Штрафбат под Прохоровкой. Остановить «Тигры» любой ценой!
Шрифт:
– Они… – проговорил Фомин, вглядываясь в поле.
– Движутся в сторону колхоза. Так что нам по пути… – отозвался Гвоздев.
Его зрительную память еще в танковой школе хвалили преподаватели. Вот и сейчас он ясно, как фотографию, видел перед собой маршрут группы, который огрызком карандаша показывал ему на карте старший лейтенант Коптюк. И лесной выступ там был, только не было дороги, которая охватывала его подковой. А может быть, это не тот лес и не та дорога и ни к какому колхозу она не ведет?
Сомнения Гвоздева
– Вроде наши, – неуверенно проговорил Артюхов.
Гвоздев и остальные молчали.
– Конечно, наши, а кто ж еще?! – радостно выдохнул Рябчиков.
– Скорее, догоним! – выпалил он и, выскочив из-за деревьев, бросился по грунтовке в сторону танков.
– Стой, куда? – закричал ему вдогонку Гвоздев.
Колосья едва прикрывали высокие трапециевидные борта, над которыми стала различаться слегка приплюснутая башня, по форме и косым линиям отдаленно напоминавшая многогранник Т-34. Но это была не «тридцатьчетверка». Чем четче проявлялись очертания движущихся машин, тем яснее это осознавал Гвоздев.
– Назад, Ряба!.. Назад!
Отчаянный окрик заставил бойца остановиться, и тут же оглушительное «та-та-та» порывом свистящего ветра ударило в их сторону. Демьян, даже не успев сообразить, что случилось, инстинктивно упал на землю. Она была устлана ковром из сосновых иголок, которые больно впились в щеку и запекшиеся от бега и жары губы.
У остальных тоже сработал инстинкт самосохранения. Пулемет ударил из машины, которая двигалась по опушке, поэтому основную порцию пуль приняли на себя крайние к дороге стволы деревьев.
Рябчиков лежал плашмя посреди дороги, на которой земляными фонтанчиками взрывался грунт.
– Ряба?! Живой?! – кричал ему Фомин, подобравшись вплотную к ближнему от дороги дереву.
Тот не отвечал, так и лежал, не шевелясь, уткнувшись лицом в землю.
XX
Выстрелы смолкли, и в тот же миг боец вдруг ловко, как мячик, подскочил на ноги и опрометью бросился к деревьям.
Звонкий металлический стук наотмашь ударил по стволам, кромсая стройные сосновые тела, с мясом выдирая из них куски древесины. Но Ряба уже залег за основаниями стволов.
– У, черт скаженный… – зарычал на него Зарайский, стряхивая с себя упавшие сверху на гимнастерку щепки. – Из-за тебя…
– Зачем
– Хорош галдеть… – повысив голос, прикрикнул Гвоздев. – После свару устроите… Что сделал, то сделал. Зато понятно теперь, что это не наши…
Все притихли. Только Фомин, осторожно подобравшись к самому краю опушки, все выглядывал в сторону стрелявших. Огонь со стороны танков прекратился. Рев и лязганье гусениц нарастали.
– Что делать будем, командир? – с еле сдерживаемой издевкой в голосе спросил Артюхов.
– Надо в батальон сообщить… – выговорил Демьян.
Он старался изо всех сил, чтобы голос его звучал спокойно и не выдавал крайнюю степень напряжения, которое охватило его.
– Сматываться отсюда надо, – с отчаянной злобой почти прокричал Зарайский. – Назад надо… Щас прикатят и на гусеницы наши кишки намотают…
– Куда нам назад? – вступил в разговор Фомин. – Мы и до реки не добежим… Тогда нас точно того – под гусеницы.
– Никто назад не пойдет… Кроме посыльного, – тем же спокойным тоном продолжил Гвоздев. – Ряба!
Он повернулся к бойцу, который лежал на животе, тяжело дыша, с таким выражением на лице, словно он еще не поверил, что живым выскочил из-под пулеметного обстрела.
– Ряба!
– Да, товарищ командир… – дрожащим голосом отозвался тот.
– Вернешься во взвод. Доложишь старшему лейтенанту Коптюку, что в районе колхоза «Октябрьский» обнаружены вражеские танки. Скорее всего они в колхозе. Скажешь, что группа направилась в назначенный пункт для уточнения ситуации.
– Группа направилась?! – взвился Зарайский. – Черта с два группа направилась. Я вместо Рябы пойду. Никуда я не направился. Я…
XXI
Он не успел договорить. Демьян, подобравшись к нему на левом локте, со всей силы, насколько смог, ударил его правой в подбородок. Сарай провернулся туловищем и свалился на спину, раскинув руки. Гвоздев стремительно навис над ним и нанес еще два удара правой. Он бил оба раза со всей силы, один раз – в левый глаз, второй – в переносицу. Так же резко, как нанес удары, он отпрянул от Зарайского, вернувшись в то же положение и на то же место, где был.
– Связным пойдет Ряба, – тон его стал зловеще ледяной. – Кто еще против?
Тяжелым, мутным взглядом он обвел группу. Это копившееся внутри только что прорвалось, и он чувствовал, что, если кто-то сейчас скажет поперек хоть слово, он выбьет тому прикладом зубы. Никто не ответил. Артюхов тоже молчал, уткнув взгляд прямо перед своим курносым носом, в сосновые иголки.
– У группы приказ… Дойдем до колхоза, узнаем, что там… – проговорил Демьян. – Рябчиков, гранаты есть?
– С зажигательной… смесью одна… – запинаясь, ответил боец.