Шторм из тени
Шрифт:
– Я не думала о такой возможности, – признала она. – Не стало ли это одной из причин того, что коммандер Эдвардс был приписан к моему персоналу?
– Это… возможно, – ответила Хемпхилл.
– И мне будет разрешено полностью ввести в курс дела также и остальной штаб?
– Да, – твердо ответила Хемпхилл и скривилась. – Ваша задача на данный момент – ознакомиться со способностями «Аполлона» и его тактическими возможностями. Для этого Вам необходимо будет провести военные игры, и, как минимум, отработать на тренажерах. И Вы не сможете сделать этого без того, чтоб все рассказать экипажу, в частности, Вашему флаг-капитану и его тактической группе. И, конечно же, – она бросила краткий взгляд на Арчера, – если
Арчер поднял голову и бросил взгляд на Хемпхилл, но адмирал всего лишь усмехнулась и покачала головой.
– Не беспокойтесь, лейтенант. Вы делаете именно то, что должны делать – при условии, что миникомп защищен так, как я рассчитываю. И навряд ли у Вас будет единственная запись о системе «Аполлона» на борту «Артемиды». – Она снова взглянула на Мишель. – До того, как Ваша эскадра будет фактически развернута, мы загрузим в тактические компьютеры «Артемиды» те же симуляции, что использует герцогиня Харрингтон и ее Восьмой Флот
– Отлично, – произнесла Мишель, даже и не пытаясь спрятать облегчение. – Конечно, из той малости, что мне уже известна, мне думается, что обладание симуляциями и отсутствие непосредственно самого оборудования может немного расстроить. Я должна признать, адмирал, – Вы придумали действительно великолепные игрушки!
– Стараемся, миледи, – скромно взмахнула рукой Хемпхилл, но Мишель могла видеть, что комплимент ей по душе. Что было достаточно справедливо, учитывая тот факт, что «великолепные игрушки» Хемпхилл были одной из главных причин того, что Королевский Флот, равно как и само Звездное Королевство все еще существовали.
– Как раз вовремя, – продолжила Хемпхилл, взглянув на хронометр, и набрала короткую команду на консоли стола. Голопроектор, встроенный в столешницу, ожил, проецируя изображения дюжины или около того флотских офицеров, занимающих свои посты на мостике тактического тренажера. Капитан второго ранга, сидящий в кресле командующего офицера, поднял глаза, поняв, что с мостиком установлена конференцсвязь.
– Доброе утро, капитан Халстед, – сказала Хемпхилл.
– Доброе утро, мэм.
– Позвольте представить Вам адмирала Золотого Пика, капитан. Этим утром у нее назначено свидание с Аполлоном.
– Я так и понял, мэм, – сказал он, уважительно взглянув на Хенке. – Доброе утро, мэм.
– Капитан, – ответила Мишель, кивнув.
– Я думаю, капитан, – произнесла Хемпхилл, – что нам стоит начать с основ описания возможностей Аполлона. Как закончим, можно будет прогнать пару симуляций для адмирала.
– Как скажете, адмирал. – Халстед развернул свое командное кресло лицом к Мишель.
– По существу, адмирал Золотой Пик, – начал он, – Аполлон представляет собой следующий шаг в системах наведения и контроля. Он является логическим продолжением наших существующих технологий, объединяя «Призрачного Всадника», платформы «Замочной Скважины» и МДР с новейшим поколением гравитационно-импульсных приемопередатчиков. Суть его работы в том, что он позволяет устанавливать контроль над МДР на значительных дистанциях в режиме почти реального времени. На расстоянии в три световые минуты задержка сигнала с «Аполлона» составит три секунды, также выяснилось, что мы способны предоставить гораздо большую пропускную способность, чем изначально рассчитывали чуть менее семи месяцев назад. Фактически, достаточную для того, чтоб быть способными перепрограммировывать средства РЭП и задавать новый профиль атаки ракетам непосредственно в полете. В результате мы имеем реакционно-способные средства РЭП и атакующие ракеты, обеспеченные полным спектром вычислительных мощностей корабля стены в купе с задержкой прохождения сигнала меньшей чем у систем, призванных обеспечивать оборону.
