Штрих-кот
Шрифт:
– Ну, вот и славно, – Макс буднично помахал раскрытой ладонью и пошел обратно, к выходу из аквапарка. Он развернулся так быстро, что я еле успел соскочить на руки Варе.
Толпа, которая и не думала расходиться, а все так же настороженно переговаривалась между собой, проводила Макса недоумевающим взглядом. Словно каждый подумал: «Зачем приходил, чего хотел? Непонятно…»
– Какой-то ленивый конец света, – пробормотала Ника, зевая. – И герой-спаситель – тоже. Несерьезный. Без экспрессии.
Я в ответ только
Но нет! Почему-то выбрали потоп. Скорее всего, назло мне – других причин и быть не могло. А то, что купол находится на дне морском, – это не причина, а козни судьбы-злодейки!
Летопись последовавшего подвига оказалась одновременно будничной и захватывающей. Подвиг редко красив: зачастую он заключается в нелепом трепыхании, наборе странных движений и одном шансе из ста, который превращает этот микс в деяние.
Итак, несерьезный и не обладающий экспрессией Макс шел – или, учитывая, что уровень воды поднялся выше пояса, греб – к лаборатории, обдумывая слова Валерия Валерьевича.
Дверь к стыковочным шлюзам заклинило, а значит, людей не эвакуируешь нормально.
Связь с подлодками потеряна – даже неизвестно, заметили ли те неладное и сигналят ли на сушу о помощи. Некоторые энтузиасты слаженно выстукивают по стенке купола SOS, но результатов пока нет.
Все, кто может, откачивают воду, потому что, как только они перестанут это делать, вода захлестнет весь город. Аварийные люки слива – вот совпадение! – заклинило.
Скоро электричество выключится, а резервных подстанций надолго не хватит.
Значит… Значит, у Макса нет иного выхода, кроме как успеть заткнуть дыру в оранжерее, выяснить, нет ли других подкопов, прогнать тритонов, если те сунутся внутрь… И времени на все это – полчаса.
Зато часы точные.
И решимости хоть отбавляй.
На полдороге к оранжерее встретился Варфоломей. Тот бестолково метался по улице взад-вперед, хватая себя за голову и причитая:
– Катастрофа. Это же катастрофа!
– Вы совершенно правы, – вежливо согласился Макс. – Натуральная катастрофа.
– Ведь цветы, они же теперь умрут!
– Без сомнения.
– И ничто их не спасет!
– Именно.
Садовник поджал губы и злобно уставился на Макса.
– Молодой человек, дразниться-то зачем? Соглашается он, – Варфоломей обиженно отвернулся. Однако, когда Максим пошел дальше, вызвался сопровождать его. – Вы же поможете? Раз уж мы идем в ту сторону, завернем в оранжерею… вдруг там кто-то уцелел?
– Наверняка уцелел, – уже сознательно сладким
«Уж повезло так повезло, – думал он. – Непобедимая партия героев отправляется в поход. Боевик-новичок и садовник, который в последней главе вполне может оказаться убийцей, но пока не проявляет никаких полезных качеств, кроме болтливости».
В голове у Максима события и люди, встреченные за последние два дня, слепились в тяжелый пестрый ком, который будто перекатывался от затылка ко лбу, отчего голова болела, а толком сосредоточиться не получалось.
Казалось бы – каких-то два дня. Например, выходные. Вполне можно проваляться с книжкой или просидеть за компьютерной игрой – с перерывами на сон. Казалось бы, малюсенький отрезок жизни. Никакой эпичности. Но тут уже столько новых знакомств, столько разговоров, новых знаний, открытий, обид, нелепостей – хватило бы на несколько выпусков реалити-шоу! И теперь, когда хочется просто сесть, крепко взяться ладонями за уши и утрясти этот клубок в голове, нужно тащиться на край света… ну, хорошо, не света, а подводного города и в компании с назойливым знакомым спасать мир. Эдакая вишенка на торте.
«Хватит! – одернул себя Макс. – Сам хотел не думать. Вот и не думай. Лучше делай. А не сделаешь – уже все равно будет, засчитают тебе тестовое задание на Базе или нет, потому что мы тут все благополучно утонем, а мертвые – ребята равнодушные».
Раздавание мысленных пинков самому себе – чаще всего абсолютно бесполезное занятие: только больше расстраиваешься, мол, ничего не получается или просто стоит на месте. Но Максим был человеком военным, а те, как никто другой, отличаются исполнительностью.
А потому он выбросил все посторонние мысли из головы и начал ДЕЙСТВОВАТЬ.
Шлюз в оранжерею сработал наполовину. То есть, двери сошлись, но не плотно, и из них хлестал тонкий водопад – прозрачно-пенный, ледяной, пахнущий свежим морским бризом. И смертельно опасный.
– Ты знаешь, как открываются двери? – вода так шумела, что Максу приходилось кричать на ухо Варфоломею.
– Да! – тот в ответ сложил ладони рупором. – Но это, мальчик мой, самоубийство! Розы того не стоят! Извини, что зря побеспокоил тебя, – уж дальше я как-нибудь сам.
– Конечно сам! – Макс медленно выдохнул, пытаясь успокоиться. «Я камень, я равнодушен к ударам судьбы, я готов свернуть горы». Хороший аутотренинг. Особенно если из-за холодной воды ты чувствуешь себя совсем как камень. Или ледышка. – Открывай.
– Вода же польется на улицу…
– Она и так льется!
Варфоломей скорчил скептическое выражение на лошадином лице – мол, ох уж эта молодежь! – и нырнул куда-то справа от дверей. Те заскрипели и медленно поехали в стороны.