Штормовая угроза
Шрифт:
– Не-а, – мотнула белокурой головой Анхелика. – У меня на рыбу аллергия.
– Наш человек, рисковый, – и Кинг-Конг нервно сглотнул.
– А еще я как-то жарила макролепиоту, – Анхелика уперла руки в бока и принялась постукивать ступней. – Ну, вы слышали про грибы-зонтики. Приятный аромат и терпкий вкус, м-м-м-м, – почмокала она. – Тринадцать человек потерпевших! – она выразительно посмотрела на кока.
– Аллергия на грибы? – догадался тот.
– Ага, – беспечно ответила Анхелика. – Вообще-то я люблю готовить!
– Тысяча мокриц в мой камбуз! – взревел капитан Смол и приказал коку. – Не подпускать вольнонаемную Орович к плите! – Что и требовалось. – Закрепим ее за гальюном, – мрачно приказал кэп.
– Вот и хорошо, что не кухня! – обрадовалась Анхелика. – А что такое гальюн?
В ответ моряки вдохновенно заржали.
– И только прохнычь: «Хочу к маме», – мстительно предупредил капитан Смол, кивком показывая, что все свободны. – Тысяча вонючих китов! Сразу выброшу за борт! – Он развернулся и ушел.
– Ты его не бойся, – к Анхелике подошел Кинг-Конг. – Шторм добрый. У кэпа кличка Шторм. Просто иногда его штормит, – он почесал затылок, прикидывая, стоит ли глупой белокурой девчонке выбалтывать тайны дружного экипажа. Хотя, раз она уже часть команды… и он продолжил. – Иногда кэп расслабляется и выпивает больше, чем нужно. Вот тогда его нужно бояться. Такое бывает довольно редко, – поспешил добавить Кинг.
– Слушай, вольнонаемная Орович, – к ней подошел веснушчатый парень. – Слышишь, как длинно твое имя? Давай, мы будем звать тебя просто Эн? По рукам?
– По рукам, – кивнула Анхелика-Эн. Довольный Николс ударил ее по ладони.
– Можешь звать меня просто Габ, – улыбнулся Николс. И было в его улыбке нечто такое, что поразило Анхелику. Габ Николс. Ничего необычного. И все-таки…
– Ко мне обращайтесь по званию, Орович, – перебил их Стружевич. – В экстренных случаях разрешаю сократить: помкэп.
– Так точно, – усмехнулась Анхелика и отвернулась от него.
Механик Флиман не стал с ней разговаривать, пожал худыми плечами и потопал к себе в машинное отделение. Зато кок Ридли водрузил колпак на голову и пригласил новобранца Орович пройти на камбуз для подкрепления. Анхелика на всякий случай отказалась.
«Милые ребята, ничего не скажешь. Особенно капитан! Старый усатый морской волк, плюющейся через щербину в желтых зубах. Между прочим, в одном романе я читала, что плевать на палубу по морскому закону – это преступление. О чем и сказала кэпу. Тот ответил, что преступление – это дважды давать слабину, спасая свою подлодку от банкротства. О чем он говорил, я не поняла. Рассматривала его внешний вид.
Почему он экономит на форме? Фуражка наверняка раньше служила птичьим гнездом. Козырек согнут так, словно создан для того, чтобы птенцы с него стартовали в первый полет. Фирменный китель висит на кэпе, как брыли у старой собаки. Штаны давно пора отдать в музей, пусть люди увидят, сколько веков может носиться качественное шерстяное сукно. Старые ботинки стоптались настолько, что скоро покажут голые пятки кэпа – носки он не носит, видимо, принципиально. Сам он пропах морской солью. А в блеклых глазах цвета водорослей такая вселенская зеленая тоска, словно он заранее знает, что не сегодня-завтра его корыто пойдет ко дну. Если б он еще деревянную ногу подволакивал и попугая на плече носил, то был бы точной копией предводителя пиратов».
Глава 2,
в которой Эн оморячивают и учат морским премудростям
Лодка отплыла от пирса после того, как капитан Смол зычно прокричал: «Отдать концы!» Эн как раз разбирала сумку, стараясь украсить отведенный ей кубрик элементами современного девичьего быта. Не приведи небеса, конечно, но если потомки найдут это корыто через пару сотен лет на дне моря без отличительных признаков жизни, то сделают неправильные выводы. А так по помаде и блеску для губ поймут, что на подводной лодке находилась милая девушка, склонная к романтизму (в электронной читалке, которую они тоже найдут, сплошь романы о любви), с несгибаемой силой воли (белое платье сложено в пакет, вместо него в шкафчике – морская форма), отменным чувством юмора (ее электронный дневник) и другими выдающимися способностями.
Эн разбирала сумку и как бы прощалась с людьми, остающимися на берегу. Странно, но никого из членов команды робосферы, кроме кока Ридли, родные и близкие люди провожать не пришли. Значит, кэп Шторм был одиноким. Кто уживется с таким вредным стариком? Его коренастый помощник слишком озабочен карьерой, чтобы интересоваться девушками. Но с другими-то что не так? Сироты? Вроде, как теперь она. Мария Орович слишком занятая деловая женщина, чтобы прийти и проводить свою единственную дочь в последний путь. Тьфу! Чур ее, чур! Оговорилась – одумалась. В первый поход. Могла бы прислать ободряющую эсэмэску. Эн бы ей ответила сухо и лаконично. А так даже сказать: «Прощай навеки!» некому.
С парнями Эн не везло. Если и находился какой-нибудь смельчак, подкативший к Анхелике Орович по незнанию, то познакомившись с ее властной матерью, быстро терялся на задворках судьбы. Мария раскусывала парней как спелые орехи и в каждом находила червяка. О чем непременно говорила дочери, сгущая и без того мрачные краски. Так что Эн, можно сказать, даже не целовалась никогда толком! Поцелуй свершился лишь однажды, целиком и полностью по ее инициативе. На перемене между двумя уроками модульного программирования Эн заманила в подсобное помещение вихрастого доходягу Гурича и приказала однокласснику ее поцеловать. То ли он испугался ее грозной матери, то ли пожалел девчонку, Эн не стала докапываться до истины. Поцелуй вышел никакущим, зато у Эн появился первый опыт. Гурич потом весь остаток учебного дня краснел и бледнел, встречаясь с ней взглядом. А Эн сидела и думала, что ничего особенного в этом нет. Гораздо приятнее мотаться с подругами по магазинам.
И вот теперь всевидящее око депутата Орович от нее далеко. И скоро станет еще дальше!
– Привет, Эн, – в каюту заглянул здоровяк Габ. – Чем занимаешься? Ого-го, – его заинтересовала косметика Эн. Он подошел и принялся рассматривать яркие цветные тюбики и склянки. – Все твое?
– Хочешь, что-нибудь подарю? – обрадовалась Эн. Нужно было с кем-то срочно подружиться, чтобы не слоняться здесь одной.
– Хочу, – кивнул тот и взял бледную розовую помаду.
– Бери, – хмыкнула Эн, – классная вещица. Подаришь какой-нибудь дурехе в заграничном порту.
Габ ничего не ответил и спрятал помаду в карман форменных штанов.
– Пойдем? – он указал на дверь.
– Уже пора? – вздохнула Эн. Она еще не успела адаптироваться и мечтала о том, чтобы ее оставили в покое хотя бы на час.
– Пора, – бросил Габ и взял ее за руку.
Габ мог бы стать для Эн хорошим другом. Несомненно, если бы…
Он привел ее в центральный отсек, где никого не было. Аппаратура работала четко сама. Экипаж следил за выходом судна из бухты в верхней рубке.