Штрафбат под Прохоровкой. Остановить «Тигры» любой ценой!
Шрифт:
Метрах в двух от мотоцикла прямо на дороге лежал немец, судя по неестественно переплетенным ногам, мертвый. Работа Фомина! Похоже, первым прозвучал снайперский выстрел его «мосинки», которым он уткнул в грунт фашиста. Оба врага – и мертвец, и живой – были одеты в пятнистые куртки, с темно– и светло-зелеными, песочными пятнами на болотном фоне, а на головах у них были обтянутые такой же материей каски.
Позади первого мотоцикла, метрах в десяти, на дороге стоял второй. Его владельцев на дороге и в поле видно не было. Крики и шум стрельбы доносились из леса. Скорее всего немцы пытались окружить тех, кто
– Фаррахов, прикроешь… – проговорил Демьян, перехватывая ППШ в левую руку.
Пулеметчик быстрым движением откинул сошки и установил своего «дегтярева», взяв в прицел лесную опушку. Но Демьян этого уже не видел. Он, оттолкнувшись кулаками от горелой стерни, рванул вперед. В правой руке он сжимал бутылку с зажигательной смесью, которую оставил ему Рябчиков. Демьян с бутылкой, удерживая тяжелый автомат в левой руке, пробежал несколько шагов.
Немец, припав к гашетке, продолжал поливать очередями пространство между сосен. Скорее, фигуры штрафников, покрытые пятнами засохшей грязи, пылью и копотью, сливались с фоном задымленного поля, не привлекая внимания врага.
Фашист повернул свой пятнистый шлем в сторону бегущих, когда их разделяли метров тридцать. Он секунду пребывал в растерянно-удивленном состоянии, потом, выкрикнув что-то нечленораздельное, начал выбираться из коляски. Он был высокий и замешкался, вытаскивая свои длиннющие ноги. В этот момент бутылка, брошенная Гвоздевым, глухо шпокнула, ударившись о бензобак мотоцикла.
XXXVI
Осколки и брызги разлетелись во все стороны, обдав немца. Он завопил что есть силы, и в тот же миг и мотоцикл, и черная, перетянутая портупеей куртка фашиста вспыхнули, разом погрузившись в огненный кокон. Из-за спины Гвоздева ударила очередь. Это открыл огонь Фаррахов. Выпущенные им пули ушли в сторону второго мотоцикла, возле которого мелькнула еще одна фигура в пятнистой униформе и каске.
Объятый огнем фашист орал как резаный. Языки пламени вырастали у него из спины, как будто он нацепил на себя большой ярко-красный ранец и теперь никак не мог его снять. Он повалился на дорогу и начал кататься по пыли, пытаясь сбить огонь. В этот момент его и добила короткая очередь, выпущенная Гвоздевым из ППШ.
Несколько пуль со свистом прошли возле лица Демьяна. Немец, по которому вел огонь Фаррахов, успел нырнуть за мотоцикл и стрелял оттуда из «шмайсера». Гвоздев ответил в сторону второго мотоцикла. Зарайский тоже открыл огонь куда-то в лес. Мотоцикл горел, словно пионерский костер. Вот машину тряхнуло, подбросив в воздух. Бензобак вскрылся от взрыва, словно цветок, выплюнув вверх облачко черного дыма и жирной копоти.
Демьян добежал до горящей машины и тут же отпрянул от пышущего жаром металла. Зарайский примостился за трупом, валявшимся посреди дороги. Над штрафниками свистели пули, летевшие от дальнего мотоцикла и из леса, где не утихала автоматная и винтовочная стрельба.
– Ты чего? – криком спросил Демьян Зарайского, увидев, как тот, не обращая внимания на стрельбу, переворачивает гитлеровца, попутно шаря руками по амуниции.
– Пить… – донеслось до ушей Гвоздева.
Выхватив финку из ножен, болтавшихся у трупа на поясном ремне, Аркадий срезал лезвием лямки пузатенькой, обтянутой зеленой материей
Демьян провел шершавым языком по пересохшему нёбу. Только сейчас он почувствовал, как сильно его мучает жажда.
– Дема!.. Держи!.. – окликнул его Зарайский и навесным броском послал ему фашистскую флягу.
Демьян припал к горлышку. Вода была теплая и пахла резиной, но все равно Гвоздев не мог оторваться, пока не допил все до последней капли. Аркадий оставил порядочно, и Гвоздев мысленно поблагодарил товарища за бесценный подарок.
XXXVII
Слева, в лесу, не утихала стрельба. Гулкий стук пулеметной очереди перехлестывался с винтовочными и автоматными выстрелами. Пулемет вроде Артюхова. Хотелось в это верить. Рванула граната, и пулемет захлебнулся, потом спустя несколько мгновений вновь возобновил свою работу. Теперь он стал бить короче, отрывистей.
– Надо в лес! – крикнул Демьян Аркадию.
Тот молча кивнул, потом вытащил из-за ремня убитого немца гранату с длинной деревянной рукоятью. Все так же лежа плашмя, он быстро свинтил колпачок с торца рукоятки и, выковыряв пальцем изнутри шнурок, дернул за него. Повернувшись на бок, он швырнул гранату в сторону дальнего мотоцикла.
Граната ударилась о землю, подняв облачко пыли, и по замысловатой ломаной траектории проскакала, а потом подкатилась к покрышке переднего колеса мотоцикла, за которым укрывался немецкий автоматчик.
В тот самый миг, когда Гвоздев подумал, что граната не сработала, мутно-серый с бурым фонтан грязи, дыма и огня взметнул колесо вместе с рулем и рамой, подняв мотоцикл на дыбы. Демьян, не мешкая, вскочив на ноги, метнулся к кустарнику, торчавшему у кромки грунтовки, неподалеку от крайних сосен. Скатившись по игольчатому ковру, он успел заметить, что ближайший к нему ствол весь изъеден пулевыми ранами.
Затрещал автомат, и тут же рой пуль просвистел над головой. Шум выстрелов усиливался гулким лесным эхом, отчего ему показалось, что стрельбу по нему вели совсем с близкого расстояния, практически в упор. «Сейчас добьют», – зажмурившись, подумал Демьян. Во взбудораженном сознании возникла мечущаяся фигура фашиста с горящей спиной.
Вдруг ухнуло где-то за спиной, тоже совсем близко, на краю леса. Что-то серьезное, орудийного калибра, пронеслось по лесу громовой волной, оглушив, спутав и без того сумбурные мысли. Донесся грохот далекого взрыва, потом откуда-то издалека прозвучали ответные выстрелы орудий. Снаряды со свистом разорвались там же, на внешнем окоеме лесного выступа.
Демьян увидел, как от бурого соснового ствола отделился черный силуэт. Немец отходил в сторону опушки. ППШ вздрогнул, выплюнув стальную порцию. Пули веером наискось хлестнули по стволу, из-за которого как-то нелепо словно вытолкнуло фашиста. Крутанувшись на месте, он рухнул вниз, при падении глухо ударившись каской о соседний ствол.
Сразу несколько очередей из разных точек пересеклись над тем местом, где укрылся за основанием старой сосны Гвоздев.
Из глубины по ним ударил пулемет. Теперь сомнений не было: работал «дегтярев». Винтовку слышно не было. Значит, Фома с Артюховым живы. По крайней мере один из них.