Штрихи тысячелетия
Шрифт:
О том, что творили литовцы, поляки, шведы, татары, наводнившие Россию, а особенно собственные, доморощенные изверги, невозможно читать без содрогания. Вот лишь небольшой фрагмент из воспоминаний очевидца событий, келаря Сергиевой лавры Авраамия Палицына: многие женщины, которых насильно тащили в лагерь «Тушинского вора» «…смертию избавляли себя от зверского насилия. Всех твердых в добродетели предавали жестокой казни: метали с крутых берегов в глубину рек, расстреливали из луков и самопалов, в глазах родителей жгли детей, носили их на саблях и копьях; грудных младенцев, вырывая из рук матерей, разбивали о камни»…
В конце концов, случилось то, что и должно было случиться в раздираемой сварами, привыкшей к крови и разбою банде, состоящей из сброда, собравшейся
Впрочем, она переживала (если, конечно, вообще переживала) недолго. Ее взял под свою опеку казачий атаман Иван Заруцкий, который, увидев, что звезда Лжедмитрия II закатывается, перешел на сторону земского ополчения, стремившегося изгнать интервентов из страны. Прокопий Ляпунов, Иван Карнозицкий, воевода Измайлов, атаман Просовецкий, князья Мосальский, Пожарский, Репнин, Трубецкой – вот лишь некоторые руководители освободительного русского войска. Беда войска состояла в том, что у него не имелось единого предводителя, между лидерами существовали противоречия, а то и откровенная вражда. В какой-то момент к ним примкнул и Заруцкий. Он надеялся, что на освободившийся после низложения Василия Шуйского царский трон будет посажен сын Лжедмитрия и Марины, а он, Иван Заруцкий, станет регентом и фактическим правителем страны. Для достижения этой цели атаман не останавливался ни перед чем – он даже пошел на то, что убил нынче несправедливо забытого подлинного героя освободительной войны Прокопия Ляпунова.
Этим преступления Заруцкого не исчерпываются. Он со своей бандой головорезов взял штурмом Новодевичий монастырь, разграбил его, издевался над монахинями, а потом и вовсе сжег обитель. В числе тех, над кем всласть поизголялись эти звери в человеческом обличье, были уже знакомые нам подруги по несчастью Ксения Годунова и Мария Магнус.
Мерзости и предательств в то долгое десятилетие смуты на Руси хватало. Когда освободительное войско 19 марта 1611 года сошлось в сече с польским гарнизоном, один из главных изменников, Михайло Салтыков, приказал поджечь Москву – пожар бушевал трое суток. В июне 1611 года в результате предательства некоего Андрея Дедишина поляки взяли Смоленск, осада которого длилась с 16 сентября 1610 года. 17 июля шведы захватили Новгород, здесь врагам «поспособствовал» изменник Иванко Шваль. К тому же объявился еще один Лжедмитрий, отзывавшийся на имена Матвей и Сидорка – во главе разбойничьих банд он захватил Псков…
События осени 1612 года описаны достаточно широко. Терпение народа лопнуло. Во главе земского ополчения, которое годом раньше показало свою силу и только из-за розни между руководителями не смогло довести дело освобождения страны до конца, теперь стояли люди, пользовавшиеся авторитетом и уважением, имеющие опыт полководцев. Центром его формирования стал Нижний Новгород.
Военным руководителем стал умелый воевода Дмитрий Пожарский; под его началом собрались честные полководцы и верные помощники – князь Звенигородский, Алябьев, Репнин, дьяк Семенов… Функции идейного вдохновителя ополчения взял на себя Козьма Минин по прозвищу Сухорук, который сумел убедить россиян выделить пятую часть имущества на вооружение рати – в историю вошло его предложение отдать в кабалу жен и детей, только бы собрать деньги на содержание войска. Не оставалась в стороне и церковь: томившийся в польском плену патриарх Гермоген, Свято-Троицкий архимандрит Дионисий, келарь Свято-Сергиевой обители Авраамий Палицын, старец Борисоглебского монастыря Иринарх – вот лишь некоторые имена священников-патриотов Отечества, которые, продолжая дело Сергия Радонежского, призывали к борьбе за избавление России от врагов…
В августе земское ополчение подошло к Москве. На помощь польскому гарнизону спешил литовский гетман Ходкевич. Дмитрий Пожарский не дал им соединиться, что в немалой степени способствовало конечной победе ополчения.
