Штангист: назад в СССР
Шрифт:
Когда было, я хотел уже отойти, за спиной раздалось:
— А чего это ты тут шпионишь?
Глава 22
— А, это ты, Вова, — Гришковец изобразил удивление и немного растерянно рассмеялся. — А я-то думаю, что за мальчуган тут прячется?
Высокий и крупный судья-рефери посмотрел на меня сверху вниз. Снова на его лице, жутковатом от игры света и тени, появилось тоже самое неприятное выражение: добрая улыбка, но холодные, недоброжелательные
— Вы что-то хотели? — спросил я в лоб.
— Да так, ничего, — мужчина потер массивную шею. — Поздравить хотел. У тебя получилось очень достойное выступление. Особенно учитывая, что это были твои первые соревнования.
— Спасибо, — я ухмыльнулся. — Действительно, было непросто. Особенно учитывая вашу судейскую работу.
Улыбка тут же слетела с губ Гришковца. Он раздул ноздри, выдав на мгновение свое возмущение.
— А что тебе не так? — деланно добродушно спросил он. — Я старался быть предельно внимательным и справедливым.
— И потому завалили мне два подхода на толчок.
— Чего ты на меня так злишься, Вова? — Удивился Гришковец. — Почему это завалил? Может, ты, конечно, так думаешь, но точно тебе говорю: я оценил все правильно. Ты в этом спорте только начинаешь. Вижу, мальчик ты самоуверенный, амбициозный. Совсем в своих силах не сомневаешься. Рвешься вперед. Да только со стороны-то лучше видно. А я человек опытный. Ты мог своих ошибок просто не заметить. А я все вижу.
— В первом толчковом подходе я не трогал штангой бедер, — сказал я. — Во втором с локтями у меня был порядок. Вы сговорились с Рыковым, так? Он ваш родственник. Подговорил вас меня засудить.
— Чего?.. — Помрачнел Гришковец. — Мальчик, думай, с кем ты говоришь.
— Вы подсуживали, и Иващенко это узнает. Вас снимут с должности за нарушение правил. А может быть, даже за коррупцию привлекут.
— Ах ты мелкий… — Разозлился Гришковец, но сдержал просившееся на язык обзывательство.
Он заозирался по сторонам, чтобы посмотреть, не слушает ли кто-нибудь. Вспомнив о тренерах за углом, он схватил меня за руку. Я попытался вырваться, но судья потянул меня подальше от угла.
Не растерявшись, я пнул его по голени. Гришковец ойкнул, бросил мою руку.
— Засранец… Да кто тебя вообще слушать будет?.. Ты ничего не докажешь, гад мелкий! — Стал ругаться он вполголоса.
— Кто из нас гад и засранец, решит комиссия, когда Иващенко выдвинет по вам и вашему зятю вопрос на собрании Машиностроителя, — невозмутимо сказал я.
— Невоспитанный мальчишка… Кто тебя так учил со старшими разговаривать?!
— А как еще мне разговаривать с теми старшими, которых я не уважаю?
Гришковец возмущенно засопел. Стараясь не возвышать голоса, добавил:
— Доказательств нету!
— Найдутся. Есть протокол соревнований. Да и Рыкова мы на чистую воду выведем.
Гришковец
— Откуда ж ты такой выискался на мою голову? — Прошипел он. — Правду говорят: яблочко от яблони… Ну ничего, мы еще посмотрим, кто кого.
— Посмотрим, — решительно сказал я.
Гришковец зло хмыкнул. Потом обернулся и торопливо пошел прочь. Выйдя из света ближайшего фонаря, скрылся в темноте. Только его расплывчатый силуэт замоячил где-то между стройными тополями, росшими у изгороди школьного забора.
Ранее тем же вечером. За пятнадцать минут до награждения
— Поздравляю, Володя, — приблизился ко мне Сережа. — Хорошо ты выступил, молодчина.
— Ты тоже молодец, — улыбнулся я, сидя на лавке в конце широкого зала соревнований.
Аудитория тихо рокотала. Кто-то, ожидая скорого награждения, ждал на лавках. Другие ходили по своим делам, некоторые, сбившись в кучки, разговаривали о своем. В зале царила атмосфера ожидания скорого награждения сегодняшних победителей.
Сережа присел рядом.
— Ты это, не переживай из-за Марата. Дурной он и наглый. Вечно всех задирает. Думает, что лучше других.
— Я и не переживаю, Сережа. Ему сегодня жизнь первый урок преподнесла, как себя не надо вести.
— Это точно, — Сережа ухмыльнулся. — Да только он не научится ничему.
— Это верно. Только осерчает. Одного урока ему будет мало. А может быть, и вообще ничему не научится.
— М-д-а-а-а — протянул Сережа.
— А ты чего хотел-то?
Сергей помялся немного, потер мозолистые тонкокостные руки.
— Пойдем, может, на улицу? Духота тут от всего этого народу, сил нету. Трико к спине прилипает.
— Ну пойдем.
Мы вышли через главный вход, пересекли двор и сели на лавку. Сентябрьский вечер, несмотря на то что месяц выдался дождливым, сегодня оставался еще довольно теплым. Недавно прошла еще по-летнему буйная гроза, и пропаренный влагой и солнцем воздух был тяжелым, густым и теплым.
— А ты правда думаешь, что нам тренер вредные таблетки дает? — Спросил вдруг Сережа.
— Не думаю, Сереж. Я знаю.
— И что в них такого вредного?
— Кости от них могут стать ломкими и хрупкими. Потому как все питательные вещества растущего организма пойдут не в них, а в мышцы. Можно просто перестать расти от этого. Да и с мочеполовой системой начнутся проблемы.
— С какой-какой системой? — Усмехнулся Сережа.
— Мочеполовой. Ты ж знаешь, что у мужчин по утрам бывает…
— Да знаю-знаю! — Поторопился перебить меня смутившийся Сережа. — И что… Оно и на это влияет?
Мальчик явно испугался, и даже машинально прикрыл руками пах.