Шри ауробиндо. Эссе о Гите - I
Шрифт:
Но давайте четко осознаем, что эти строки нельзя толковать так, как пытается толковать их современное прагматическое направление, гораздо более озабоченное нынешним положением мира, чем какой бы то ни было высокой и отдаленной духовной возможностью, а именно как просто философское и религиозное оправдание социального служения, патриотических, космополитических, гуманитарных усилий и привязанности к сотням вожделенных социальных прожектов и грез, привлекающих современный интеллект. Здесь заявляется не норма морального и интеллектуального альтруизма, а норма духовного единства с Богом и с этим миром существ, которые обитают в Нем и в которых Он обитает. Это не повеление подчинить индивида обществу и человечеству или возложить эгоизм на алтарь человеческой общности, а повеление воплотить личность в Боге и возложить эго на единственный истинный алтарь всеобъемлющей Божественности. Гита поднимает уровень идей и опытов выше, чем идеи и опыты современного ума, который действительно находится на стадии борьбы за избавление от пут эгоизма, но все еще является земным по своему мировоззрению, по своему характеру – скорее интеллектуальным и моральным, чем духовным. Патриотизм, космополитизм, служение обществу, коллективизм, гуманизм, идеал или религия человечества – великолепное содействие нашему уходу из первичного нашего состояния индивидуального, семейного, социального, национального эгоизма во вторичную стадию, где индивид осознает – до той степени, которая возможна на интеллектуальном, моральном и эмоциональном уровне (на данном уровне он не может осознать этого полностью, правильно и совершенно, путем интегральной истины своего бытия) – единство своего существования с существованием других. Но мышление Гиты идет дальше, к третьей стадии нашего развивающегося самосознания, причем вторая является лишь этапом продвижения к нему.
Индийская социальная тенденция заключалась в подчинении индивида требованиям общества, но индийское религиозное мышление и духовный поиск всегда были возвышенно индивидуалистическими в своих целях. Индийская система мышления подобно системе Гиты в любом случае не
Вознестись из низшей несовершенной Пракрити, traiguyamayi maya, в единство с божественным бытием, сознанием и природой [21] , madbhavam agata, – вот цель Йоги. Но когда эта цель будет достигнута, когда человек обретет брахмический статус и будет видеть себя и мир уже не в ложном эгоистическом свете, а все существа – в «Я», в Боге, и «Я» во всех существах, Бога во всех существах, каким тогда будет действие – поскольку действие все еще имеется, – проистекающее из этого видения, и каким будет космический или индивидуальный мотив всех его трудов? Таков вопрос Арджуны [22] , но ответ на него дается с точки зрения, отличной от той, с которой Арджуна этот вопрос задал. Мотивом не может быть личное желание на интеллектуальном, моральном, эмоциональном уровне, ибо оно оставлено – оставлен даже моральный мотив, поскольку освобожденный человек поднялся над низшим разграничением греха и добродетели и живет в величественной чистоте по ту сторону добра и зла. Мотивом не может быть духовный призыв к его совершенному саморазвитию посредством бескорыстных трудов, ибо этот призыв уже получил отклик и развитие является совершенным и законченным. Мотивом его действия может быть только объединение людей, cikirur lokasamgraham. Этот великий поход людей к далекому божественному идеалу должен двигаться по верному пути, его надо охранять от неразберихи, смятения и полного разлада рассудка, что привело бы к исчезновению и уничтожению и к чему мир, движущийся вперед в сумерках неведения, слишком легко было бы склонить, если бы он не был направлен по верному пути, если бы его не вели, не удерживали на великих направлениях школы, просвещение, сила, норма и пример, видимый стандарт и невидимое влияние его Наилучших. Эти Наилучшие, личности, которые идут впереди общего пути и стоят над общим уровнем совокупности людей, являются естественными вождями человечества, ибо именно они могут указать расе как путь, по которому она должна следовать, так и стандарт или идеал, которого надлежит придерживаться или достичь. Но богоподобный человек является Наилучшим не в обычном смысле этого слова, и его влияние, его пример должны обладать силой, которую не может проявить влияние обычного выдающегося человека. Что же за пример подает он? Какую норму или стандарт будет он отстаивать?
