Штормовой рубеж. Империя

Филоненко Вадим Анатольевич

– Так гораздо лучше, – Бон сделал над собой усилие, чтобы улыбнуться, как он думал в последний раз. – Предпочитаю получить пулю в голову. А теперь все, Дэш, уходи. Давай же!

Но подпольщик все медлил возле друзей, не зная, что предпринять. Да, тварей он на время прогнал, но каратели остались, и казнь никто не отменял. Командир «Безбашенной Пятерки» ясно видел за пеленой дождя прозрачную силовую стену с изумрудным отливом, слово сделанную из цветного стекла, а за ней вооруженных до зубов врагов. Он не мог понять, почему они не нападают на него, чего ждут. Но пока они медлят, у него все еще остается шанс освободить товарищей

и вместе с ними уйти морем.

– Дэш, уходи один, – Якана попыталась оттолкнуть щупальце акулата, но даже в таком ослабевшем состоянии монстр был во много раз сильнее человека. – Беги, Дэш, беги!

Враждебные вибрации грамнистеров нарастали, и командир подпольщиков понял, что проиграл. Ему не по силам освободить друзей. Он замер, разглядывая силуэты врагов, виднеющиеся за силовым полем. И постепенно в нем черной злой искрой начала разгораться ставшая уже привычной за последние годы ненависть…

– Что происходит?! – Вип отказывался верить своим глазам. Еще секунду назад он с удовлетворением наблюдал, как упрямый подпольщик теряет связь с монстром и вот-вот воплотится в собственном теле, но вдруг все изменилось: туша акулата обрела прочность, а щупальца будто заново налились силой. – «Убоище» сдохло?

Наполняющий комнату резкий звук говорил от обратном, что излучатель по-прежнему работает, причём на максимальной мощности. Ошарашенный сержант снова вцепился в рукоять помпы, но накачивать давление выше было просто некуда – стрелка манометра уперлась в «потолок».

– Достигнут максимальный режим, Вип! – выкрикнул Рух, чувствуя, как от волнения начинает потеть ладонь, сжимающая рукоять помпы.

– Тогда как?.. Почему он все ещё в теле акулата? – Вип растерянно таращился в окно.

Дэш-акулат покинул прикованных друзей, но направился не в море, а к силовой стене, по дороге подбирая щупальцами камни, обломки досок и прочий мусор помассивнее. Стал забрасывать ими защитное поле, стараясь перенасытить и таким образом отключить. Его щупальца мелькали так быстро, что, казалось, на изумрудную стену обрушился град из камней и досок, да только бесполезно. Большая часть импровизированных метательных снарядов врезалась в мезонное силовое поле и обугливалась, бессильно падая на землю.

Дэш изменил тактику. Теперь камни летели реже, но прицельнее, задевая верхнюю часть прозрачной изумрудной стены. Несколько штук перемахнули через защитный барьер и упали по ту сторону, заставляя карателей уворачиваться. Но целился Дэш не в них. Два камня бесполезно ударились о брусчатку далеко от излучателей, третий пролетел всего в миллиметре от левого эмиттера, не причинив ему вреда. Зато четвертый со снайперской точностью ударил по раструбу излучателя, сворачивая его на бок. Этого хватило. Синхронизация мезонного поля нарушилась, силовая стена мигнула, затрещала и исчезла, освобождая разъяренному монстру путь к ненавистным врагам.

Все произошло настолько быстро, что каратели едва успели осознать случившееся.

– Стреляйте по нему! Стреляйте все! – разнесся над пристанью высокий от ужаса голос виконта Сташа. В конце фразы полковник КМС сорвался на постыдный визг.

Каратели открыли огонь. Панцирь монстра было почти невозможно пробить из ружья, винтовки или пистолета с одного выстрела, как и поразить глаза – чудовище втянуло их под броню, оставив лишь узкие, словно бойницы, щёлки. Зато пули яростно кромсали его не защищенные броней щупальца, но

акулат будто не замечал этого. От каждого попадания его свирепая ярость лишь усиливалась.

Самую большую опасность для монстра представлял штабной броневик на паровом ходу с установленным в башенке на крыше пулеметом «Максим». Вот он-то как раз мог пробить броню акулата массированным обстрелом.

Пулемётная очередь прострочила левый край панциря Дэша и будто бритвой срезала четыре щупальца разом. Пули пробили броню и застряли в подкожном жировом слое. Второй очереди не последовало – Денис уже был рядом с броневиком и с разгона атаковал эту крепость на колесах. Поддел щупальцами за днище, напрягая все силы, раскачал и опрокинул, впечатывая в брусчатку грозное оружие, а потом со всей дури врезался в дверь, корежа ее, заклинивая в пазах. Засевшие внутри каратели были нейтрализованы, став пленниками бесполезной бронированной коробки. Самостоятельно выбраться они уже не могли, а стрелять им стало не в кого – узкие бойницы смотрели или в небо, или в камни мостовой.

Разделавшись с самым опасным врагом – пулеметом, Дэш принялся метаться среди карателей, давя их массой, откусывая головы и конечности жуткой пастью, сбивая с ног и отбрасывая в сторону уцелевшими щупальцами. И все же общая огневая мощь противника не давала ему даже мизерного шанса на победу. К тому же на выстрелы вот-вот должны были подтянуться подразделения из внешнего кольца оцепления.

Виктор Пандау понял – прямо у него на глазах гибнет дело, которому он отдал треть жизни. С блеском прошедшего испытание подопытного вот-вот разорвут на куски.

Вип схватился за телефон, который повесили на стене в бывшем кабинете диспетчера порта. Кабель от него тянулся к точно такому же аппарату, установленному на пристани и предназначенному для связи с командиром отряда карателей.

– Отставить огонь! – завопил Виктор в трубку, но телефон молчал, кабель порвался, когда на него опрокинулся броневик. – Связи нет!

Вип в панике оглянулся на Руха, но тот лишь пожал плечами. Он не мог отойти от «Убоища». Приходилось постоянно подкачивать давление, заставляя улучшенный грамнистер работать на максимуме. Сержант не терял надежды всё-таки справиться с Дэшем при помощи «Убоища», как это изначально и планировалось.

Сейч-полковник снова бросился к окну.

– Отставить огонь! – вне себя от волнения закричал он карателям, чудом балансируя на самом краю мокрого скользкого подоконника. – Именем императора немедленно прекратить стрельбу!

Но его голос полностью потонул в шуме ливня, криках солдат, громком тявканье пистолетов, револьверов, ружей и винтовок.

– Они его сейчас прикончат! – Вип с мольбой посмотрел на Руха, взгляд сейч-полковника красноречиво упёрся в висящую за спиной сержанта снайперскую трехлинейку с оптическим прицелом: – Помоги ему!

– Мне что, стрелять по своим? – растерялся тот.

– Да! – в запале закричал Вип.

– Ты спятил.

– Тогда дай ее мне! – у самого сейч-полковника из оружия имелся лишь пистолет Люгера. Хорошее и точное оружие, но не для Випа – он не был отменным стрелком, в отличие от Руха. Тем более при плохой видимости, в дождь, шансов поразить быстродвижущиеся или частично спрятанные в укрытия цели у него не было никаких.

– Да ты совсем сдурел, – сержант покрепче вцепился в винтовку, подозревая, что Виктор Пандау попробует отнять ее силой.