Штрафбат магического мира
Шрифт:
— Всё то, чему тебя обучают — это несерьёзно. Да, ты поднимаешь быстроту и силу, а твой учитель даёт тебе нужную растяжку, позволяющую не пострадать на скоростях и гораздо более высоких, чем те, что тебе пока доступны, но пока это всё на уровне ума. Требуются месяцы, если не годы тренировок, пока эти движения перейдут на уровень рефлексов и станут по-настоящему опасны. Нельзя вести бой, обдумывая каждое движение, это превратит и мастера меча в снулую муху.
— Так что же, всё напрасно?
— Ну кое-какие
— Я запутался. Кто слабенькие, души?
Тихий, мелодичный смех.
— И души тоже. Что остаётся от рефлексов тела у шагнувшего за грань? Почти ничего, тень воспоминаний. Но я говорю о другом — чтобы твой удар стал по-настоящему опасным, ты должен привыкнуть выполнять его в бою. В полную силу, в полную скорость. Любое движение обретает уверенность после точных и многократных повторений. А боёв у тебя за плечами немного.
— Илис, не томи. Ты ведёшь к чему-то. А чему — я не понимаю.
Вновь смех, уже более громкий и — уверенный?
— Ты быстро учишься. Я веду к магии крови. К одному из её аспектов — к памяти.
— Памяти крови? Что это?
— Почему люди, рождаясь не один раз (ну если не все, то избранные), проживают разные жизни? Если душа одна?
— Потому что каждый раз они начинают заново, забыв обо всём.
— Да. Чтобы начать новую жизнь, нужно забыть об ошибках старой. По-другому не получится.
— И сила крови действует на людей? Заставляя забыть?
— Заставляет всё забыть смерть. И её действие совершенно — незачем душам страдать от незавершённости жизни. А кровь — это сила рода, сила поколений твоих предков, не ведающая о смерти ничего. Это даже не магия — скорее закон природы. Магия нужна, когда ты хочешь пробудить спящую в твоих жилах память живущих до тебя, их навыки и умения.
Ладар сожалеюще покачал головой.
— Мой отец — крестьянин. И его отец — крестьянин. И дед. И прадед. Никто из них не брал в руки меч.
— Сейчас, говоря о них в таком тоне, ты оскорбляешь память предков. — Впервые сипал видел Илис разгневанной. Волосы потемнели и удлинились, превратившись в плети мрака, глаза сверкали, поражая стены небытия, заставляя его корчиться и отступать. В руке сверкнул небольшой волнистый кинжал — тусклый, словно покрытый инеем, но тем не менее обжигающий взор. Впрочем, девушка успокоилась почти мгновенно, стоило ей увидеть распахнутые в удивлении глаза парня.
— Что, страшно? — Голос вызывающий… и чуть испуганный.
— Ты выглядела как настоящая валькирия. Дева-воительница! — Восхищение Ладара успокоило Илис, и она продолжила, вертя в руках появившийся клинок:
— Тогда готовься. Это впечатляет даже здесь.
Волнистый клинок неожиданно оказался погружённым
— Всё! — Клинок исчез, растворился в сером мареве, и вместо него в руках девушки возник небольшой изящный меч. — Давай посмотрим, что получилось.
— Я ничего не чувствую. — Ладар изучал своё запястье, на котором алел сложный волнистый шрам, больше напоминавший ритуальный рисунок. — И чем мне драться?
— Вот этим. — Небрежный жест рукой и небытие родило боевой трезубец — улучшенный вариант обычных вил, которым вооружали ополченцев. Дубовую рукоять, окованную у навершия железом, венчали три лезвия — в центре более толстое и широкое и два более узких по бокам.
— Надо мной будут смеяться!
— Пусть смеются! Те, кто выживет, смеяться расхотят. Лови!
Удар — низкий, опасный. Такой отбить крайне сложно, проще отпрыгнуть подальше от сверкающего полукруга, не ровен час клинок соскользнёт, и останешься лежать в луже крови с перебитыми ногами. Однако тело отреагировало само, пошёл встречный удар — такой же низкий и размашистый, словно в руке коса, и нет ни небытия, ни боя, только солнце над головой и трава под ногами. Мощный удар отшвырнул тонкий клинок в руках девушки, сверкнул тяжело и опасно, Илис взвизгнула, уворачиваясь, расплылась туманом, чтобы возникнуть дальше, у противоположной стены, и удивлённо присвистнула.
— А ты говоришь — одни крестьяне. В том и суть! Многие поколения твоих предков отточили свои, привычные им движения, передали их тебе. Сможешь ли ты их использовать — это уже другой разговор. Но мы постараемся.
И ночные встречи с Илис превратились ещё в одни, сложные и суровые тренировки. Здесь били без жалости; да, смертельный удар не убивал, однако по утрам на теле появлялись всё новые и новые шрамы. Ладар хмурился, застёгивая рубаху под горло, и спешил на очередное занятие с Митчем. После жёстких ударов Илис упражнения на растяжку казались отдыхом.
Известие о начале гладиаторских боёв принесло лишь облегчение. Утро, ненастное и хмурое, обещало очередной виток занятий, давно превратившихся во что-то тяжелое и монотонное, когда посреди учебного лагеря возник небольшой портал, из которого вышли двое магов.
— В связи с празднованием временного мира, а также с целью поднятия боевого духа между странами Ронхар и Киргол начаты воинские соревнования — поединки. Из вашего подразделения заявлен один участник — рядовой Рикс.