21
Sayujya, salokya и sad'sya или sadharmya. Sadharmya есть становление единственного закона бытия и действия с Божественным.
22
kim prabhaeta kim asita vrajeta kim.
С тем чтобы более полно показать его значение, божественный Учитель, Аватар приводит в пример Арджуне себя, свой собственный стандарт: «Я пребываю на пути действия, – говорит он, – на пути, по которому следуют все люди; ты тоже должен пребывать в действии. Так, как действую Я, должен действовать и ты. Я нахожусь выше необходимости трудов, ибо мне нечего добиваться с их помощью; Я – тот Божественный, который владеет в мире всеми и вся, сам Я стою над миром, равно как нахожусь в нем, и ни в одном из трех миров не завишу ни от кого и ни от чего ради какой бы то ни было цели; и все-таки Я действую. Это тоже должно быть методом и духом деятельности. Я, Божественный, есть норма и стандарт; именно Я прокладываю тропу, по которой шагают люди; Я – путь и цель. Но Я делаю все это в широком масштабе, универсально, частью зримо, но в гораздо большей степени незримо; и люди на самом деле не знают, как Я действую. Когда владеешь знанием и видением, когда ты стал богоподобным человеком, ты должен быть индивидуальной силой Бога, человеческим и все же божественным примером, каким являюсь Я в своих Аватарах. Большинство людей живет в неведении, видящий Бога живет в знании; но не давай ему смущать умы людей опасным примером – отказом в своем превосходстве от трудов мира; не давай ему оборвать нить действия, пока она не спрядена, не давай ему запутывать и искажать стадии и последовательность тех путей, которые Я проложил. Вся область человеческого действия предписана Мною с тем, чтобы человек развивался от низшей природы к высшей, от внешнего небожественного к сознательному Божественному. Именно в области человеческих трудов должен будет действовать знающий Бога. Любая личность, любое социальное действие, все труды интеллекта, сердца и тела все еще принадлежат ему, но уже не ради него самого, а ради Бога в мире, Бога во всех существах, и все эти существа могут, подобно ему, двигаться путем трудов вперед, к открытию Божественного в самих себе. Внешне может показаться, что его действия по существу не отличаются от их действия; битва и власть, так же как учение и мышление, все разностороннее общение человека с человеком могут попасть в его область; но дух, в котором он совершает эти действия, должен быть совершенно иным, и именно этот дух посредством своего влияния станет великой притягательной силой, влекущей людей вверх к его собственному уровню, великим рычагом, поднимающим массу людей в их восхождении все выше и выше».
То, что в пример освобожденному человеку приводится сам Бог, глубоко знаменательно; ибо оно целиком раскрывает философию Гиты относительно божественных трудов. Освобожденный человек есть тот, кто вознесся в божественную природу, и его действия должны соответствовать этой божественной природе. Но что такое божественная природа? Это не только природа Акшары, неподвижной, пассивной, безличной сути; ибо сама по себе она привела бы освобожденного человека к бездействующей неподвижности. По характеру она не является и природой Кшары, разнообразного, личного, Пуруши, самоподчиненного Пракрити; ибо сама по себе она привела бы его назад к подчинению своей личности, а также к низшей природе и ее качествам. Именно природа Пурушоттамы, который объединяет обе эти природы и посредством своей верховной божественности примиряет их в божественном примирении, является наивысшей тайной его бытия, rahasyam hyetad uttamam. Он не является исполнителем трудов в личном смысле нашего действия, вовлеченного в Пракрити; ибо Бог работает, используя свою мощь, сознательную природу, действующую силу – Шакти, Майю, Пракрити, – но все-таки пребывает над ней, не будучи вовлеченным в нее, не будучи подчиненным ей, будучи способным подняться выше законов, трудов, привычек к действию, которые она создает, не будучи подверженным их влиянию или ограниченным ими, будучи способным, в отличие от нас, отделиться от деятельности жизни, ума и тела. Он – исполнитель трудов, который не действует, kartaram akartaram. «Познай Меня, – говорит Кришна, – как исполнителя этого (четвертого закона человеческой деятельности), который все же является вечным не-исполнителем. Труды не воздействуют на Меня (na limpanti), да и Я не желаю плодов действия». Но он также не является пассивным, безучастным, бессильным Свидетелем; ибо именно он работает в соответствии со своей силой; каждое движение этой силы, каждая частица мира существ, которую она образует, преисполнена его присутствия, полна его сознания, приводится в движение его волей, формируется его знанием.
