Штангист: назад в СССР
Шрифт:
Сталина Геннадьевна слегка улыбнулась, и я даже удивился этому. Не так часто можно было видеть, как суровое лицо этой женщины выражает что-либо кроме упрямой строгости.
— Хорошо, Вова. Спасибо, — сказала она потеплевшим голосом.
Я приехал в спротшколу на автобусе. Константин Викторович должен был задержаться минут на двадцать. У него была встреча с Иващенко. Сегодня я узнаю, попался ли Гришковец на нашу уловку. Если да, то самая простая часть плана прошла успешно. Однако
Когда я переоделся и вошел в спортзал, ребята Рыкова уже размялись и мало по мало приступали к тренировкам. Сам Рыков, одаривший меня суровым взглядом, стоял у стены, скрестив руки на груди.
Рыков после соревнований стал злым и нервным. Часто срывался на ребят, кричал за малейшую оплошность в упражнении.
— Рыков после соревнований как с цепи сорвался, — тихо обсуждал его Тёма с лопоухим Матвеем, отдыхая между подходами. — Только чуть что не так, сразу кричит как сумасшедший.
— Ага, — буркнул ему Матвей в ответ. — Уже бывает страшно к штанге подойти. Раньше он таким не был
— А чего вы терпите к себе такое отношение? — Спросил я, сидя рядом с ними на лавке. — Переведитесь к дяде Косте.
Парни переглянулись.
— Да как-то неудобно, — помялся Матвей. — Мы ж к Рыкову записывались. А если перейдем, он на нас закусит.
Артемий благоразумно ничего не ответил, а только задумчиво уставился взглядом в пол меж своими протянутыми ногами.
— Ну и что теперь? — Спросил я. — Всю жизнь его бояться, что ли?
— Чего расселись?! — Крикну Рыков. — Ну-ка встать! Между подходами у нас не сидят!
Парни обреченно поднялись с лавки. Лениво пошли прогуливаться по залу. Рыков же остановил на мне взгляд. Сделал он это лишь на краткое мгновение. Но я успел заметить, сколько в этом взгляде было неприязни.
Константин Викторович пришел через пять минут.
— Размялся? — Спросил он, расстегивая олимпийку спортивного костюма.
— Ага. Ну чего там, с Иващенко и Гришковцом? — Спросил я вполголоса.
Константин Викторович улыбнулся.
— Клюнул, — сказал он. — Согласился. Максим наплел ему в три короба, что на ближайшем первенстве Машиностроителя один его знакомый спортсмен хочет первое место. Что у него там один единственный конкурент-тяжеловес, и надо ему кровь износу его в двоеборье обойти, что б в сборную края взяли, — тренер понизил голос. — Передачу денег назначили на двадцать седьмое число.
— Очень хорошо, — улыбнулся я. — Значит, осталось у нас теперь самое сложное.
Константин Викторович покивал.
— Председателя завтра можно будет, часа в три в конторе найти, — сказал он. — Только придется нам самим с ним разговаривать.
— Верно, —
— Не просто это будет, — задумался Константин Викторович. — Ой, непросто. Председатель у нас человек сложный, с характером. Он скоростные дистанции бегал в юношестве. Упрямец, каким поискать.
— Попытаем удачу, — сказал я. — Убедим его нас выслушать. Вернее, вас выслушать. Придется вам идти самому. Потому как с ребенка он вряд ли будет слушать, раз уж такой упертый.
— Согласен, Вова. Вот только я боюсь, может он нам не поверить, что Гришковец взяточник.
— Ну вот и проверим. Ну что, давайте первое упражнение? У нас сегодня тренировка будет тяжелая.
— Ну что, Славик, видел этого Медведя? — Спросил Коваль, покачиваясь на своем мопеде взад и вперед. — Видал его?
— Такой пухлый парнишка, белобрысый, — сказал Тимофей, сидевший на свежеукаченном из какого-то двора велосипеде «Уралец».
— Не, пухлого не видел, — Сказал Славик, поправляя свою кепочку. — Все окна проглядел, пока бабка эта вредная ко мне не прицепилась. Был там один белобрысый. Но тот худой. Языкатый, правда, — Славик недовольно поморщился. — Ему бы язык да подкоротить, малявке этакой.
— Гриша говорил, Медведь этот тут занимается, — сказал Коваль задумчиво. — Подкараулим, пока закончится ихняя тренировка. Подождем, пока Медведь вылезет из зала. Тогда и увидим его. Темную устроим.
Славик хмыкнул.
— Скучные вы, пацаны. Скучные и трусливые.
Ковыль с Тимой переглянулись.
— А ты чего задумал? — Нахмурил брови Коваль.
Славик сдвинул кепку на затылок, оглядел землю вокруг. Найдя в траве отколотую половину кирпича, взвесил ее в руке.
— Щас я вам покажу шоу, — сказал он с ухмылкой. — И если уж не струсите, то начнется у нас настоящая потеха.
— С Рыковым надо что-то делать, — вздохнул Сергей. — Он сегодня весь день орет, как ненормальный.
— Может, пожаловаться на него директору? — Сказал Саша — невысокий, но ширококостный и пухлый мальчишка лет тринадцати, пришедший в группу в середине лета.
— Пожаловаться? — Скривился Матвей. — Наябедничать? Как девчонки, что ли? Ну не. Это совсем не выход.
— Тут надо как-то иначе. Как-то по-другому. — Задумался Артемий, складывая трико в сумку.
Тренировка кончилась, и мы собрались в широкой раздевалке. Стали потихоньку собираться домой.
— Скажите ему, что он перегибает, — пожал я плечами.