Шри Ауробиндо. Тайна Веды
Шрифт:
Но каким образом донести в переводе весь этот глубокий, естественный и сокровенный смысл до понимания других? Только переводом истолковательным: «О Воля, о Жрец нашего жертвоприношения, сними с нас путы нашего рабства» и «Это Пламя сияет безбрежным Светом Истины и своим величием делает все вещи проявленными». Тогда читатель, по крайней мере, сможет уловить нематериальную природу веревки, света, пламени; ему передастся нечто от смысла и духа этого древнего гимна.
Приведенные примеры должны пояснить используемый мной метод. Я иногда оставлял в стороне образ, но так, чтобы не разрушить всю структуру внешнего символа и чтобы не подменить перевод комментарием. Было бы недопустимым насилием лишить драгоценное одеяние ведийской мысли его великолепных украшений или заменить его грубым рубищем обыденной речи. Но я старался всюду сделать его как можно более прозрачным. Значимые имена богов, царей, риши я переводил, выявляя их полускрытый смысл, – иначе покров бы остался непроницаемым; в тех
В целом, ведийский язык – инструмент могучий и замечательный, это язык лаконичный, сложный, зрелый, насыщенный, тяготеющий в своих оборотах скорее к следованию за естественным полетом мысли ума, чем к гладким и стройным построениям и ясным переходам, свойственным логическому и риторическому строю. Однако такой язык при переводе на английский без изменений воспринимался бы как грубое, отрывистое и туманное, мертвое и тяжеловесное движение, утратил бы всю утреннюю бодрость и могучую поступь оригинала. Поэтому я предпочел придать переводу форму более пластичную и естественную для английского языка, используя конструкции и приемы перевода, наиболее соответствующие современной речи, сохраняя в то же время логику мысли оригинала; и я без всяких колебаний отказывался от сухого лексического эквивалента ведийского слова, давая вместо него целую английскую фразу, когда это диктовалось необходимостью передать весь смысл и ассоциации. Я все время помнил о главной цели – сделать внутренний смысл Веды доступным для современного развитого интеллекта.
Но при всем том добавление ряда примечаний оказалось совершенно неизбежным, хотя я старался не перегружать перевод примечаниями и не увлекаться чересчур длинными пояснениями. Я полностью исключил академический подход. В Веде встречается целый ряд слов, значение которых сомнительно, целый ряд идиом, смысл которых может быть установлен только умозрительно или же условно, немало стихов, которые допускают два и более возможных толкования. Однако перевод избранного мной типа не допускает изложение затруднений и колебаний исследователя. Я также предварил перевод кратким очерком основной мысли Веды, который необходим для читателя, желающего ее постичь.
Читатель может надеяться только на то, что сумеет уяснить для себя общую тенденцию и явные указания ведийских гимнов. На большее едва ли возможно рассчитывать. Чтобы проникнуть в сердце мистической доктрины, нам следовало бы самим пройти древними тропами, оживить утраченную дисциплину, забытый опыт. А кто из нас может надеяться проделать это столь глубоко и с живой силой? Кто в этот Железный век найдет в себе силы возвратить свет Праотцев или взмыть превыше двух замыкающих твердей ума и тела в их лучезарные эмпирии беспредельной Истины? Риши старались скрыть свое знание от недостойных, не решаясь давать крепкое вино Сомы ребенку и слабому, вероятно считая, что искажение лучшего может привести к худшему. Но все же бродят ли их тени меж нами в поисках редкой арийской души среди смертных, согласных спокойно оставить сияющие стада Солнца навеки запертыми в мрачной пещере Владык чувственной жизни, или же в своем лучезарном мире они ждут часа, когда снова выйдут Маруты, и Небесная Гончая снова помчится к нам из-за райских рек, и отверзутся небесные воды, и будут сокрушены пещеры, и нектар бессмертия снова будет выжат в теле человека давильными камнями из ударов грома? – Пока что они надежно хранят свою тайну. Мало вероятно, что в эпоху, которая ослепляет нас преходящим великолепием внешней жизни и оглушает нас победными маршами материального и механистического знания, найдется много таких, которые не просто бросят мимолетный взгляд разбуженного интеллектуального любопытства или воображения на ключи к древнему учению риши, но постараются проникнуть в сердце их светозарных мистерий. Тайна Веды, даже когда с нее сняты покровы, все равно остается тайной.
Гимны Агни
Имя этого пылающего божества, Агни, происходит от корня, общее значение которого выражает некую силу, имеющую качество превосходства, или напор, интенсивность – в покое ли, в действии, в ощущении или движении; но это основное значение несет в себе различные характеристики. Этот корень означает пылающую яркость, поэтому он используется для обозначения огня; он означает движение, в особенности извилистое или змеевидное; он имеет значение силы и мощи, красоты и блеска, лидерства и превосходства; он также приобрел определенные эмоциональные оттенки значения, которые утратились в санскрите, но сохранились в греческом, – это яростная страсть, с одной стороны, и восторг и любовь, с другой.