Кроме того, он является Всевышним, не имеющим качеств, который владеет всеми качествами, nirguo gui [23] . Он не ограничен какой бы то ни было формой проявления природы или действия, в отличие от нашей личности не состоит из суммы качеств, форм проявления природы, характерных действий ментального, морального, эмоционального, витального, физического существа, но является источником всех форм проявления и качеств, способен к развитию всего, что он пожелает, любым путем и до желаемой степени; он есть бесконечное бытие, а они суть пути его становления, он – это неизмеримое количество и неограниченное невыразимое, а они – его меры, числа и образы, которые они, кажется, делают ритмичными и неритмичными в соответствии со стандартами вселенной. И все-таки он не является ни просто безличным неопределенным, ни простым веществом сознательного существования, к которому любые определения и олицетворения обращаются за своим материалом. Он – это верховное бытие, единственный, первоначальный, сознательный Существующий, совершенная Личность, способная к любым отношениям, даже самым человеческим, конкретным и близким; ибо он – друг, товарищ, он любит, он является партнером в игре, наставником, учителем, хозяином, помощником в знании и радости; и все-таки при любых отношениях он не связан, свободен и абсолютен. Таким по мере своих достижений становится и богоподобный человек – безличным в своей личности, неограниченным качеством или действием даже при поддержании наиболее личных и тесных отношений с людьми, не связанным какой бы то ни было dharma, даже при внешнем следовании той или иной dharma. Ни динамизм кинетического человека, ни лишенный действия свет аскета или квиетиста, ни подверженная страстям личность человека действия, ни равнодушная безличность мудреца-философа не является законченным божественным идеалом. Они суть два противоречащих друг другу стандарта мирского человека и философа-аскета или квиетиста, причем один погружен в действие Кшары, а другой стремится жить полностью в покое Акшары; но законченный божественный идеал продиктован природой Пурушоттамы, которая трансцендентна по отношению к этому конфликту и примиряет любые божественные возможности.
23
Упанишады.
Кинетический человек не довольствуется идеалом, не зависящим от удовлетворения этой космической природы, игры трех качеств этой природы, этой человеческой деятельности ума, сердца и тела. Он мог бы сказать, что наивысшим удовлетворением этой деятельности является моя идея человеческого совершенства, божественной возможности в человеке; человека может в одиночку удовлетворить и один идеал, который удовлетворяет интеллект, сердце, моральное существо, некий идеал нашей человеческой природы в ее действии; человек должен иметь нечто такое, что он может искать в деятельности своего ума, жизни и тела. Ибо такова его природа, его dharma, как же он может быть удовлетворен чем-то, находящимся вне его природы? Ибо каждое существо привязано к своей природе и внутри нее (природы) оно должно искать свое совершенство. Согласно нашей человеческой природе должно происходить наше человеческое совершенствование; и каждый человек должен стремиться к нему в соответствии с направлением своей индивидуальности, своей svadharma, но в жизни, в действии, а не вне жизни и действия. Да, в этом есть своя правда, отвечает Гита; проявление Бога в человеке, игра Божественного в жизни является частью идеального совершенства. Но если вы ищете его только во внешнем, в жизни, в принципе действия, вы никогда не найдете его; ибо тогда вы будете не только действовать в соответствии со своей природой, которая сама по себе является стандартом совершенства, но вы вечно будете подчинены – а это стандарт несовершенства – ее формам проявления, ее двойственностям, таким как симпатия и антипатия, боль и наслаждение, и особенно раджасической форме проявления с ее принципом желания и ловушкой гнева, горя и страстного стремления, – не знающим покоя, всепоглощающим принципом желания, ненасытным огнем, который осаждает ваше суетное действие, вечным врагом знания, здесь, в вашей природе, закрывающим его подобно дыму, окутывающему пламя, или пыли, осевшей на зеркале, которого вы должны убить, дабы жить в спокойной, ясной, просвещенной истине духа. Чувство, ум и интеллект – суть место нахождения этой вечной причины несовершенства, и все-таки именно пределами этого чувства, ума и интеллекта, этой игры низшей природы вы намереваетесь ограничить свой поиск совершенства! Усилия эти тщетны. Кинетическая сторона вашей природы в первую очередь должна стараться присоединить к себе квиетическую; вы должны подняться за пределы этой низшей природы к Природе, которая находится над тремя гунами, природе, которая заложена в наивысшем принципе, в душе. Только добившись покоя души, вы можете получить способность к свободному, божественному действию.
