Шторм в моей крови
Шрифт:
— Да я ничего такого не имел ввиду, — пошел на попятные Килиан.
Отмахнувшись от него, я спросила у адептов:
— Ну и кто со мной?
Руки подняли все, включая Сашу, на что остальные покосились на него с понимающими усмешками.
Слегка помявшись, я добавила:
— Только у меня к парням будет один бестактный вопрос: поднимите руки те, кто ещё невинен.
Адепты мялись дольше, и через минуту руки подняли пятеро: мой брат, дракон, алхимик, человек-некромант и, к всеобщему удивлению, эльф.
Покосившись на Килиана с насмешкой, я произнесла:
— Мог бы руки и не подымать, мы ведь типа женаты.
Руку
— Сразу сказать не могла.
Я развела руками, потом достала с кармана связку разнообразных шнурков, выбрала четыре украшенные голубым и красным бисером и раздала невинной части адептов. Килиану я же дала другой шнурок: он был шире, украшенный вышивкой, а на конце с бронзовым украшением.
— Шнурок вплетете в волосы возле левого уха, Килиан, а ты возле правого.
— Так следующий вопрос: кто не будь женат?
Руку поднял человеческий боевой маг, и я вручила ему шнурок наподобие драконового.
— А у кого-нибудь дети есть?
Подняли руки двое: женатый и один из демонов, к сожалению, не тот, что меня достает.
— Один? Два? Мальчик? Девочка?
— Два мальчика, — произнёс женатик.
— Девочка, — добавил демон.
Я отдала демону чёрный шнурок, задумчиво посмотрела на белый, на боевого мага и решила уточнить:
— А ты…
— Я жене не изменял и не собираюсь! — резко отрезал он.
— Поразительная телепатия, — пробормотала я, спрятав белый шнурок в карман, от греха подальше.
Оставшимся адептам я раздала шнурки зеленого цвета.
— А мне не дашь? — спросила Лиза.
— Тебе не надо.
— Зачем это? — спросил некромант, рассматривая с интересом шнурок.
— И почему только парни должны их носить? — поинтересовался один из дроу.
— Понимаете, там матриархат, поэтому мужчины и носят обозначительные шнурки. Но не стоит волноваться, никто вас заставлять силой не будет. И вообще, обо всех этих делах поначалу договариваются через главу орито. Короче, не заворачивайтесь.
— Постой, если ты сказала, что там оргии проходят, то зачем разрешение надо спрашивать? — спросил демон-папаша.
— Про оргии я, признаться, преувеличила. Ох, ладно, поясню, — устало протянула. — Понимает, в этом мире рождаемость девочек значительно превышает мальчиков, поэтому, как пошутила Лиза, на всех их не хватает. Поэтому на праздники плодородия, перед тем как заняться этим самым, парочка и главы их орито, как бы заключают контракт. Например, договариваются, что если родиться две девочки, то одну отдадут отцу. Или если у женщины уже и так много девочек и если родиться ещё одна то её, опять-таки, отдают отцу. Или предлагают выкупить мальчика, если он вдруг родиться. Или если, например: есть женатый мужчина, у которого часто рождаются мальчики. Женщина, которая заинтересовалась им, должна ещё договориться с его женой, и если у неё родиться мальчик, то она должна будет потом заплатить за это. В общем, вариантов договора там много, всех и не перечислить, но думаю, главное вы поняли.
— А нам потом, если что, девочек возвращать не станут? — встревожено спросил демон-папаша.
— Нет, — со смешком ответила я. — Мы же заезжие. Вы вообще можете ко мне с этими вопросами не подходить, просто объясните понравившейся девушке, что вы не местные и сюда больше вряд ли вернетесь. Вот и все. Надеюсь, все всё поняли? Тогда даю час вам на сборы. Мы отправимся туда дня на три, так что оденьтесь удобно
***
Долина, где проходил общий праздник плодородия, не зря называлась "Колыбель". Долина со всех сторон была окружена невысокими горами, устеленными лесами. Если смотреть с высоты птичьего полета, то долина выглядела как колыбель. И сейчас она полностью была заполнена палатками. Только в центре было свободное пространство — там кори ночью пляшут традиционные танцы возле своего тотема покровителя: Бога Животных. Ещё на севере и на западе находилось два небольших озера. Возле них было особенно много палаток. Все они отличались разноцветностью ткани и вышивки, что сразу пояснило к какому орито относиться лагерь.
Аборигены отличались темными оттенками кожи: от бронзовой, до цвета коры, а были и вовсе черные с синеватым оттенком. Волосы у них тоже были темные, забитые в кудряшки. Во всем этом мире можно было сыскать лишь с двух дюжин кори со светлыми волосами, и то были рождены они от иномирянинов. Рыжих не насчитаешь и десяток. Ещё кори отличались своим высоким ростом: мужчина метр восемьдесят пять-семь у местных считался коротышкой, а вот для женщин был как раз подходящий. Ещё у них не было миниатюрных женщин. Все они были широкостные, с большими бедрами и грудью минимум третьим размером. Мужчины тоже отличались мускулистостью.
Левее середины лагеря така-кера (что в переводе с местного обозначает "видящие души") появился телепорт и из него вышел своеобразный орито состоящий всего лишь из двух девушке и аж одиннадцать парней. Женщины с рядом расположенных лагерей с завистью посмотрели на девушек, а потом принялись присматриваться к парням, вычитывая главную информацию по вплетенным в их волосы шнуркам.
Стоило последней девушке выйти из телепорта, как её окликнул парень из "така-кера":
— Элла!
— Зэр'aф!
Килиан смотрел, как его "жена" и неизвестный парень обнимаются и в нём вскипела ревность и гнев, не смотря на то, что объятья явно были дружеские и длились всего пару секунд. Элла кинула на него взгляд, и дракон явно ощутил её раздражение. Он понимал, что она вправе на него злиться, но только сдерживать свои чувства не такое уж и легкое дело, особенно, когда Элла может их чувствовать.
Элла и Зэраф принялись о чём-то говорить. Килиан присмотрелся к парню и понял, что где-то он его уже видел. Дракону понадобилось всего пару секунд, чтоб понять, где именно, от чего кровь похолодела в его венах. Уж слишком болезненные были воспоминание о тех временах, когда он был в плену в мире Гортемзия. Он попал к одной садистке, которая, не смотря на то, что он не раз объяснял ей, что не может удовлетворить её желания, все пыталась затащить его в постель. А может дело в том, что ей доставляло особое наслаждение прикасаться к нему и видеть, как его чуть ли не выворачивает от боли.