Ведийское божество Агни – есть первая из Энергий, первоначальная и превосходящая все другие, произошедшая из беспредельного и тайного Божества. Сознательной силой этого Божества были сотворены миры, и они управляются изнутри этим сокровенным и глубинным Руководством; Агни есть форма, огонь, побуждающий жар и пылающая воля этой Божественности. В качестве пылающей Силы знания, Агни нисходит, чтобы возводить миры, и, сокровенным божеством восседая внутри них, побуждает движение и действие. Это божественная Сознательная Сила содержит в себе всех других богов, как ступица колеса содержит его спицы. Вся мощь действия, сила бытия, красота формы, блеск света и знания, слава и величие есть проявление Агни. Когда же он совершенно осуществлен и высвобожден из оболочки мирских искажений, тогда это божество пламени и силы является как солнечный бог любви, гармонии и света – как Митра, который ведет людей к Истине.
Но в ведийском космосе Агни прежде всего предстает в качестве передового божественной Силы, сотканного из пылающего жара и света, который формирует, стремительно овладевает, проникает внутрь, объемлет, пожирает и перестраивает все вещи в материальной вселенной. Агни – не стихийный огонь; он пламя или сила, преисполненная света божественного знания. Агни есть провидческая воля во вселенной, непогрешимая во всех своих действиях. Все, что он делает в своей мощи и страсти, направляется светом безмолвной Истины, заключенным внутри него. Агни – душа Сознания-Истины, провидец, жрец и труженик, бессмертный вершитель трудов в человеке. Его миссия – очищать все, над чем он трудится, возвышать душу, мятущуюся в Природе, из мрака к свету, из борьбы и страдания к любви и радости, из пекла и труда к безмятежности и блаженству. Таким образом, он есть Воля, Знание-Сила Дэвы, тайный обитатель Материи и ее форм, зримый и возлюбленный гость человека; это он охраняет закон Истины сущего среди очевидных искажений и заблуждений мира. Другие боги пробуждаются с Зарей, Агни же бодрствует и в Ночи; он сохраняет свое божественное видение даже в безлунной и беззвездной тьме; пламя божественной воли и знания видно даже в непроглядном мраке несознательных или полусознательных творений. Неутомимый труженик присутствует всегда, даже когда мы нигде не различаем сознательный свет направляющего разума.
Ни одно жертвоприношение невозможно без Агни. Он – и пламя на алтаре, и жрец приношения. Когда человек, пробудившийся от своего беспробудного сна, изъявляет желание принести в жертву богам более истинного и высокого существования все свои внутренние и внешние движения, дабы подняться из бренности к неведанному и далекому бессмертию, которое есть его цель и желание, то именно этот огонь устремленной ввысь Силы и Воли он должен возжечь, в этот огонь он должен бросить свою жертву. Ибо именно огонь приносит его жертву богам и доставляет взамен все духовные сокровища – божественные воды, свет, силу, небесный дождь. Огонь призывает, и он же приводит богов в дом жертвоприношения. Агни есть жрец, которого человек помещает впереди в качестве своего духовного представителя (purohita), Воли, Силы более великой, высокой и непогрешимой, чем его собственная, чтобы он вершил для него труды жертвоприношения, очищая возносимый материал, предлагая его богам, созванным на этот божественный обряд, определяя верный порядок и время трудов, совершая это продвижение, движение жертвенного восхождения. Эти и другие разнообразные функции символического жреческого действа, выполняемые во внешнем жертвоприношении разными священнослужителями, приходятся на долю одного Агни.
Агни возглавляет жертвоприношение и оберегает его от сил тьмы во время великого путешествия. Можно полностью довериться знанию и намерениям этой божественной Силы: Агни – друг и возлюбленный души, он не предаст ее злым богам. Даже для человека, погруженного в глубокую тьму, окутанного мраком человеческого неведения, этот огонь есть свет, который, будучи совершенно зажженным, постепенно поднимается все выше и выше и разрастается в безбрежный свет Истины. Посылая языки своего пламени к небу, навстречу божественной Заре, он вздымается сквозь витальный или нервный срединный мир, проходит сквозь наши ментальные небеса и входит, наконец, в блаженный Рай Света, в свой собственный высочайший дом, где, неизменно радостные в вечной Истине, что есть основа неисчерпаемого Блаженства, сияющие Бессмертные восседают в своем небесном собрании, вкушая вино бесконечного счастья.
Верно то, что свет здесь сокрыт. Агни, наряду с другими богами, выступает в этом мире как дитя вселенских родителей, Неба и Земли, Ума и Тела, Души и материальной Природы. Земля держит его сокрытым в своей материи и не освобождает для сознательных трудов Отца. Она прячет его во всех своих всходах, в своих растениях, травах, деревьях – формах, полных ее жара, объектах, что хранят для души ее услады. Но, в конце концов, земля отпустит его; она есть один трут, что внизу, а ментальное бытие – другой, вверху, и от трения верхнего о нижний родится огонь Агни. Но для его рождения требуется приложение силы, своего рода пахтанье. Поэтому он и зовется Сыном Силы.