Штормовой день
Шрифт:
Я бросила на него возмущенный взгляд, но он заметил вполне рассудительно:
— Видите ли, если я не буду знать названия отеля, то не смогу отвезти вас туда. Так ведь?
Похоже, он припер меня к стенке. Я сказала:
— Номера я нигде не забронировала. То есть я думала сделать это по приезде. Ведь отели здесь имеются, не правда ли?
— О, в Порткеррисе куча отелей. Что ни дом, то отель. Но в это время года они по большей части закрыты.
— А вы знаете какие-нибудь открытые?
— Да. Но все зависит
Он покосился на меня, оглядел латаные джинсы, потертые башмаки, старую кожаную куртку на меху, надетую мной для тепла и уюта. Сейчас изделие это видом своим и запахом напоминало мокрую собаку.
— Рассмотрим альтернативы. Отель «Замок», расположенный на холме. Там переодеваются к ужину и танцуют фокстроты под маленький оркестрик. А у подножия холма, в доме номер два по Фиш-лейн, существует миссис Керноу с ее «Приютом и Завтраком». Ее я могу рекомендовать. Она окружала меня заботой три с лишним месяца, пока я не перебрался к себе в дом, и цены у нее очень умеренные.
Но я отвлеклась вопросом:
— К себе в дом? Вы хотите сказать, что живете здесь?
— Сейчас да. Вот уже шесть месяцев, как я живу здесь.
— А как же… как же лавка на Кингс-роуд, где я купила кресла?
— Я просто помогал там день или два.
Подъехав к перекрестку, он притормозил и повернулся ко мне:
— Ну а кресла-то вы заполучили?
— Нет. Но деньги я заплатила, и кресла будут меня ждать.
— Хорошо, — сказал молодой человек.
Некоторое время мы ехали молча. Проехали деревню, миновали пустошь высоко над морем, потом дорога опять устремилась вниз и пошла между деревьями. Попетляв между корявых древесных стволов и причудливых, изуродованных ветрами ветвей, мы увидели далеко внизу мелькающие огоньки городка.
— Это Порткеррис?
— Он самый. И вам дается минута, чтобы сказать мне, куда ехать — в «Замок» или на Фиш-лейн.
Я поперхнулась. «Замок» явно исключался, но сказав «Фиш-лейн», я признаю этого предприимчивого юнца своим благодетелем, в то время как единственной целью моей поездки было знакомство с Гренвилом Бейлисом, а меня обуревало неловкое чувство, что, дав молодому человеку приблизиться к себе, от него уже не отцепиться.
— Нет, нет, не «Замок», — сказала я, предпочитая какое-нибудь другое, более скромное место, но он оборвал меня.
— Ну и превосходно, — заметил он, осклабившись, — значит, миссис Керноу с Фиш-лейн, о чем вы не пожалеете.
Первое мое впечатление от Порткерриса, темного, дождливого, сотрясаемого порывистым ветром, было смутным, чтобы не сказать большего. В этот скверный вечер городок казался безлюдным, улицы мокро блестели отсветами огней, в канавах журчала вода.
На большой скорости мы углубились в путаницу каких-то тупичков и закоулков, потом выскочили на шоссе, окаймлявшее гавань, чтобы тут же за поворотом опять очутиться
Наконец мы свернули в узкую улочку с одноквартирными серыми домиками, двери которых выходили прямо на тротуар.
Все было подобающе приличным. Кружевные занавески на окнах, за которыми кое-где можно было различить статуэтки девочек с собаками и большие зеленые кадки с фикусами.
Машина замедлила ход и наконец встала.
— Приехали. — Он выключил зажигание, и стало слышно завыванье ветра, а сквозь него — близкий шум прибоя. На песок накатывались огромные волны и со свистом отступали.
Он сказал:
— Знаете, мне ведь даже имя ваше неизвестно.
— Ребекка Бейлис. А я вашего имени тоже не знаю.
— Джосс Гарднер… это сокращенно от «Джослин», а не от «Джозеф».
Поделившись этой ценной информацией, он вылез из машины, позвонил в звонок у входной двери и, дождавшись ответа, вытащил из-под брезента мой рюкзак. Пока он доставал рюкзак, дверь открылась, и когда он повернулся, его осветил пучок мягкого света, падавшего из двери.
— Джосс!
— Приветствую вас, миссис Керноу!
— Что вы здесь делаете?
— Вот привез к вам постоялицу. Сказал, что вы держите лучший отель Порткерриса.
— О Господи, не ждала я в это время года постояльцев! Но входите, чего же на дожде-то стоять! Ну и погода, да? Том ушел в береговую охрану, у них там сигнал поступил со стороны Тревоза, но из ракетницы вроде не стреляли.
Кое-как мы протиснулись в дверь и захлопнули ее, после чего все трое оказались замкнуты в тесном пространстве холла.
— Проходите к огню, садитесь, здесь хорошо, тепло. Я приготовлю вам по чашке чая, если хотите.
Вслед за хозяйкой мы прошли в крохотную, заставленную мебелью уютную гостиную. Миссис Керноу склонилась к камину, чтобы расшевелить в нем огонь и подбросить угля, и я впервые смогла как следует рассмотреть ее. Я увидела маленькую женщину в очках, очень немолодую, в шлепанцах и фартуке, надетом поверх строгого темного платья.
— Нет, не надо чая, — обратился к женщине молодой человек. — Мы только хотели узнать, не смогли бы вы приютить Ребекку на ночь или две.
Женщина разогнулась, подняв голову от камина.
— Ну, не знаю, я…
Она с сомнением глядела на меня, и я со своим видом, в куртке, пахнущей собакой, не могла ее винить. Я уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но Джосс опередил меня:
— Она девушка в высшей степени приличная и не сбежит с вашими серебряными ложками. Я за нее ручаюсь.
— Что ж… — Миссис Керноу улыбнулась. У нее были красивые глаза — бледно-бледно-голубые. — Комната пустует, так что ее можно занять. Но вот покормить ее вечером я не смогу: я ведь никого не ждала. В доме шаром покати, ничего нет, кроме двух пирожков.