Штормовая угроза
Шрифт:
– Давай, начинай, – Габ подвел ее к большому гладкому колесу-штурвалу, установленному на небольшом пьедестале. – Вставай и держи его крепко. Мы отчалили, теперь важно не потерять верное направление. – Он помог Эн забраться рядом с колесом, в которое она вцепилась мертвой хваткой. – Раньше это была моя работа, – признался Габ смущенно. – Только сегодня ты должна показать парням и кэпу, что можешь не хуже меня.
– Спасибо тебе, Габ! – в сердцах поблагодарила его Эн. – Я этого никогда не забуду! Ты уступил мне свое место за штурвалом! Я думала, будет тяжело его удерживать, – Эн старательно не давала колесу вращаться в стороны. – Но оно легкое!
– Смотри, не выпускай его из рук еще пару часов, – прищурился Габ. – Сможешь?
– А то, – хмыкнула Эн. – Как здорово! Я могу так весь день стоять.
– Ну и стой, – разрешил он. – И не обращай внимания на придурков, которые будут над тобой подтрунивать.
– А они будут? – успела спросить Эн перед тем, как в отсек зашел Флиман.
Он прошел к панели управления, но, увидев Эн, поменял планы и подошел к штурвалу.
– Чего-го это с ней? – поинтересовался Флиман у Габа.
– Она заняла мое место, – надменно произнес тот. – Ты что-то имеешь против?
– Да ничего-го, – флегматично произнес механик и пожал плечами. – Стари-рик будет руга-гаться.
– Подумаешь, – фыркнула Эн. – Пусть ругается! А мне нравится здесь стоять и управлять судном вместо Габа!
– Сумас-шед-шедшая, – мрачно бросил Флиман и скрылся.
– Сам дурак, – ответила ему вслед Эн. – У меня получается, Габ?
– У тебя все получается, Эн. Держи штурвал крепче!
Шедший мимо центрального отсека Кинг-Конг зацепился взглядом за странную картину и тоже заглянул сюда. Он хмыкнул и посоветовал Габу лучше дать Эн выпить ведро морской воды. И тоже отчего-то сослался на злющего кэпа. Следом за ним прибежал кок Ридли с поварешкой. Он рассмеялся и побежал обратно. Через пять минут в центральный отсек спустился Стружевич. На его отстраненном от всего сущего лице возникло тормозящее реальность замешательство.
– Ну-ну, – произнес он с нажимом на последовавшую паузу. – Удачи!
Эн не могла толком объяснить себе самой, отчего один только вид вредного помощника капитана действует на нее как ультразвук на флегматичного крота. Они встречались всего пару раз, и каждая из встреч делала из нее уравнобешенную. Желая показать себя перед ним нужной, важной морской единицей, она крепко-накрепко вцепилась в колесо и… оторвала его!
Понимание того, что наделала, пришло к Эн после того, как она прочитала надпись на лакированной середине колеса: «Шторму на долгую память». Она покрутила колесо и дочитала дальше: «Как молоды мы были. Адмирал Флит».
– Это что? – Эн резко повернулась к опешившему Габу. – Памятник?!
– Порву! – вместо него прокричал зашедший в отсек капитан Смол. – Порву тебя, дрянная девчонка, на тысячу щупалец осьминога! – и он набросился на Эн с кулаками.
Ярость капитана испугала Эн настолько, что она не смогла сдвинуться с места. Так и стояла на постаменте, словно статуя гиблой опрометчивости, готовая в любой момент рассыпаться на осколки.
– Подождите, кэп, – Габ встал между ними. – Это моя вина! Когда-то так меня оморячивали. Сказали, что ваш памятный штурвал рабочий. Моя вахта возле него длилась два часа. Теперь ее очередь.
– Упс, – выдохнула Эн, прикладывая здоровенное колесо к месту отрыва, – его можно приклеить.
– Я тебя приклею, – взревел Шторм, – я тебя так приклею, прощелыга подкильная!
– И не орите на меня, – возмутилась Эн, выглядывая из-за спины Габа. Несмотря ни на что, она чувствовала исходящую от него защиту. – Я нечаянно. Он шатался и еле держался! И я не знала! Оморячивание, между прочим, – продолжила она, видя, что Шторм поутих, – один из морских законов. Я об этом читала!
Капитан Смол сплюнул себе под ноги, выругался и ушел. Скорее всего, грустно подумала Эн, отправился на боковую. Шторм любил вздремнуть часок-другой, особенно после происшествий. Но не успели моряки облегченно вздохнуть, как он вернулся и вырвал из рук Эн штурвал. После чего ушел окончательно.
– Ты попала, вольнонаемная Эн Орович, – невозмутимо сообщил помощник капитана Стружевич. – Ты теперь так попала, что я не дам за твою неспокойную жизнь ни единой гнилой селедки.
– Пошел ты, знаешь куда, – процедила расстроенная Эн. – Как его кличка? – она повернулась к Габу.
– Кого? Помкэпа? – испуганно переспросил тот.
– Я буду звать его Скатом. Такой же тупой и сильно бьет… электричеством, – вздохнула Эн и сошла с постамента, направляясь к выходу. – Пока, парни! Я пошла отдыхать после вахты, – и она махнула им рукой.
– Какого черта? – грустно протянул Стружевич. – Оморячивание! Скат тупой. Придумает тоже. Бабы на корабле – к несчастьям.
– Вранье, – не согласился с ним Габ. – А мне она нравится!
Эн бросилась на койку в каюте и принялась себя жалеть. Безусловно, неблагодарное дело – заново переживать неприятности. Но она не знает, что дальше делать. И подумать об этом завтра не получится. Нужно определить линию поведения с моряками прямо сейчас. Иначе в их глазах она так и останется глупой блондинкой, над которой можно шутить так, как им захочется.
Она поступила, как полная идиотка! Но дурацкий штурвал прямо как взаправдашний стоял рядом с панелью управления судном. Откуда она могла знать, что круглая полированная деревяшка – память кэпа?! Конечно, могла бы догадаться по слишком удивленным и радостным физиономиям моряков. Не догадалась.
В следующий раз, а Эн была уверена, что подколы парни не прекратят, ей стоит быть более осмотрительной и недоверчивой. Она старательно заглушила рвущуюся наружу истерику, желание все бросить и вернуться назад и прочие недалекие мысли. Тем более, что отступать было некуда – за иллюминатором бушевали волны. Вот уже битый час они выходили в открытое море, чтобы занять свое место вдоль морской границы и начать сторожевую службу.
Судно качало, и Эн почувствовала себя плохо. Только неприятностей от качки ей не хватает! Наверняка подлодка, возглавляемая капитаном Штормом, знать на знает, что такое штиль. И это – еще одно испытание для ее нежного чувствительного организма. Как же круто с ней обошлась судьба! Эн достала телефон и посмотрела эсэмэски. Ничего. Она исчезла для родной матери, лишь только та потеряла ее из виду?! Одиночество теперь станет ее постоянным спутником…
– Можно к тебе? – в каюту постучали, после чего сразу вошли. Хорошенькое воспитание! – Как ты? – на пороге возник Кинг, занимающий весь дверной проем.