Объективности ради надо отметить, что у земского войска по-прежнему не было полного единства. Казаки во главе с князем Трубецким спокойно, с безопасного расстояния наблюдали за тем, как войска гетмана
Все это так. И все же объединенное войско русских земель одержало победу. 25 октября 1612 года польский гарнизон открыл ворота Кремля и капитулировал. На Лобном месте отслужили благодарственный молебен перед иконой Владимирской Богородицы. Во все концы Русской земли полетели грамоты, призывающие собраться на Земский собор для выборов нового царя.
Конечно, «смутное время» не прекратилось в одночасье, страна по-прежнему была наводнена бесчисленными бандами, ряд русских городов оказался в руках интервентов. И все же кризис был преодолен, Россия начала выздоравливать.
Россия и Украина – братья на век… или только на три века?
8 января 1654 года – день воссоединения России и Украины
Переславская рада. Поколение, выбравшее «пепси», зачастую не знает, что это такое. Между тем тот далекий день 350-летней давности сыграл ключевую роль в истории украинского народа. Сейчас этот факт подзабылся – ну да только чувство благодарности слишком редко входит в число добродетелей человека и человечества.
Это сегодня на карте Украина выглядит в привычных глазу границах. Три с половиной столетия назад само по себе это слово означало задворки польско-литовского королевства. Да и по территории Украина составляла едва ли не треть от нынешней.
В те времена религия служила едва ли не основной доминантой во взаимоотношениях между народами. Так вот именно православие украинцев являлось фактором, по причине которого польские паны считали своим долгом гнобить этот народ. Слово «гнобить» не имеет прямого аналога в русском языке – оно означает что-то примерно такое: угнетать, при этом унижая до втоптывания в дерьмо («гной» – по-украински «навоз»). Слово точное – польские паны именно так обращались с местным населением. Не то, что бесправное абсолютное большинство населения – даже шляхтичи украинского происхождения могли рассчитывать на какое-то продвижение по службе (воспользуемся современной терминологией), только изменив вероисповедание.
Недовольные режимом бежали в Запорожскую сечь. Эта полуразбойная вольная республика, великолепно описанная Николаем Гоголем, являлась форпостом православия против Турции, и в то же время нередко выступала против католической Польши. Именно она, Сечь, стала ядром повстанческой армии, руководимой легендарным Богданом Хмельницким и поднявшей решительную борьбу против польского ига.
События тех лет летописцами и романистами трактуются по-разному. Советская историография описывает их как национально-освободительную борьбу украинского народа, жаждавшего воссоединения с единоверной Россией. Украинские националисты утверждают, что Хмельницкий предал (продал) завоеванную государственную независимость Украины Москве. Польские историки видят причину событий тех лет в том, что некий Чаплицкий, у которого юный Богдан служил управляющим, выпорол парубка, и тот из обиды поднял восстание… Можно привести и другие варианты.
Думается, точнее всех их трактовал последовательный защитник православия и борец с униатством XVIII века архиепископ Белорусский Георгий Конисский, автор опубликованного лишь через полвека после его кончины, в 1846 году, фундаментального труда «Исторiя русовъ или Малой Россiи». Следует подчеркнуть, что этот церковный иерарх более чем сдержанно относился к официальной России, так что его оценки событий середины XVII века заслуживают внимания.
Итак, в 1648 году на Украине вспыхнула антипольская война, продлившаяся до 1654 года. Пересказывать ее ход нет необходимости. Шла она с переменным успехом – после нескольких громких побед казачьего войска (Желтые воды, Корсунь, Пилявцы, Зборов) последовало тяжелейшее поражение у Берестечко…