Штрафной бой отряда имени Сталина
Шрифт:
Он встал, смерил разомлевшего от выпитого спиртного ординарца осоловевшими от внезапного возбуждения глазами. Андрюша был хоть куда: краснощекий, голубоглазый, с соломенными волосами. У полковника затвердело в промежности. Бирюков подошел к ординарцу и рывком поднял его на ноги, развернул.
– Александр Борисович, что вы делаете?! – игриво попробовал возразить улыбающийся Андрюша, но Бирюков только еще больше завелся от его кокетства. С рычанием полковник прижал своего ординарца к столу, толкнул в спину, а затем, спустив
Позже удовлетворенный полковник, сидя на кожаном диване и потягивая коньяк, делился с ординарцем последними новостями. Похвастался про ловкий ход, благодаря которому угроза в лице генерала была устранена навсегда.
– Вы настоящий гроссмейстер, Александр Борисович! – воскликнул ординарец, услужливо поднося зажженную спичку к папиросе, которую полковник рассеянно сунул в угол рта. – А что теперь будет, назначат нового начальника? – глаза юноши внезапно вспыхнули. – А может, назначат вас?! Вот будет здорово!
– Поверь мне, ты еще молод и зелен, – внушительно сказал Бирюков. – Всегда лучше оставаться в тени, номером два. Пусть все шишки сыплются на тех, кто стоит впереди. А мы будем ловить «врагов народа». Помнишь «дело студентов»?
Они оба улыбнулись друг другу от приятного воспоминания. Дело было интересным и возбуждающим. Тогда для того, чтобы уличить двух студентов в заговоре с целью свержения советской власти, Бирюков и его верный подручный изнасиловали их по очереди на глазах друг у друга. Студенты сломались не от самого насильственного полового акта, а из-за того, что это было сделано на глазах их товарища.
– Как я хочу вести дело Трофимова! – мечтательно проговорил полковник Бирюков. – Сделай-ка мне еще бутерброд… Да, вот его бы я ломал с искренним удовольствием…
Андрюша угодливо засмеялся и протянул полковнику бутерброд, сделал себе еще один. В дверь приемной постучали. Громко, четко. Любовники вздрогнули, Бирюков вскочил и с перекошенным лицом принялся приводить себя в порядок. Стук в дверь повторился. Сильный. Нетерпеливый.
*– Не волнуйся, генерал, – засмеялся его друг детства. – Ты же знаешь, мы своих не бросаем, а ты мне как брат.
– Брат не брат, а обвинения серьезные, – отозвался генерал Трофимов, рассеянно размешивая сахар в стакане с чаем. – Саботаж – это практически измена Родине. Интересно…
– Да, действительно интересно, – подхватил его собеседник, пристально поглядывая на Трофимова своими хитрыми лисьими глазами. – Интересно, есть ли дубликат этого поганого письмеца?! Ведь из-за него ты сейчас и сидишь у меня на даче. Поэтому и не паришься на «конвейере», главным демоном на который обязательно поставят Бирюкова, этого педераста…
Оба товарища весело и непринужденно рассмеялись. В противоположность высокому и чрезвычайно крепко сложенному физически Трофимову, его друг детства, человек невысокого роста с умным лицом, с виду создавал обманчивое впечатление хлюпика. На деле же это был один из самых высокопоставленных офицеров системы государственной безопасности Советского Союза, человек, принимавший решения по линии разведывательно-диверсионной деятельности. Именно он и был адресатом Бирюкова. Если бы полковник умел заглядывать в свое будущее, он предпочел бы застрелиться. Сам.
– Что, так и будем пить чаек, Паша? – спросил Трофимов спокойно, хотя подергивание его скулы выдавало то напряжение, которое он испытывал. – Ребята сейчас в лесу гибнут, ждут приказа. Объект врага обнаружен, разведка готова сказать свое слово… – генерал замолчал, чувствуя, что говорит в пустоту.
– Главный в курсе операции «Янычар», – неожиданно сказал собеседник Трофимова. – Он крайне внимательно отнесся к этой информации. Ты же знаешь про проект… – он кашлянул, не желая договаривать то, что им, немногим из живых обладателей знания, не следовало никогда вспоминать. – Так вот, у немцев получается осуществить мечту нашего Вождя.
– Ты хочешь сказать, кошмар? – криво улыбнулся генерал.
– Мечту, дорогой, мечту.
– Сейчас, пока я здесь, руководит операцией полковник Бирюков, – устало сказал Трофимов. – Хорошо, если он тихо занимается мужеложеством в своем уютном кабинетике. А что если его обуяла жажда деятельности?!
– Да нет, этого не должно быть, – несколько неуверенно возразил его друг.
Их беседу прервал неслышно вошедший статный человек в офицерской форме без знаков различия. Он вежливо покашлял в кулак, чтобы на него обратили внимание. И лишь когда на него взглянули, вымуштрованный порученец произнес:
– Товарищ первый, есть значительная активность по операции…
– Говори нормально, здесь все свои.
– Есть! Наблюдаемый дал команду на срочный штурм Объекта после поступившей директивы от наших конкурентов. Большой авиадесант уже на аэродроме. Стартуют через несколько минут…
Генерал Трофимов чертыхнулся, его собеседник вскочил из-за стола, опрокинув на себя стакан с горячим чаем. Но вовсе не из-за обожженных бедер и испачканного мундира он и Трофимов воскликнули одновременно:
– Вот сволочь!..
*Бирюков был горд собой. Еще бы, спланировать такую блестящую операцию по захвату секретного и особо охраняемого объекта врага в одиночку! Да еще и проделать это всего за четверть часа! Главное было проявить решительность и инициативу.
Сейчас он сидел за столом генерала Трофимова, в его личном кабинете, довольный, вяло рылся в бумагах генерала, продумывая, как он будет ломать своего бывшего начальника. Его ординарец готовился обживать новое помещение. Внезапно из приемной раздался какой-то писк, послышался звук сильного удара. Бирюков не обратил внимания, а зря.