Шторм на Ладоге. Полная версия
Шрифт:
– Хорошо. Как вы себя чувствуете?
– так же тихо спросил мужчина.
– Уже лучше, скоро все будет в порядке. Правда, Марджи еще лежит, врач велел ей отдыхать после сотрясения мозга...
– О-кей. Пусть спит, ей сейчас это полезно. А ты уже хорошо выглядишь.
Эрик впервые увидел комнату Кристель, отделанную в бежево-кремовых тонах, аккуратную, со строгим армейским порядком, будто это была казарма перед генеральским смотром, а не спальня молодой женщины.
*
Марджи повернулась на бок, одна из подушек упала на пол, и это разбудило девушку. Услышав из коридора тихие голоса Кристель и Эрика, она почему-то неприязненно поморщилась. "Ишь, пришел сочувствовать!". Марджи не могла понять, почему приятель подруги вызывает в ней такую настороженную антипатию. Да и сил не было. "Надо же было так удариться! Хорошо хоть в шлеме была!".
*
Кристель уже почти не прихрамывала и, несмотря на зафиксированное плечо, неплохо владела обеими руками и выглядела действительно почти здоровой.
Сегодня она была в футболке в красно-белую полоску и синих джинсах. Сейчас она была похожа на старшеклассницу, а не на капитана ВВС.
– Хочешь кофе?
– предложила Кристель и включила электрический чайник на столике в углу.
*
– Следователь выслушал наши показания, - заключила она через полчаса, выбив из пачки уже третью сигарету; после выписки Кристель стала еще больше курить, - заверил, что обязательно во всем разберется, просил не волноваться и быть на связи, если возникнут дополнительные вопросы по делу...
Куолен кивнул массивной головой. Слушая девушку, он практически не притронулся к своему кофе, и напиток почти остыл.
– И полковник Мейерс, хоть мы и предоставили ему рапорт о случившемся, как будто не поверил нам и в чем-то нас подозревает, - продолжала Кристель.
– Глупости, - ответил Куолен, - это был несчастный случай, думаю, скоро все благополучно разрешится.
– На базе пошли разговоры о том, что Марджи специально вылила кофе на механизм, чтобы сорвать шоу... Гадкие сплетни.
– Еще большая глупость, - хмыкнул Эрик, - все знают, как вы любите свою работу, и что вам в голову не пришло бы такое устраивать.
– Да, но внешне все выглядит хреново, - Кристель открыла форточку, - о том, как Мэй любит кофе, на базе уже слагают анекдоты. И когда узнали, что на радиостанцию пролился именно кофе, начали косо смотреть на нее. Да, Марджи любит рисковые забавы, но я точно знаю - портить матчасть ради адреналина она никогда не стала бы! Я верю Марджи. Но, похоже, я в меньшинстве...
Куолен уже придумал следующий ход. Он не ошибся; Кристель умна и наблюдательна. На этом он и сыграет.
– У твоей подруги есть враги на службе?
– спросил он.
– Люди, с которыми она конфликтовала или которые хотят "подсидеть" ее?
– спросил он.
– Видишь ли, Кристель, база ВВС - это не дансинг, посторонних в ангарах быть не могло. Так что выходит, что эту шутку мог подстроить вам только кто-то из своих.
Кристель задумчиво посмотрела на него, склонив голову набок. Куолен понял, что рыбка заглотнула наживку. Подозревая сослуживцев и выясняя, кто мог им навредить, девчонки еще больше испортят себе репутацию. Они прослывут особами, которые не хотят признавать свою вину и сочиняют дикую историю в оправдание. И потеряют время, чем он и воспользуется.
– Я могу вам чем-нибудь помочь?
– спросил он.
– У меня есть знакомые адвокаты и частные детективы, так что...
– Спасибо, - улыбнулась Кристель, - но пока мы попробуем выбраться из этой ситуации своими силами. Марджи уверена, что мы это сумеем. Она очень независимая натура. Знаешь, ее мать говорит, что первое слово Мэй в детстве было "сама". Это ее принцип - свои проблемы решать самостоятельно. И если Мардж упрется, ее тягачом не сдвинуть...
– Тем, которым тащили ваш самолет?
– Еще более мощным. Иногда она упряма даже в ущерб себе, это многим не нравится, вот и рождаются глупые сплетни. Некоторых раздражает ее характер. Марджи очень расстроилась, когда узнала, какие гадости о ней выдумывают...
– Да, сэр, мы готовы ответить на ваши вопросы, - сказала Кристель.
– Те, кто отличается от большинства, часто наталкиваются на непонимание окружающих, - понимающе кивнул Эрик, продолжая держать Кристель за руку и массировать ей ладонь большим пальцем. – Так, белую ворону травит родная стая. Сплетни, гадкие выдумки, подозрения… Тебе это тоже знакомо?
– Да, - Кристель так глубоко ушла в свои переживания, что не ощущала, как Эрик поглаживает ее руку, - но не так. У Марджи еще более независимый характер, она умеет кому угодно ответить так, что чувствуешь себя идиотом или сволочью и не находишь слов, а это любят еще меньше. И сейчас многие на службе легко поверили в то, что Марджи специально испортила самолет. Поверили в то, что им удобнее! – зло заключила девушка, высвободив руку. – Ладно. Извини, что перекладываю на тебя наши проблемы.
– Это серьезно, и я тебя понимаю. Если я могу чем-то помочь, обращайся.
*
Кристель ехала в аэропорт, чтобы встретить родителей. Узнав о случившемся на шоу, Генри и Натали тут же вылетели из Вашингтона к дочери.
Марджи осталась одна. Пару часов после завтрака она пыталась подремать в затемненной комнате, потом поняла, что от безделья уже устала. Девушка поднялась и решила приготовить пиццу с ананасами и курицей к приезду родителей Кристель, но уронила баночку со специями, порезала палец, собирая осколки, и поняла: сегодня не ее день. Прибравшись на кухне, девушка снова прилегла. «Все-таки я еще не совсем здорова, если все из рук валится. И как уже зат…ла головная боль!»
Накануне Марджи разговаривала по телефону с мамой. Миссис Беркли навещала дочь после выписки из больницы каждый день, а сегодня не смогла приехать из-за резко поднявшегося давления. Став матерью в 45 лет, Мэри Беркли считала дочерей своим главным чудом и очень переживала сейчас за Мэй.
*
Когда Телмар привычно кивнул знакомому бармену в любимом бильярд-баре, тот остановил его:
– Тел, там возле галеона сидит твоя знакомая. Может просто пришла отдохнуть, а может, тебя ждет.