Шторм-вор
Шрифт:
Где-то неподалеку раздался пронзительный, вибрирующий свист, потом еще один и еще. Ваго уже слышал этот звук с высоты своей башни – сигнал тревоги, призывающий солдат Протектората.
Ваго перескочил через пригнувшегося мальчика, плотно сложил крылья и прыгнул в пролет лестницы, легко приземлившись на кончики пальцев рук и ног. По обеим сторонам от него возвышались каменные здания, какие-то магазины, а впереди голем заметил узкий проход. Ваго побежал туда.
Здания почти сомкнулись над ним, закрыли от взглядов прохожих. Он ощутил огромное облегчение, оказавшись вдали от толпы. У него мурашки бежали по коже от ненависти, которую обрушили
– Туда, за ним! – крикнул кто-то вдалеке.
Если бежать, то куда? Ваго боялся города, а город окружал его со всех сторон.
В конце переулка появились две фигуры. Они были одеты в бледно-зеленые доспехи, глаза скрывали забрала детекторных очков, слабо отсвечивающие тем же цветом. Головы гладко выбриты, а на правом предплечье каждого закреплена гладкая металлическая штуковина с коротким тупым стволом, торчащим над запястьем.
– Вот оно!
Внезапно Ваго вспомнил. Он узнал этих людей. Солдаты Протектората. А эти штуки у них в руках, которые они нацелили на него…
Эфирные пушки.
Он отпрянул за мгновение до того, как солдаты выстрелили. Пушки с тонким писком выплюнули светящиеся зеленые сгустки энергии, влажные комья чистого эфира, которые, шипя и рассыпая искры, метнулись туда, где долю секунды назад стоял Ваго. Зеленые шары разбились об стену и исчезли, не оставив следов на камне. Эфирные пушки не вредят камню, как и любым неорганическим веществам. Не влияют они и на органические вещества, такие как плоть. Никто не знает, как они работают, но все знают, что они делают: взрывают душу, разносят ее на кусочки с первого попадания.
Солдаты еще не успели понять, что залп прошел мимо, а Ваго уже бежал по другому переулку, пересекавшему первый. Позади раздался сигнальный свисток, и солдаты пустились в погоню. Послышались ответные свистки. Преследователи быстро приближались.
Этот переулок оказался вымощен булыжником, по сточной канаве тек грязный ручеек. Вдоль стен тесно лепились шаткие лотки, с которых торговали связками копыт животных и пряностями, дешевыми украшениями и медицинскими снадобьями. В воздухе висели тяжелые запахи готовящихся сластей, ароматического дыма и пота. Бута – тупые вьючные животные с грязными белыми челками, падающими на глаза, – жевали охапки трав. Витые рога скотины были ярко раскрашены и увешаны звенящими маленькими золотыми амулетами. Бута смотрели на голема без всякого интереса.
Он прыжками мчался по переулку, лавируя среди продавцов и покупателей, Те, кто успевал рассмотреть его, испуганно вскрикивали. Многие сначала думали, что на них несется какое-то животное, с проклятиями шарахались прочь и только потом понимали, что здесь что-то не так. Свистки солдат раздавались отовсюду. Ваго понимал, что враги и позади, и впереди, но не останавливался. Ему оставалось только бежать и надеяться на удачу.
Вскоре здания по сторонам расступились и впустили небо, впереди показалась арка моста над большим каналом. Канал назывался Западной артерией и был одним из основных водных путей города. Он брал начало на вершине горы в центре Орокоса. Морскую воду закачивали наверх, очищали и накапливали в гигантском резервуаре, откуда она потом текла назад в океан, на север, юг и запад по каналам-артериям. Раньше она текла и на восток, но после очередного вероятностного шторма восточный канал исчез и большая часть восточного Орокоса оказалась
Ваго выскочил из переулка и бросился на мост, перекинутый с одного берега канала на другой без всяких опор. Немыслимый простор вокруг, мглистое небо, пропасть под ногами – все это напугало голема до дрожи. Далеко внизу стремительно текла вода. От падения с моста Ваго защищал только низкий парапет.
Вниз по каналу перед ним открывался вид на много миль, до самой границы Орокоса. Выше по течению голем увидел шпили и крыши города, краны, причалы, тут и там торчали одинокие гнилые зубы гор, окутанные белой дымкой. Среди зданий выделялись величественные и непонятные сооружения, оставшиеся от Функционального века.
Вокруг Ваго снова раздавались крики прохожих и свистки солдат. Люди на мосту кинулись кто куда, лишь бы оказаться подальше от него. Три солдата Протектората бежали ему навстречу с другого берега. Голем резко остановился и в отчаянии оглянулся назад, но увидел еще двух в том переулке, из которого только что выбежал. Спасения нет. Он в ловушке.
Солдаты прицелились из эфирных пушек. Люди закричали и прижались к парапетам. Ваго сделал еще один шаг и спрыгнул с моста.
В глубине души он надеялся, что, стоит ему оказаться в воздухе и расправить крылья, как тело само вспомнит науку полета. Он ошибался. В раскинутые крылья ударил ветер, и Ваго завертелся в воздухе, беспомощно трепыхаясь.
Так и не совладав с крыльями, он камнем полетел в воду. В его голове замелькали расчеты расстояния и скорости. Широкий канал стремительно несся навстречу. При падении с такой высоты поверхность воды покажется тверже бетона…
Он ударился о воду с такой силой, что затрещали кости, и провалился во тьму беспамятства.
1. 10
Жизнь в Орокосе бурлила не только на земле, но и глубоко в тверди скал.
Город стоял на каменном плато посреди океана, и за его пределами не было ничего. Со временем он разросся и занял каждый квадратный сантиметр поверхности острова, кроме склонов одиночных гор, торчащих там и сям. Склоны были слишком крутыми, чтобы на них строить.
Еще в давние, ныне забытые времена места на поверхности не осталось, и тогда люди начали строить вверх. Они сооружали шпили, башни и гигантские обелиски из сверкающего черного металла с тысячами комнат внутри. И одновременно строители зарывались вглубь, в скалу. Они создали подземные лабиринты водоводов, труб и туннелей. Порой в этих катакомбах встречались странные залы, назначение которых давно стерлось из памяти людей. И еще внизу тянулись улицы, длинные коридоры, откуда двери вели во множество квартир, расположенных на десятках или даже сотнях уровней. Никто не знал, как поддерживать жизнь в этих колоссальных обветшавших сооружениях ушедших времен.
Но купался ли город наверху в лучах солнца или бледном свете луны, подземные черные рынки всегда были открыты.
Тот рынок, где оказались Турпан и Моа, находился в высеченном в скале сводчатом зале Функционального века. Огромные разветвляющиеся колонны поддерживали потолок, сделанный из какого-то черного материала, который имел текстуру блестящего дерева, но был тверже металла. Между колонн беспорядочно теснились шатры, похожие на ярких насекомых, и навесы из прочной ткани. Полог каждой палатки всегда был откинут, открывая разложенные внутри товары. А продавалось на черных рынках все.