Шторм на Ладоге. Полная версия
Шрифт:
По тому, как Кристель вздохнула и сменила позу в кресле на более спокойную, Эрик понял, что смог обнадежить ее.
– А ведь ты догадывалась, что я не тот, за кого себя выдаю, - сказал он.
– Догадывалась, - кивнула девушка, - я, как летчица, очень внимательна к деталям.
– Я сразу заметил твой цепкий, острый ум, - похвалил ее Эрик.
– Не волнуйся, - он сел рядом с Кристель и взял ее за руки, согревая, - считай, что я уже начал работать для того, чтобы помочь твоей подруге выйти на свободу и доказать ее доброе имя.
– Спасибо, Эрик!
– Может, кофе по-исландски?
– С удовольствием.
Когда они пили кофе, Кристель спросила:
– Мне можно будет передать Мардж кое-какие вещи и повидаться с ней?
– Конечно, с этим трудностей не возникнет.
– Ты извини, что я навешала на тебя столько проблем, Эрик...
– Я рад буду помочь тебе.
Допив кофе, Кристель не спешила менять позу; ей было очень хорошо и удобно рядом с Куоленом.
Свободной рукой Эрик взял телефонную трубку и после короткого разговора сообщил:
– Все в порядке. Завтра в 14.00 у Марджори встреча с адвокатом; ты пойдешь вместе с ним, а перед этим сможешь передать ей вещи. Время встречи - полчаса.
Кристель успокоенно кивнула:
– Я позвоню миссис Беркли, успокою ее. Она плохо себя чувствует после суда и, наверное, захочет передать Марджи записку.
– У мисс Беркли такая пожилая мать, что вначале я принял ее за бабушку, когда увидел в новостях.
– Да, Марджи и Кирстен - очень поздние дети; миссис Беркли родила их в 45 лет, когда уже и надеяться перестала. Они для нее - главное сокровище в жизни.
– У Марджори есть сестра?
– Да, они двойняшки, но Кирстен совсем другая. Она модельер в Доме Лакруа, сейчас уехала в Париж на дефиле с новой коллекцией. Марджи не велела нам сообщать сестре о случившемся, иначе Кирст бросит все и примчится домой, а она так долго ждала возможности показать свои новые модели.
– Твоя подруга даже сейчас прежде всего думает о близких, прекрасно. Тогда я ускорюсь, чтобы к возвращению Кирстен Марджори уже была на свободе...
Он снова потянулся к телефону. Кристель уютно устроилась в кресле с чашкой кофе. Тревога отступила, девушка интуитивно чувствовала, что Эрик действительно поможет им разрубить этот гордиев узел...
*
Спросонья Марджи не сразу поняла, почему ее постель такая узкая и неудобная, а в глаза бьет солнце. Ведь ее кровать стоит так, чтобы утренние лучи не падали на изголовье...
Она потянулась и еще в полусне села. Надо обязательно рассказать Кристель про сегодняшний дурацкий сон...
... который оказался явью, стоило девушке открыть глаза. Камера-одиночка никуда не делась. От неудобной койки ныла спина, затекла правая рука. "Да, это не сон, - она заправила постель и сделала зарядку.
– Черт возьми...".
Принимая душ, Марджи запоздало содрогнулась от отвращения при воспоминании об унизительном досмотре, когда она стояла обнаженной перед тремя ухмыляющимися надзирательницами, и Риттер грубо обшаривала ее, сопровождая свои действия разнузданными комментариями. К горлу девушки подступила тошнота, Марджи почувствовала себя запачканной и стала с удвоенным рвением тереться жесткой мочалкой под горячими струями воды. Она старалась смыть с себя эти гадкие прикосновения, гадкие взгляды, гадкие слова... Переключив душ с горячего на холодный, девушка уже через пару минут почувствовала себя свежей и бодрой и только тогда вышла из кабинки.
После завтрака пришла Риттер и рявкнула: "Принимай передачу, Джулия Робертс!", и Марджи с трудом подавила желание садануть бабищу в солнечное сплетение, синхронно - носком ботинка по лодыжке, свалить на пол, схватить за уши и колотить затылком, пока у надзирательницы не отпадет желание издеваться над заключенными ради забавы...
Марджи перебирала полученные вещи, радуясь, что Кристель не забыла положить ее любимые джинсы, в которых она ходила дома, и пару футболок с яркими аппликациями и не забыла ничего необходимого. Кристель передала и книги, сигареты и пару журналов с кроссвордами. Тут же была и записка от мамы, и растроганная девушка тут же села писать ответ.
После обеда ее позвали в комнату свиданий.
За стеклом Марджи увидела Стэнтона и Кристель...
*
Кристель почувствовала, как от сердца немного отлегло; Марджи, которую привели и посадили напротив, не выглядела сломленной или угнетенной. Спокойное лицо, решительный взгляд. Форменная блузка и юбка от штабного мундира сидят безупречно, не измяты и без пятнышка.
Стэнтон пропустил к микрофону Кристель.
– Спасибо, Крис, - наклонилась к телефону Марджи, - мне передали вещи и книги. Я уже написала ответ для мамы, но его сперва должна проверить цензура...
О признании Куолена Кристель решила пока не рассказывать подруге. Не здесь. Это не те вещи, которые можно обсуждать под контролем тюремной охраны...
– Ты не отчаивайся, - сказала она подруге, - все будет хорошо, мы тебя выручим!
– А кто отчаивается?
– хмыкнула Марджи, - а тут ничего страшного. В отдельном помещении, как принцесса, тепло, светло... Да ты не волнуйся, Крис, чтобы меня вырубить, что-то посерьезнее надо!
Потом к микрофону сел Стэнтон, он заверил клиентку, что уже начал работать, добиваясь смены меры пресечения для нее, а Феррис снова отправился в подразделение. Адвокаты рассчитывали найти настоящего виновника аварии, чтобы доказать невиновность подзащитной.
Из комнаты свиданий ее снова привели в помещение для обысков, где уже ждала Риттер, с гаденькой ухмылочкой похлопывая дубинкой по доскообразной ладони.
– Маленькая формальность, - сказала она.
– Тете офицеру надо проверить, не подсунули ли тебе чего-то недозволенного. Ну-ка, сними с себя все лишнее, и тетя офицер тебя немного помацает...
– Что мне могли подсунуть?
– даже улыбнулась Марджи.
– Там сплошное стекло, и охранник стоял рядом...
– А кто вас знает, дорогуша. Порядок для всех один. Такова моя должностная инструкция. Ну, не задерживай ни себя, ни меня, снимай свой костюмчик, или предпочитаешь, чтобы тебе помогли раздеться?