Против ее воли брови Мишель поползли вверх. В отличие от
– Наши изначальные разработки базировались на установке новых приемопередатчиков в каждую МДР, – продолжил Халстед. – Первоначально, мы не видели другого решения, способного обеспечить каждую МДР независимостью от других ракет, что давало необходимую тактическую гибкость и способность запускать их со стандартных пусковых МДР и подвесок «Марк-15» и «Марк-17». К сожалению, внедрение независимых передатчиков в каждую МДР требовало извлечения одного из двигателей из-за ограничений габаритов. Овчинка все еще стоила выделки благодаря возросшей точности и способности к прорыву, но у команды разработчиков было ощущение, что мы напрасно жертвуем радиусом атаки.
– Это исходило от Билла, адмирал, – тихо произнесла Хемпхилл.
– Ну мы и принялись искать пути решения данного затруднения, – продолжал Халстед, – и нам стало очевидно, что выбор у нас или жертвовать одном из двигателей, как изначально и планировалось, либо же добавлять специализированную ракету. Единственной функцией которой будет обеспечивать атакующие ракеты гравитационно-импульсной связью с кораблем, ведущим огонь. Подводные камни, конечно же, были, но это решение позволило не только сохранить атакующий радиус МДР, но и потребовало очень мало модификаций существующих ракет модели «Марк-23». И, к огромному удивлению некоторых членов нашей команды, использование специализированной ракеты значительно повысило тактическую гибкость. Мы смогли поставить намного более мощный – и дальнобойный – приемопередатчик, а также установить ядро гораздо более продвинутого ИИ. «Марк-23» находятся под контролем управляющей ракеты – настоящей ракеты «Аполлона» – посредством стандартной световой связи, перенастроенной на большее число каналов связи в ущерб чувствительности, а внутренний ИИ «Аполлона» управляет их полетом одновременно собирая и обрабатывая данные, поступающие с их бортовых сенсоров. Затем он отправляет собранные со всех атакующих ракет данные в тактические компьютеры корабля, ведущего огонь, что дает тактикам возможность взглянуть на ситуацию в реальном времени, вблизи и персонифицировано.
– Это же справедливо и в обратном направлении. Корабль, основываясь на данных, полученных с «Аполлона», сообщает ему что делать. А уже бортовой ИИ «Аполлона» решает, как это совершить. В этом и заключается настоящая причина столь возросшей эффективности каналов связи – мы не стараемся индивидуально управлять каждой из сотен и тысяч ракет. Вместо этого мы полагаемся на разветвленную сеть контролирующих узлов, каждый из которых намного более продвинут, чем любая другая ракета. Фактически, если мы внезапно потеряем гравитационно-импульсную связь по какой-либо причине, «Аполлон» перейдет в автономный режим, основанный на дозапусковом профиле атаки и последних полученных приказах. Он вполне способен распознать новую цель, разработать вектор атаки и обеспечить средства прорыва. До тактического отдела супердредноута ему, конечно же, далеко, но мы ожидаем что-то около 42%-го повышения в общих показателях на запредельных дистанциях в сравнении с нашими же «Марк-23», обеспеченными стандартной световой связью, даже если «Аполлон» будет действовать в автономном режиме.
Мишель сосредоточенно кивнула и Халстед нажал кнопку на ручке командного кресла. Над конференцстолом, между Мишель и командным мостиком тренажера, высветились схематичные изображения двух больших – и одной очень большой – ракет, и капитан указал на одну из них курсором.
– Аполлон – это абсолютно новая разработка, но, как Вы можете видеть, «Марк-23» требует лишь минимальных изменений, которые могут быть внедрены в производственную линию без задержек в выпуске.
Курсор передвинулся на самую большую ракету.