Штрафбаты Гитлера. Живые мертвецы вермахта
Шрифт:
При комплектации 999-х подразделений командование Вермахта обращало внимание на то, чтобы они представляли собой смесь из уголовных элементов, политически неблагонадежных элементов, религиозных диссидентов и людей, не прошедших расовые критерии, так называемых Нюрнбергских законов. Командование 999-ми батальонами поручалось надежным офицерам и унтер-офицерам, которые должны были не просто руководить и наводить дисциплину во вверенных им подразделениях, но и проводить в жизнь тактику косвенного уничтожения нежелательных элементов.
Все мужчины, признанные «недостойными несения военной службы», получали свидетельство о снятии с воинского учета, которое из-за синеватого цвета, называлось «голубым свидетельством». Его обладатели более не попадали под контроль военной администрации.
К моменту начала Второй мировой войны в Германии в тюрьмах и лагерях находилось около 300
По мере развертывания военных действий и подготовке новых операций руководство Рейха пыталось заблаговременно принять меры, способствовавшие мобилизации сил. В 1940 году были проведены освидетельствования всех «непригодных к военной службе». Подобные освидетельствования прокатились по всей Германии, присоединенной Австрии, аннексированных частях Чехословакии и на территории захваченной Польши. Подобные проверки касались не только тех, кто оказался на свободе, но и тех, кто все еще находился в лагерных бараках. Эрвин Барц в своих мемуарах описывал освидетельствования следующим образом: «Правда, мне забыли сообщить о моем исключении из рядов Вермахта, но я считал это само собой разумеющимся — «государственный преступник» не был достоин носить «почтенную военную форму, врученную ему фюрером» для участия в захватнической войне. Тем больше я удивился, когда летом 1940 года получил приглашение на освидетельствование. Как антифашист, да еще осужденный, я всегда немного нервничал. Но когда я получил официальное письмо, я был абсолютно спокоен. Я был полностью убежден в том, что это письмо было направлено мне по ошибке. Перед входом к центр освидетельствования я спросил должностное лицо: «С какой целью меня вообще сюда вызвали?» При этом я показал ему мой единственный документ — справку об освобождении из тюрьмы. Он неуверенно изучил справку, но все равно сказал: «Проходите!»
В здании Богемского пивоваренного завода оказались собраны около сотни мужчин. Все приблизительно 1900–1911 годов рождения. У меня сложилось чувство, что я был одним из немногих, кто не воспринимал этот визит всерьез. Я стоял в спортивных брюках у линейки для измерения роста, когда вошел взволнованный унтер-офицер. «Кто здесь Эрвин Барц?!» — крикнул он. Я представился. «Мужчина, одевайтесь. И как можно быстрее к обершютце СС». Я охотно последовал за ним.
Увидев меня, эсэсовец удивился и закричал: «Как вы осмелились войти? Ждите в коридоре, пока вас не позовут!» Кажется, для меня было предназначено особое освидетельствование. Тянутся напряженные минуты. Вдруг раздается: «Инструментальщик Барц, войдите!» Внутренне потешаюсь над этим обращением. «Заключенный» или «государственный преступник» звучало бы плохо. Однако обратиться ко мне «товарищ» или «господин» было нельзя. В итоге, обратившись ко мне по профессии, эсэсовец принял соломоново решение. На помосте сидело несколько офицеров и человек в штатском, в котором я без труда узнал служащего гестапо. Тут же начинается небольшой допрос.
Майор, судя по всему главный среди всех присутствующих, приказывает:
— Подойдите к нам и встаньте по стойке смирно!
Он дребезжит далее:
— Вы были приговорены к тюремному заключению?
— Так точно, герр майор, — говорю я как можно громче.
— За что?
— Подготовка государственной измены, — отзываюсь я эхом.
— Коммунист!
Я оставляю этот восклик офицера без комментариев.
После этого началось почти ритуальное действие. Майор внимательно смотрит на сидящих в комнате. Затем откладывает карандаш, встает и коротко, почти по-военному объявляет: «Согласно § 13 военного кодекса исключен из рядов Вермахта».
Секретарь передает мне голубую бумажку. После этого раздается команда: «Свободны».
Я собираюсь
— Итак, у меня теперь был военный билет: надолго ли он сохранится у меня?»
