Штурм вулкана
Шрифт:
— Прошедшей ночью, — продолжил Шмидт, — Иван пробрался в оранжерею на даче и из-под носа охранников выкрал мой пистолет, который я спрятал в горшок от кактуса. Ольга все в истерике…
— Что, злится, что Ваня не скрипку из футляра выкрал, а оружие? — усмехнулся Белов.
— Зря ты так, — покачал головой Шмидт, — это же австрийский «Штайр», серьезная машинка…
— А что же ты так оружие прячешь, если о том, где оно хранится, даже ребенок знает? — задал резонный вопрос Белов.
Шмидту нечего было ответить, поэтому он постарался перевести разговор на другую тему и сказал:
—
— Я вижу, ты с ней здорово подружился? — спросил Белов, заметив, что Шмидт назвал Оксану «девушкой», а не проституткой, как в первый раз.
Щеки Шмидта подернулись легким румянцем, и он ответил, как можно более безразлично:
— Ну, не то чтобы подружился, а обещал ее с панели вытащить. Ей нужно-то всего три тысячи долларов, чтобы она это ремесло бросила. Ей всего четырнадцать лет. Зато она мне обещала, что, если Иван появится, она мне сразу же позвонит.
— Так ты говоришь, Иван меня ищет? — спросил Белов.
— Тебя, — кивнул Шмидт, — из-за этой статьи про тебя и Рыкова он и с матерью сцепился. Она что-то там про тебя сказала, он возразил, поругались, Ванька за дверь и выскочил.
— Нужно, чтобы он узнал, что я уже в Москве, — сказал Белов, — чтобы он мог меня найти; Но как это сделать? Когда ты мне факс прислал, я сразу же…
— Какой еще факс? — перебил Белова Шмидт. — Я никакого факса тебе не посылал.
— Ну, тот факс, что Иван сбежал из дома, — напомнил Белов, — разве не ты мне его в офис послал?
А я думал, что это Ольга тебе втайне от меня позвонила, — ответил Шмидт, — поэтому ты и приехал. А факса я не посылал сто процентов. Слушай, Белый, тут вот какой дело. На вокзале я встретил Кабана, и он сказал, что к теще едет, а тещи у него нет.
А при чем тут теща Кабана? — не понял Белов.
Тогда Шмидт вкратце обрисовал Белову сложившуюся ситуацию. Все говорило о том, что послал этот злополучный факс Кабан или кто-то из его помощников, чтобы, воспользовавшись побегом Ивана, выманить Белова на время из Красносибирска или, наоборот, заманить его в Москву. А скорее всего, и то и другое вместе.
Иван со своей компанией вышли на насыпь возле железнодорожного полотна. Лоцман специально привел их сюда, чтобы показать Ивану, в какую электричку нужно садиться и как прятаться, чтобы благополучно добраться от- конечной до конечной. Все трое друзей Ивана выглядели подавленными — им не хотелось, чтобы Ванька куда-то уезжал, да и он сам не хотел расставаться с новыми своими товарищами, но если он дал себе слово, что найдет отца, то должен слово сдержать.
Он хотел предложить друзьям поехать с ним — ведь деньги были, Дурилка притащил им сегодня долг и сказал, что Тихно попал с ожогом в больницу, но Иван не думал, что Лоцман, Ботаник и Тимоха согласятся покинуть
Пацанята спустились по насыпи и увидели за трансформаторной будкой в кустах, как три здоровых мужика бандитского вида, прижав к стенке четвертого, одетого в какую-то старинную долгополую одежду и похожего на монаха, избивают его.
Мальчишки незаметно спрятались за высокой ржавой трубой. Оказалось, что Лоцман этих бандитов знает. Он шепотом сказал, что эти мужики контролируют нищих на этом направлении электричек и собирают с них дань.
Тем временем «монаху» приходилось худо. Двое стояли чуть поодаль, а третий с широкими замахами лупил длиннобородого так, что тот отлетал к стене, ударялся об нее и снова налетал на бандита, который не давал ему падать, мутузил то по ребрам, то по лицу. Когда «монах» все же рухнул на землю, один из троицы — самый здоровый, подошел к нему, поставил сверху ногу и спросил:
— Ты, сука, мы тебе говорили не соваться на нашу электричку?
— Но я же не деньги собирал, я хотел людей призвать в «Братство Деревянного Меча», — попытался оправдаться окровавленными губами «монах».
— А в братство «деревянной елды» тебя не записать? — спросил главный бандит, сильно надавив ногой «монаху» на горло, так что тот стал задыхаться и кашлять. — Я тебе сказал, если ты на нашем направлений ходишь, то ты должен деньги сдавать! Где бабло? Я тебя спрашиваю — где бабло?
— Нету, — хрипел «монах», — у меня нет денег.
— Да чего с этим додиком церемониться? — спросил третий, который до того молча курил. — Кончить его, да и все. За-долбал он уже. Если по-человечески не понимает, что с ним Делать?
Тот, который бил длиннобородого, с готовностью достал длинный нож и шагнул к «монаху».
— Сейчас они убьют его! — испуганно прошептал Ботаник.
— А ты что думал? — негромко спросил его Лоцман. — У них там порядки знаешь какие строгие? Не дай бог, кто чужой в электричку сунется подаяние просить или на гитаре играть. Они быстро его или налогом обложат, или вообще убьют, как этого бородатого.
— А мы что, вот так и будем смотреть, как человека убивают? — спросил Ботаник, глянув на Ивана.
Белов-младший стал подниматься, но Лоцман удержал его за рукав.
— Ты что, совсем спятил? — громко зашептал он. Это же не Тихно, эти мужики страшные, это мафия!
Но было поздно — бандиты Ивана уже заметили. Слишком громко пацаны спорили. Один из бандитов повернулся в их сторону и, сощурив глаза, крикнул:
— Эй, кто там?
Иван поднялся во весь рост. Его друзья так и остались сидеть, не решаясь даже высунуть голов. Они гораздо дольше Ивана варились в этой каше, они знали, что занимают самую низшую ступеньку в бродяжническо-вокзальной иерархии, и четко осознавали свою ценность для этого мира. Им любой мог дать пинка — от грязного бомжа до проезжего пассажира, а жизнь их, бездомных, никому не нужных детей, для бандитов, контролирующих электрички, была не дороже плевка. Они это прекрасно знали, поэтому, напуганные, как мышата дворовым котом, зажались за трубу, придавленные страхом, как трехтонным прессом.