Штирлиц без грима. Семнадцать мгновений вранья
Шрифт:
Даже беглый анализ его биографии вызывает множество мыслей и вопросов. Первая мысль, когда знакомишься с полувековым чекистским стажем: так долго советские разведчики не жили. Обычно их разоблачали: свои (как «врага народа») или чужие (как «агента Кремля» или иностранной спецслужбы). Скорее всего реальный Всеволод Владимиров в 1937 году был бы вызван в Москву, как произошло это со многими его коллегами-«нелегалами». А дальше его бы расстреляли или включили бы в кадры центрального аппарата внешней разведки. А когда началась Великая Отечественная война, то он работал бы в Четвертом управлении НКВД — НКГБ под руководством Павла Судоплатова. Именно там в первые месяцы войны оказалось большинство специалистов по Германии.
Вторая мысль — немецкая фамилия советского разведчика. Проживший более 20 лет в Берлине эмигрант из СССР Владимир Костин заинтересовался редкой фамилией «Штирлиц». Долго искал он однофамильцев, но так никого и не нашел.
По правилам немецкой орфографии эта фамилия должна писаться как Stierlitz или Stierlietz. Вероятнее всего первый вариант, с чем согласились его знакомые филологи. Первая часть Stier переводится как «бык», «вол», «телец». Впрочем, в разговорном языке это слово имеет еще несколько других значений, и не всегда ласковых. Вторая часть: суффикс — litz — довольно редкий в немецком языке и ничего, в общем-то, не означает. Можно было предположить, что Юлиан Семенов придумал ее на основе населенного пункта, но такого названия нет на карте. [59] Маловероятно, что на Лубянке, разрабатывая «легенду» для «нелегала», могли допустить такую оплошность, снабдив его странной фамилией.
59
Костин В. Штирлица не встречали.// АиФ Европа. 2003. 30 сент.№ 1 (37–40).
Один из отставных генералов КГБ Олег Калугин обратил внимание на такой факт: «Почему Исаев провалился бы довольно быстро? Уж больно задумчив, слишком сосредоточен на своем поведении. Явно не хватает динамичности, подвижности, раскованности, чтобы выглядеть естественно. Подобное поведение вызвало бы настороженность и подозрение, прежде всего у такого хитрого лиса, как Мюллер…» [60] Самого «эксперта» многие ветераны внешней разведки небеспочвенно обвиняют в сотрудничестве с американской разведкой. Так что он знает, что говорит.
60
Резаков Ф. Наше любимое кино. Интриги за кадром. — М., 2004.
В начале восьмидесятых годов прошлого века Главное разведуправление Генштаба Советской армии (ГРУ ГШ) провело учебный сбор командования бригад и отдельных войсковых частей Спецназа. Занятия в основном проходили в здании Военно-дипломатической академии, что неподалеку от станции метро «Октябрьское поле» в Москве.
В один из дней слушателям объявили, что курс агентурной разведки будет вести очень опытный и заслуженный «нелегал», к которому следует обращаться по имени-отчеству Ян Петрович. И в аудиторию вошел пожилой человек среднего роста, неприметный внешне, неопределенной, но, безусловно, европейской национальности. Пр-русски он говорил безупречно, с некоторым, однако, акцентом. После первой же лекции у слушателей не осталось сомнений: этот человек — один из самых опытных и профессиональных резидентов военной разведки.
Лет через тринадцать после того сбора указом Бориса Ельцина Яну Черняку, руководителю разведгруппы ГРУ, действовавшей на территории Западной Европы на протяжении одиннадцати лет, включая Вторую мировую войну, было присвоено звание Героя России. В состав его группы входило более тридцати человек, в т. ч. и немцев. Многие из них занимали ответственные посты в силовых ведомствах рейха и в его военной промышленности. Об их деятельности и сегодня почти ничего не известно. Достоверно только, что Ян Черняк отправил в Центр огромное количество ценнейшей информации военно-политического и оперативно-стратегического характера. И что вообще уникально — ни один из членов его разведгруппы никогда не был раскрыт противником.
На последнем его занятии один из офицеров задал вопрос, который в равной степени интересовал тогда (а может, и сегодня) не только участников сбора.
— Ян Петрович, — спросил он, — скажите, пожалуйста, мог ли советский полковник Максим Исаев служить в Главном управлении имперской безопасности Германии под видом штандартенфюрера СС Штирлица, сотрудника внешней разведки?
Чуть заметная улыбка раздвинула щеточку седых усов ветерана «тайной войны». И он ответил:
— Конечно же это было абсолютно невозможно. Того, кто решился использовать такую «легенду»-прикрытие, и близко не подпустили бы к зданию на Принц-Альбрехтштрассе, где находилось РСХА. Он носил знаки различия штандартенфюрера СС — полковника, по армейской шкале. А офицеров СС, тем более такого ранга, было не так уж много, и специально учрежденная служба проверяла их с особой тщательностью. Проверке подлежало их расовое происхождение, генеалогическое древо начиная с 1750 года, в том числе происхождение всех его родственников. Проводились тщательные исследования антропологических параметров всего семейства, чтобы не было сомнений в их принадлежности к арийской расе. Следует учесть педантизм немцев, их архивы сохранялись столетиями и позволяли проследить происхождение интересующего человека. И все это было прекрасно известно руководству нашей внешней разведки — оно никогда бы не пошло на заведомо обреченную авантюру.
— А главное, — помолчав, продолжил Ян Черняк, — в этой затее не было никакой необходимости, потому что советская агентура была внедрена в различные сферы государственного аппарата Германии, но состояла она из вполне чистокровных немцев. [61]
Образ Максима Исаева исследовали многие, начиная от историков и заканчивая психологами. Вот какое описание личности получилось у последних.
Быстрый, ясный, трезвый мозг. Умеет разумно и логично действовать. Спортивная выправка, резкие, жесткие черты лица, будто сейчас готовые в гранит, и скрытая нервность, высокая поэтичность. Сила и внутренняя наполненность, долг и подспудная нервная вибрация.
61
Штейбенрг М. Кто вы, штандартенфюрер Штирлиц? //com/cgi-bin/ rb.cgi/f=mste&auth= 1&= 29&y=2003&id=mste.2003.7.10.22.22.27.29.istina.l5.37&back=l.
Инициативный, решительный, любит быть в центре внимания. Свои идеи отстаивает смело и с большим азартом. Перед начальством не робеет, даже агрессивен. Знает, что дело идет хорошо, если соответствующий темп ему сообщается тут же. Не терпит проволочек. Страстный борец за качество, основательность работы. Хороший офицер. Способен работать по двадцать часов в сутки.
Склонен выводить окружающих из состояния благодушной успокоенности. О хорошем не говорит, считает само собой разумеющимся. Стремится своими ворчливыми эмоциями сбить эмоции окружающих. В разговоре давит на собеседника, даже старается запугать, но если его не боятся — становится обходителен и вежлив. Ярость — его прибежище в экстремальной ситуации, с которой он сам не может справиться. Ее назначение — мобилизовать партнера, и, когда эта задача решена, он успокаивается.