Штрафбат. Миссия невыполнима
Шрифт:
Не привыкшие работать публично, сотрудники секретной службы брызгами отскочили от Нефёдова. Через секунду их уже не было видно, они растворились в толпе гостей.
Борис же не спускал глаз с сына. Их взгляды встретились. В глазах Игоря усталое равнодушие сменилось замешательством, на смену которому пришло ликование.
Борис слегка покрутил головой, давая понять, что не стоит афишировать их встречу. Игорь всё понял и отвернулся. Между тем гостей в зале прибавилось. Лакеев тоже. Но даже в этой толпе отцу и сыну сложно было затеряться.
В это время на сцену выскочил элегантный джентльмен – известный французский певец,
При появлении звезды все взгляды сразу сфокусировались на нём. Гости зааплодировали. Певец сладко улыбнулся, принял элегантную позу и мягко затянул своё лучший хит. Этот шлягер кормил его последние пятнадцать лет. Тут же раздались аплодисменты и восторженные крики «Браво!». Оба Арройи, вызывая всеобщее умиление гостей, направились к сцене. Они держались под ручку, окружённые многочисленной свитой. Казалось, семейный мир восстановлен навсегда. Вскоре братья уже подпевали импозантному шансонье, шутливо подначивая друг друга. Получилась идиллическая картинка!
Пользуясь тем, что все взгляды направлены на сцену, Игорь подошёл к отцу, едва сдерживаясь, чтобы не расплыться в совершенно счастливой улыбке, и произнёс:
– Ну здравствуй, батя.
– Здравствуй, сын.
– Как ты нашёл меня?
– Долгая история. Потом расскажу. Главное, что я всё-таки вижу тебя. Ты представить себе не можешь, как мне хочется тебя обнять. Но сейчас нельзя. Главное, что мы наконец вместе.
Прочитав на висящем на груди отца пропуске, что он является личным пилотом прилетевшего президента, Игорь, естественно, очень удивился:
– Ну ты, батя, даёшь?!
– Признаться, ты удивил меня не меньше своим решением жениться на этой девушке. Конечно, она красива. Но как же Марина?! Ты больше не любишь её?
– О чём ты говоришь отец! – потемнел лицом Игорь. – Ей сказали, что я погиб. Понимаешь?! Она похоронила меня и вышла за другого.
– Кто тебе это сказал?
– Какое это теперь имеет значение, батя! – Игорь даже обречённо махнул рукой. – Главное, что там всё кончено. У неё ребёнок от другого мужчины.
– И ты поверил этому пауку Скулову! – догадавшись, откуда у сына такие сведения, с укором покачал головой отец. – Твой у неё ребёнок. Слышишь, твой!
Борис даже процитировал сыну слова, которые слышал от Марины перед самым своим отъездом сюда, в Африку: «Когда увидите Игоря, передайте ему, что мы будем встречать его вдвоём. Я беременна от него и буду его ждать, сколько бы ни потребовалось, хоть всю жизнь».
– Она верит в твоё возвращение. У твоей Марины настоящий характер. Если она так сказала, значит, так и поступит.
– Чёрт, какой же я дурак! – застонал всё понявший
– Да уж редкий болван, – усмехнулся отец. – И чего она в тебе нашла. Может, и впрямь оставить тебя здесь. Заделаешься местным королём, помимо жены гаремом со временем обзаведёшься. Не жизнь, а рай!
– Нет уж, батя, теперь только домой.
– Так я ведь комфорт в пути тебе не обещаю. Скорей всего с боем придётся прорываться.
– Да чёрт с ним, с комфортом. Хоть верхом на метле, лишь бы домой…
Неожиданно со стороны сцены донёслись странные звуки. Там творилось что-то необычное и явно нехорошее. Кто-то изумлённо ахнул, кто-то вскрикнул как будто от боли, но тут же замолк. Постаревший соловей на сцене перестал заливаться. Певец стоял совершенно обалдевший и растерянно смотрел куда-то вниз перед собой. Улыбка на его устах замерла и медленно сползала куда-то вниз под щегольскую бабочку. Борис вдруг увидел крупного мужчину, закрывшего обеими руками лицо. Между его пальцами текла кровь. Он шатался, как дуб, у которого подрубили корни и который вот-вот рухнет. По одежде и фигуре Борис узнал своего недавнего сиятельного пассажира – президента Моргана Арройю.
Пронзительно взвизгнула какая-то женщина, послышался треск ломающейся мебели, выстрелы – начался хаос.
– Бежим! – Борис схватил Игоря за руку и потянул к выходу. Но тут он вспомнил о девушке в подвенечном платье и остановился: – Постой, а как же всё-таки быть с твоей здешней невестой? Надо её найти. Как-то объясниться. Защитить.
– Не беспокойся о ней, отец. Я видел, как Корбо несколько минут назад куда-то увели охранники. Поверь, она прекрасно сможет постоять за себя.
– И ты не хочешь с ней проститься? Хотя, согласен, что в нынешних обстоятельствах хорошим тоном можно пренебречь.
Продираться сквозь обезумевшую толпу было непросто. За спиной гремели автоматные очереди – похоже, получившие заранее соответствующий приказ боевики Жан Батиста методично уничтожали безоружных телохранителей Моргана. Рядом бежавший грузный мужчина оглянулся на стрельбу и в бессильной ярости крикнул, почти плача:
– Он убил Папу! Лицемерная сволочь!!! Поцеловал, а потом прыснул серной кислотой из баллончика в лицо.
Сказав это, мужчина со всего маху швырнул в сторону сцены тяжёлый фотоаппарат. Борис узнал его. Это был один из высокопоставленных чиновников правительства, которого он вёз в своём вертолёте вместе с президентом. Лоб его был рассечён, из ушей тоже текла кровь. В следующий момент пуля угодила бедняге между глаз. Мужчина как куль повалился на землю.
Надо было скорее выбираться из этой бойни. Борис слышал чьи-то громкие деловитые команды:
– В голову стреляй, в голову! Добей, собаку!!! А этого штыками, ещё пули на него тратить!
Занявшие все выхода солдаты вылавливали приближённых Арройи и прямо на месте убивали их. Происходящее напоминало «Варфоломеевскую ночь».
Из вентиляционных отверстий появились клубы синего дыма. Борис ощутил резь в глазах и в носу и сразу понял: вот он, слезоточивый газ, о котором его предупреждал длинный официант. Клубы дыма плыли над головами людей, заставляя всех заходиться в диком кашле. Некоторые, сотрясаясь, как в конвульсиях, валились на пол. Отравившихся людей рвало – буквально выворачивало наизнанку.