшей части нашего существа. На коллективной уровне можно, наверное, говорить о подобном же процессе, приведшем, с одной стороны, к падению Афин, а с другой — давшем возможность варварам понять Платона. Процесс интегральной йоги — это не прямая линия, восходящая все выше и выше к какой-то бесконечно удаленной точке, но, как говорит Шри Ауробиндо, спираль, которая медленно и методически присоединяет одну за другой все части нашего существа, внутри все более и более широкого раскрытия на все более и более глубоком основании. Мы различаем не только метод действия, который стоит за этой Силой, или, вернее, этой Сознание-Силой, но и регулярные циклы и ритм, которые столь же определенны, как циклы приливов и отливов или фаз Луны. По мере нашего продвижения эти циклы включают в себя все больше и больше, а их связь с самим космическим движением становится все более тесной, пока однажды мы не увидим в собственных падениях периодические нисхождения земного сознания, а в наших трудностях — беспокойство, сопротивление, бунт [всей] земли. И в конце концов окажется, что все настолько тесно взаимосвязано, что в мельчайших вещах, в самых незначительных событиях повседневной жизни и в окружающих нас предметах мы сможем читать признаки депрессий, охватывающих всех людей и заставляющих их восходить внутри все той же эволюционной спирали. Затем мы увидим, что нечто неудержимо влечет нас к Цели, что все имеет значение — даже самое незначительное, ибо ничто не может прийти в движение так, чтобы не пришло в движение все, — и что мы находимся на пути к событиям гораздо более великим, чем могли себе представить.
255
8. The Synthesis of Yoga, 20: 123