Квиетист, аскет, с другой стороны, не может видеть никакой возможности совершенствования, включающего в себя жизнь и действие. Не являются ли они тем самым средоточием рабства и несовершенства? Не является ли любое действие несовершенным по своей природе, подобно огню, который должен давать дым, не является ли принцип действия сам по себе раджасическим, отцом желания, причиной, которая должна привести к помрачению знания, обладать своим круговоротом страстного желания, успеха и неудачи, своими колебаниями радости и горя, своей двойственностью добродетели и греха? Бог может пребывать в мире, но он не принадлежит миру; он – Бог отречения, а не владыка или причина наших трудов; владыкой наших трудов является желание, а их причиной – неведение. Если мир, Кшара, является в некотором смысле проявлением или lila Божественного, это – несовершенная игра с неведением Природы, скорее затмение, чем проявление. Это совершенно очевидно из нашего самого первого взгляда на природу мира, и разве не учит нас самый полный опыт мира всегда одной и той же истине? Разве не колесо неведения связывает душу с повторяющимся снова и снова рождением посредством импульса желания и действия до тех пор, пока наконец он не истощится или не будет отброшен? Не только желание, но и действие должно быть отвергнуто; тогда душа, восседающая в безмолвном «Я», переходит в неподвижного, бездействующего, невозмутимого, абсолютного Брахмана. Гита чаще старается ответить на такое возражение квиетиста, чем на возражение мирского человека, кинетической личности. Ибо, хотя этот квиетизм удерживает более высокую и могущественную истину, которая все-таки не является полной или наивысшей истиной, ее провозглашение универсальным, совершенным, наивысшим идеалом человеческой жизни, кажется, вносит больше сумятицы и является более гибельным для продвижения человеческой расы к своей цели, нежели заблуждение одностороннего кинетизма. Сильная односторонняя истина, выдаваемая за истину полную, создает сильный свет, но и сильное замешательство; ибо именно та сила, которой обладает ее элемент истины, усиливает ее элемент заблуждения. Заблуждение, порождаемое кинетическим идеалом, может лишь продлить невежество и задержать продвижение человечества, заставляя его искать совершенство там, где его нельзя найти; но заблуждение, порождаемое идеалом квиетическим, содержит в себе сам принцип уничтожения мира. Кришна говорит, что если бы ему пришлось действовать в соответствии с этим идеалом, он погубил бы народы и был бы виновником смятения; и хотя заблуждение отдельного человека, пусть даже почти божественного человека, не может погубить целую расу, оно может породить огромное смятение, которое по своей природе может быть пагубным для принципа человеческой жизни и способно нарушить неизменное направление ее продвижения.
