Шторм на Ладоге
Шрифт:
Марджи стояла, держась за край раковины и чувствуя, как в ней нарастают обида и гнев. Выйти бы и врезать этим идиоткам, чтобы прикусили языки! Но тогда вовек не отделаешься от репутации агрессивной психопатки. И еще, болела и кружилась голова, ноги дрожали от слабости, а ребра разболелись от сильного сердцебиения. "Вот как обо мне думают! Разве я заслужила? Это же все неправда! Ладно, фиг с ними... Пусть болтают что угодно. Лишь бы не уволили"...
То, что на них могут завести уголовное дело, Марджи пока не приходило в голову.
При ее виде Лилия выпустила из рук кусок мыла, и он ускакал в одну из кабинок ("Башкой бы тебя туда!" - пожелала ей Марджи), а Джеми глупо захлопала глазами поверх полотенца. Они ругали себя за то, что так разговорились, не убедившись, что одни в помещении и не зная, что может сделать с ними Стрела.
Марджи обернулась с порога, чтобы сказать: "Вы неправы! Я этого не делала!", но слова застряли в горле. Смерив девушек тяжелым взглядом, она вышла.
– Вот попали, - Лилия, кряхтя, пыталась подсунуть руку под дверцу кабинки и достать мыло. Стоя на четвереньках, она выставила на обозрение огромный зад, обтянутый камуфляжными штанами, - так смотрит, будто размазать хочет. Как бы не насолила. Она теперь, как бешеная.
– Ага, - Джеми вытерла лоб полотенцем.
– Надо же было, чтобы она все услышала! Теперь жди больших неприятностей, если ей все с рук сойдет!
*
В палате Марджи хотела так же тихо пройти на свое место, но все завертелось с бешеной скоростью перед глазами, а линолеум стремительно метнулся навстречу и пребольно поддал по скуле...
Очнулась она от похлопывания по щекам и прикосновения мокрой ткани ко лбу.
Кристель перевела дыхание, увидев, что Марджи открыла глаза.
– Сможешь встать?
– спросила она.
– Давай я помогу тебе дойти до постели и позову дежурного врача?
– Не надо, - Марджи села и ощутила во рту соленый привкус; так и есть, ушибла нос.
– Я сама доберусь.
– Зачем ты вставала?
– Кристель здоровой рукой поддерживала ее под локоть.
– Ходила курить? Врач же сказал, что после уколов лучше воздержаться...
Она помогла подруге снять халат и лечь. Марджи прижала к носу чистый платок и запрокинула голову, унимая кровотечение.
– Крис, я не знаю, как это случилось, - невнятно сказала она, - ощутив свежий синяк на бедре и большую ссадину на локте, - но я бы никогда не оставила плохо закрытый термос...
– Я знаю, - Кристель села на стул возле ее кровати. Больничная рубашка была велика девушке; руки и шея в проймах казались еще тоньше.
– Ты всегда очень аккуратна и ничего не разбрасываешь как попало... Но давай подумаем об этом утром, а сейчас попытайся уснуть, тебе нужен отдых.
– Но ты мне веришь?
– Марджи бросила окровавленный платок в урну.
– А то сейчас я слышала разговоры, будто я нарочно все подстроила...
– Нет, я так не думаю, - Кристель заставила подругу лечь и поправила на ней одеяло.
– Извини, что я вечером огрызнулась, была в раздрае.
– Я разберусь, кто мог это устроить, - мрачно сказала Марджи, - и пусть этот козел бежит к мексиканской границе сломя голову!
– Согласна с тобой. Спи. Утром к нам должен прийти штабной следователь, нужно быть в форме, - Кристель устало прикрыла глаза.
– Так ты уверена, что не нужно звать врача?
– Подумаешь, в первый раз, что ли, носом стукнулась, - Марджи перевела дыхание; хорошо, что Кристель не считает ее сумасшедшей хулиганкой. От этого даже головная боль отступила, и девушка чувствовала, что сможет заснуть этой ночью.
Когда она закрыла глаза, в памяти всплыло увиденное перед взлетом: Телмар на трибунах чуть не подрался с Брайаном; если бы не вмешался охранник... А приятель Кристель почему-то смылся в сутолоке, даже не подойдя, чтобы узнать, что с его знакомой. Что-то не нравилось Марджи во всем этом, но ее так разморило, что не было сил ни о чем думать...
Вскоре обе крепко спали.
*
– Капитан Пинкстон, капитан Беркли, рад видеть вас в добром здравии. Я хотел бы задать вам несколько вопросов по поводу инцидента на шоу...
Штабной следователь Ройстон, благообразный мужчина, похожий на лорда из английских фильмов, пришел к девушкам после завтрака. Также явились командир базы полковник Мейерс с двумя штабными офицерами и охранники.
Полковник, коренастый крепыш с пышными седыми усами на красном лице, был мрачен. Ему не нравилось то, что случилось накануне на его базе, где отродясь подобного не бывало. И кто оказался замешан - Пинкстон и Беркли, гордость ВВС, Виргинские Орлицы. Пинкстон, такая дисциплинированная. Беркли, про которую говорили: "Побольше бы таких в армии - и армия будет № 1 в мире!". Конечно, на место происшествия тут же слетелись вездесущие журналисты, стетевшиеся на сенсацию, как мухи на мед. Уже пошли, стали множиться подробности вчерашнего - и про аварию, и про раздавленные машины... В одной из них оказался чей-то мопс, который не смог выбраться из запертого салона... Волна пошла по нарастающей и это злило и угнетало старого вояку. "Надеюсь, это недоразумение, которое быстро разрешат. Не верю, чтобы одна из Орлиц оказалась растяпой или саботажницей!".
Кристель кивнула. Марджи загасила сигарету. Девушки чувствовали себя уже лучше, были аккуратно причесаны, на их больничных халатах - ни складочки, в палате- идеальный порядок.
*
Накануне отъезда Веселов позвонил Куолену.
– Ну и кашу ты заварил. Бедные девушки!
– Если берешься за дело, делай его или хорошо, или никак; первое - предпочтительнее, - озвучил свое жизненное кредо Эрик.
– Что будешь делать дальше? Проявлять сочувствие?
– Верно, Пауль. А может, даже приду на помощь, - Эрик как раз дочитывал статью в сомнительной газетенке, где автор с пафосом призывал читателей выразить протест, если армейское командование решит прикрыть своих офицеров и спустит дело на тормозах. "Если они так понимают заботу о чести мундира, то у нас на этот счет иное мнение!" - заключил автор публикации.
Закончив разговор с Паулем, Куолен налил себе порцию баккарди со льдом. Все идет по плану. Он даже не ожидал, что с аварией на аэродроме получится так удачно. Плохо только, что у ребят начались разлад и разброд. Надо навести порядок перед новым этапом работы.