Штучки!
Шрифт:
– Здравствуй, бабушка!
– Это я, Элиза!
– Не знаю такой.
– Элиза, твоя внучка!
Не могла же она за неделю совершенно выжить из ума! Встревоженная Элиза попыталась дозвониться до директрисы, но день был воскресный…
– Ничего не поделаешь, придется ехать! – сказала она Марку.
И через четыре часа припарковалась на стоянке «Поющей сороки».
– Надо было заранее предупредить нас о своем приезде! – недовольно встретила ее дежурная.
– В чем вы меня упрекаете? Я
– Дело в том, что… Тут произошла небольшая драма. Разве наша директриса вам не сообщила?
– О боже, нет, ничего она мне не сообщала! А что произошло-то?
– Не волнуйтесь, ничего страшного не случилось. Видите ли…
Элиза, не дослушав, устремилась наверх, и вот она уже бежит по сиреневому коридору к комнате 412 с видом на железнодорожные пути.
– Маргарита! Откройте мне! – умолял Люсьен.
– Мсье Фор, ну будьте же благоразумны! – ворчала сиделка, разворачивая инвалидную коляску в сторону лифтов. – И вот так целый день! – прибавила она, обращаясь к Элизе. – Ничего не скажешь, ваша бабушка – настоящая сердцеедка!
– Она заперлась на ключ? Я думала, здесь это невозможно!
– Да нет же, дверь открыта. Только ведь люди того поколения, к которому принадлежит мсье Фор, никогда не войдут в комнату дамы без приглашения!
Элиза оценила эти пережитки достоинства и сочувственно улыбнулась старику.
– Уходите! – взвизгнула Маргарита, когда Элиза толкнула дверь. – А-а-а, это ты, детка!
Старушка пылала яростью, но одета была очень нарядно. Поцеловав ее, Элиза спросила:
– Что происходит? Против чего ты бунтуешь?
– Ах, детка, это все из-за свадьбы!
– Какой еще свадьбы?
– Моей, какой же еще! С Люсьеном, он сделал мне предложение. Все наши старые ведьмы так разозлились – это надо было видеть! Но он… Мои родители, конечно, против. Они считают, что я слишком молода. Ты тоже так думаешь?
Да, можно сказать и так. Маргарита, с ее неизменно детским взглядом, такая хрупкая, такая трогательная в этих своих сползающих чулочках, Маргарита опустилась еще ниже этих чулок, она окончательно впала в детство. Куда такому ребенку замуж… Элиза, не удержавшись, расплакалась и крепко стиснула руку Маргариты, словно молила ее еще немного побыть в мире живых. Вот что сделало с ней это ужасное место. Перила вдоль стен, обращение как с неразумными детьми, транквилизаторы, угнетающие запахи – все это истощило силы Маргариты, она одряхлела и теперь действительно дошла до такого состояния, когда навеки забываешь о том, что за светло-зеленой дверью «Поющей сороки» жизнь продолжается.
– Я заберу тебя отсюда, – прошептала Элиза, прекрасно понимая, что это уже невозможно.
– Ну нет! – возразила Маргарита. – Я не хочу ни для кого быть обузой, а твоя сестра заставила меня продать
По крайней мере, остатки здравого смысла у нее сохранились.
– Слышишь? – внезапно спросила Маргарита.
– Нет. А что?
– Кажется, Люсьен возвращается. Ах, детка, какое чудесное развлечение! Мне кажется, он начинает беситься! Из-за меня!
Старушка залилась смехом, а Элиза растерялась окончательно.
– Да не делай ты постное лицо, что ж у тебя вид-то такой похоронный! – еле слышно шепнула ей Маргарита. – Я не сумасшедшая. Я притворяюсь. Надо же! Все в это поверили, даже ты! Это я на случай, если Люсьен станет за мной следить. Можешь выглянуть в коридор?
Там никого не было, и Маргарита рассказала Элизе о своих матримониальных переживаниях. Теперь ее манера говорить и способность к суждению никак не вязались с представлениями о старческом маразме.
– Поначалу, – объясняла она, – я хотела выйти замуж за Люсьена. Нам тогда дали бы двухкомнатную квартирку с видом на стоянку, а от стоянки шума все-таки меньше, чем от железной дороги. И я смогла бы взять кое-что из моей мебели, и вообще вдвоем веселее. Люсьен такой милый. Он много путешествовал, и он образованный, не то что все эти старые дуры, которые здесь киснут. И потом, знаешь, если живешь вдвоем, не обязательно ходить в столовую, можно есть у себя, и уж поверь – это прекрасно. Насмотрелась бы ты с мое на все эти искусственные челюсти, как они сражаются с кормежкой…
– Да-да, понимаю, сплошные преимущества! – согласилась Элиза.
Как же она радовалась, видя, насколько бабушка здраво мыслит! В ее годы вот такой роман – это счастье, на какое и надеяться нельзя, дар небес, лучшее средство омоложения!
– И вы поссорились, да?
– Нет.
– Значит… ты выйдешь за него замуж?
– Нет.
– Тогда я не понимаю.
Маргарита притянула голову внучки к себе на грудь. Молча пригладила ей волосы, потом, наконец решившись, призналась:
– Он сделал мне предложение, и я с радостью согласилась. В наши годы уже не влюбляются, но ты только что слышала мои доводы в пользу брака. Нам оставалось сообщить родным и назначить день. И вот тут-то он пригласил меня поужинать в свою комнату, чтобы отметить это великое событие. Наша директриса – милая дама, она любезно позволила сделать для нас исключение. Думаю, ей и самой нравился наш роман, любовная история внесла некоторое оживление в скучную жизнь «Поющей сороки». Словом, к назначенному часу я принарядилась, сделала укладку – тут можно вызвать парикмахера – и отправилась к Люсьену, который тем временем тоже навел красоту. Для нас в его комнате накрыли маленький стол с розовой скатертью. Принесли игристое вино и всякие вкусные вещи. Было так…