«Голубое удостоверение» хранилось у Барца около двух лет.
По последним оценкам, приблизительно треть всех служащих 999-х штрафных батальонов были осуждены за активную антифашистскую деятельность. Впрочем, в некоторых подразделениях доля антифашистов могла быть значительно выше. Но в любом случае это не меняло общей картины. Антифашисты находились в меньшинстве по отношению к уголовникам. Когда мы говорим о 999-х батальонах, то ведем речь не о сплоченном и завершенном военном подразделении. 999-е батальоны — это общее название для самых разнообразных военных формирований, которые на протяжении 1943–1945 годов использовались на самых различных театрах военных действий.
Первоначально предполагалось, что 999-е батальоны будут использоваться для усиления немецко-итальянской группировки, воевавшей в Северной Африке. Однако перекинуть штрафные части в Африку было не так-то просто. Несмотря на все усилия лишь весной 1943 года некоторые из них оказались в Тунисе, куда были переброшены или по воздуху, или по морю. Здесь они использовались в основном для того, чтобы прикрывать отход основных военных частей. Так было, например, в Кайруане. Остальные батальоны использовались в зависимости от обстановки на фронте. Оставшиеся в Италии остатки 999-х батальонов после окончания военных действий в Северной Африке были перевезены обратно в Хойберг, где были влиты в состав новых штрафных частей. В конце мая 1943 года новые 999-е батальоны направлялись в Грецию, где они наряду с регулярными частями Вермахта использовались в качестве оккупационных войск.
Забегая вперед, заметим, что в период с конца 1943 года по начало 1944 года некоторые из 999-х батальонов посылались на Восточный фронт. Немецкое военное командование предполагало использовать их для обороны позиций на Днепре, но данная затея потерпела провал. Большинство штрафников, и не только антифашисты, предпочитали переходить на сторону Красной Армии. Многие из них после этого использовались для нелегальной работы в немецком тылу. Опасаясь массового дезертирства, командование Вермахта приняло решение разоружить три 999-х батальона и использовать их для строительства защитных сооружений. После прорыва Красной Армии на Днепровском фронте 999-е батальоны были отозваны с Восточного фронта и переведены в Баумхольдер. Там планировалось провести судебный процесс над так называемыми подстрекателями, но затем было решено отказаться от показательного судилища — обстановка в штрафных батальонах была слишком напряженной. После объединения в один 999-й батальон выжившие штрафники были направлены в Грецию.
Нелегальная политическая работа в 999-х батальонах в первое время была направлена на то, чтобы выявить единомышленников по антифашистскому фронту. Затем стали проводиться тайные собрания, происходил обмен информацией. Участники подполья пытались повлиять на настроения остальных штрафников.
Во время отхода немецких войск из Греции и марша по Албании и Югославии (осень 1944 — весна 1945 годов) нелегальная работа должна была быть перестроена. Политические штрафники сконцентрировались на том, чтобы, используя усталость от войны, спровоцировать сдачу в плен по возможности всех 999-х батальонов. Однако подобное стало возможно лишь в последние месяцы войны. В штрафных 999-х батальонах, как ни в каких других частях Вермахта, можно было обнаружить предельную концентрацию политических оппонентов национал-социализма. Антифашистская деятельность в штрафных частях была весьма разнообразной. Она простиралась от деятельности подпольных ячеек до сотрудничества с населением оккупированных гитлеровцами стран. Высшей точкой Сопротивления можно считать переход немецких штрафников на сторону Красной Армии, партизанских формирований Греции, Югославии, Албании.
В период с октября 1942 года по сентябрь 1944 года через «испытательную часть 999» прошло более 28 тысяч человек. Из них две трети были бывшими заключенными, а все оставшиеся попали в бригаду-999 из лагерей и тюрем. При этом если посмотреть на статьи, по которым были осуждены 999-е, то 30 % из них были «политическими», которым противостояло 70 % уголовных элементов. Уставной персонал, который отвечал за подготовку 999-х, за военное руководство на всех уровнях, начиная от роты, заканчивая отделением, составлял где-то 8500 человек. Причем речь идет о специально подобранных офицерах, унтер-офицерах и солдатах Вермахта (рядовые, которые должны были контролировать штрафников, в подобных частях назывались маншафтами).