Штамп Гименея

Веденская Татьяна

– Ты – муж! А муж за жену в ответе! – категорично заявила «мама».

Вася пригорюнился. И я его понимала, потому что, хорошо зная Машу, врагу бы не пожелала быть за нее в ответе.

– Я буду стараться! – испуганно пообещал Василий.

– Да уж постарайся. Я тебе отдала дочь не для того, чтобы ты ее испортил, – разъяренно пригрозила мама и принялась подсчитывать убытки.

В итоге за первый недогляд за супругой Вася отдал мамуле около двухсот долларов наличными, а потом долго шепотом протестовал, лежа на супружеском ложе. Маша, и раньше не отличавшаяся избытком скромности, делилась с нами наболевшим безо всякого стеснения.

– И

для того я выходила замуж, чтобы в койке говорить про мою мамочку? – сердилась новобрачная.

– А что, она так от вас и не отвязалась? – спросила я.

– Нет, Васька пытается произвести на нее благоприятное впечатление, – посетовала Машка.

Мы посочувствовали, но помочь ничем не могли. Если молодому мужчине хочется выстроить гармоничные отношения с тещей, то мы-то чем виноваты? Пусть пробует. Хотя пробовать подружиться с тещей – это все равно что уговаривать не кусаться разъяренную кобру.

Вася страдал долго. Около года он страдал сильно, а потом, поскольку жизнь не стоит на месте, стал мучиться еще больше. Машка родила дочку, с которой, чтобы не бросать институт, согласилась сидеть ее мамуля. После того как ей в руки попал такой неперешибаемый козырь, как бескорыстная помощь молодой семье, жизнь Васи стала совершенно невозможной. Заботливая теща перетрясала шкафы, критиковала его зарплату, манеру одеваться, стричься, разговаривать. Кроме того, она не переваривала Васиных друзей и считала, что по ночам к ребенку должен подходить исключительно отец (чтобы молодая мать сильно не перенапрягалась, хоть у нее уже и не было молока).

– Так продолжаться больше не может! – кричал иногда Вася. Преимущественно когда теща ненароком куда-то отлучалась.

– Что ты предлагаешь? – шипела на него Маша, которой мама слова поперек не говорила. – Я не могу бросить институт. Ты к мамочке несправедлив!

– Естественно. Я несправедлив! – трясся в нервном припадке Вася.

Но Маша, как и многие недальновидные русские бабы, предпочитала склонять ухо не к любимому мужу, а к маме. Вася хирел. Он ведь не знал еще прописной истины о том, что «все проходит». Он свято верил, что так будет всегда. Он думал, что его ад за какие-то прегрешения начался еще на земле, и даже пытался отравиться, правда, перепутал таблетки и вместо снотворного напился валерианки. К тому моменту, как домой от подружки притопала Машка, после очередного скандала с тещей слопал целую упаковку лекарства и мирно смотрел по телевизору познавательную передачу «Магазин на диване». Интереса в его глазах не было. Тогда-то у Машки и прозвенел первый звоночек. Именно глядя на безразлично пялящегося в голубой экран некогда бодрого и любящего Васю, Маша задумалась, а так ли он счастлив, как ей бы хотелось. Пустая пачка из-под валерианки подбавила сомнений.

Однако окончательно все стало на свои места после того, как Вася, поостыв и перестав каждую ночь шептать о своей неземной любви, стал старательно наращивать семейный капитал путем командировок и задержек на работе до самой ночи. Иногда, если Васе удавалось выцедить какой-то достойный повод, он счастливо ночевал на рабочем месте.

– Вот кобель-то! – зародила настоящую панику в Машиной душе мама. – Даже не постесняется. Кралю себе небось на работе завел.

– Что ж это делается?! – орала Маша, пытаясь вызвать благоверного на откровенность.

Она вдруг осознала, что совершенно не готова остаться одна с малолетней дочерью на руках. А кроме

того, она в самом деле по-настоящему любила своего неконфликтного мужа. Вася стоял насмерть и отговаривался рабочей необходимостью до последнего. Однако после сексуального допроса с пристрастием он признался, что так долго продолжаться не может:

– Я, конечно, еще потерплю, – глядя на Машу усталыми честными глазами, вещал он. – Но одно из двух: либо она меня убьет, либо я ее. Может, я лучше буду приезжать по выходным, раз ты без нее не можешь? Я уже себе и комнатку присмотрел, недорого. Сниму и не буду вам мешать.

– Ты меня бросаешь? – уточнила Маша. – Разлюбил?

– Ну что ты. Я без вас жить не могу! – перепугался ее спокойного тона Вася.

Но пугался он зря. Маша провела боевое совещание в институте, где все мы единогласно проголосовали за мужика (ибо мать, как ни крути, все равно никуда не денется).

Вскоре Машина мама была ласково, но настойчиво выдворена из квартиры без права переписки, а на ее место заступила пусть и дорогая, но молчаливая и незаметная приходящая няня. Мама, конечно, не сложила оружия без борьбы. Пришлось поменять замки на дверях и объявить мораторий на посещение внучки. Маша терпеливо отвозила дочку к маме на выходные, выслушивала очередную порцию упреков в сторону своей вероломности и предательства, после чего счастливо возвращалась к любимому мужу.

Вася расцвел, как цветок, внезапно пересаженный на благодатную почву.

Машина мама сделала прививку счастья для семьи своей любимой дочурки, и долгие годы впоследствии они жили исключительно душа в душу. Что бы Машка ни творила, Вася был безмятежно счастлив. Видимо, уже понял, что бывает и хуже. А это – пройдет.

Попав в свой собственный жизненный тупик, я разом позабыла про все истины и принялась убиваться. Я была уверена, что моя жизнь кончена и я не подвожу еще окончательный итог исключительно по божественному недосмотру. Разве может быть что-то хорошее в будущем, если любовь я потеряла навсегда, людям не верю, подругу не то чтобы не желаю видеть, а, напротив, боюсь. И даже возвращаться домой мне совершенно не хотелось, чтобы не нарваться на мамины скорбные взгляды и скабрезные шуточки Ларика. Да еще, не приведи господи, заявится Петечка. Поэтому я сочла за лучшее вернуться в относительно безопасное и укромное логово моего нового знакомого Алексея.

После того как я с позором бежала из семейного гнездышка Бориса, моя жизнь раскололась на две половины. До Бориса и после. До того, как я потеряла надежду, и после. Простенько и со вкусом. На меня, похоже, нанесли какие-то невидимые метки, по которым хорошие люди, типа Машкиного Васи, обходили меня стороной, а всякие вруны и мерзавцы, вроде Андрея и Бориса, вычисляют в любой толпе. Может, у меня на спине написано «идеальна для роли любовницы»? Но меня-то это совершенно не устраивает.

Я в ярости влетела в квартиру Алексея.

– Что-то ты быстро, – удивился он моему неожиданному визиту.

– Дело не стоило выеденного яйца, – попыталась я сострить.

– Заметно, – кивнул Алексей и пододвинул ко мне полбутылки пива.

Я помотала головой.

– Чего делать-то будешь? – с сочувствием спросил Алексей.

– Если бы я была перелетной птицей, я бы сейчас точно куда-нибудь улетела, – мечтательно развела я руками.

– Репетируешь? – усмехнулся Алексей. – Ну-ну. Кстати, можешь пока остаться у меня, если тебе некуда податься.