Следовательно, квиетическую тенденцию в человеке надо заставить согласиться со своим несовершенством и признать равной себе истину, стоящую за кинетической тенденцией, – воплощение Бога в человеке и присутствие Божественного во всем действии человеческой расы. Бог находится там не только в безмолвии, но и в действии; квиетизм безучастной души, не подверженной воздействию Природы, и кинетизм души, отдающейся Природе так, что может быть совершено великое жертвоприношение мира, Пуруша-Яджня, суть не реальность и обман, пребывающие в постоянной борьбе, и не две враждебные реальности, одна высшая, другая низшая, гибельные друг для друга; они представляют собой двойственное выражение божественного проявления. Сам по себе Акшара не является ни ключом к их воплощению, ни наивысшей тайной. Двойственное воплощение, примирение следует искать в Пурушоттаме, представляемом здесь Кришной, одновременно Верховным Существом, Господином миров и Аватаром. Богоподобный человек, входя в его божественную природу, будет действовать именно так, как действует он; он не предастся бездействию. Божественный пребывает в трудах как в человеке невежественном, так и в человеке, владеющем знанием. Знать Его – наивысшее благо для нашей души и условие ее совершенства, но знать и осознавать Его как трансцендентный покой и безмолвие – это еще не все; тайна, которую надо узнать, представляет собой одновременно тайну вечного, нерожденного Божественного и тайну божественного рождения и трудов, janma karma ca me divyam. Действие, вытекающее из этого знания, будет свободно от какого бы то ни было рабства; «тот, кто знает Меня так, – говорит Учитель, – не ограничен трудами». Если побег от обязательности трудов и желания, от колеса рождений должен быть целью и идеалом, тогда такое знание должно быть принято как истинный, широкий путь, предназначенный для побега; ибо, говорит Гита: «тот, кто знает верные принципы Моего божественного рождения и трудов, покидая тело, не рождается вновь, а приходит ко Мне, о Арджуна». Посредством знания и обладания божественным рождением он приходит к нерожденному, вечному Божественному, который представляет собой суть всех существ, ajo’vyaya atma, посредством знания и выполнения божественных трудов – к Владыке трудов, господину всех существ, bhutanam i'svara. Он живет в этом нерожденном бытии; его труды суть труды этого универсального господства.
Глава XV. Возможность и цель существования Аватаров
Говоря об этой Йоге, где действие и знание становятся единым целым, Йоге жертвоприношения трудов, сопровождающихся знанием, в которой труды выполняются в знании, знание поддерживает, изменяет и просветляет труды, и как труды, так и знание преподносятся Пурушоттаме, верховному Божеству, проявляющемуся внутри нас как Нараяна, Владыка всего нашего бытия и действия, тайно и вечно восседающий в наших сердцах, проявляющемуся даже в человеческом обличье как Аватар, божественное рождение, овладевающее нашей человеческой природой, Кришна мимоходом заявил, что древнюю, первоначальную Йогу он дал Вивасвану, Солнечному Богу, Вивасван дал ее Ману, отцу людей, Ману дал ее Икшваку, главе Солнечной династии, и так переходила она от одного царственного мудреца к другому, пока не затерялась в великом течении Времени и теперь возобновляется для Арджуны, ибо он любит Аватара, предан ему, является его другом и товарищем. Ибо это, по его, Кришны, словам, – наивысшая тайна, – таким образом утверждает он ее превосходство над всеми прочими формами Йоги, потому что другие ведут к безличному Брахману или личностному Божеству, к освобождению в бездействующем знании либо к освобождению во всепоглощающем блаженстве, а эта раскрывает всю наивысшую тайну; она приводит нас к божественному покою и божественным трудам, к божественному знанию, действию и восторгу, объединенным в абсолютной свободе; она объединяет в себе все тропы Йоги, как наивысшее бытие Божественного примиряет и объединяет в себе все различные и даже противоположные по своему направлению силы и принципы своего проявленного бытия. Следовательно, Йога Гиты – это не только Карма-йога, как считают некоторые, низший, по их мнению, из трех путей Йоги, но наивысшая Йога, синтетическая и интегральная, направляющая к Богу все силы нашего существа.