Штурман дальнего плавания
Шрифт:
Он щелкнул портсигаром и предложил мне дорогую папиросу. Я достаточно наслушался рассказов Сахотина о портах мира, о самых невероятных приключениях, научился вставлять в разговор английские слова, знал названия известных европейских ресторанов. Мне нетрудно было удовлетворить любопытство Виксика. Затягиваясь душистым папиросным дымом, мы оживленно беседовали. Виксик слушал меня внимательно. Мне это нравилось.
Гости прибывали. Вместе пришли три хорошо одетых юноши. Они, как взрослые, целовали Юльке ручку, склоняясь перед ней в три погибели. С недоумением и насмешкой
— Рудик, какой ты молодец! Я думала, что ты нас подведешь. Ребята, качать Рудьку! Он принес свою «Викторолу» и весь набор пластинок. Ты все принес?
Рудик задвигал ногами по-чарльстоньему и запел:
Иес, сэр, дац май беби. Ноу, сэр, донт мин май би.
Что это означало, я не понял, но девушки засмеялись и, сидя, стали выделывать па чарльстона. Здесь не было простых имен. Все назывались Рудиками, Бобами, Марго, Кэт…
— Давайте танцевать. Умираю. Рудик, поставь мою любимую, — попросила одна из девушек.
Все поднялись. Рудик запустил пластинку. Юлька подбежала ко мне:
— Пошли.
Чарльстон я танцевал плохо. Наступал Юльке на ноги, толкался.
— Ничего с тобой не выходит, — недовольно сказала Юлька, освобождаясь из моих рук, — ты лучше посмотри, как мы будем танцевать с Виксиком.
Я уселся на диван, а Юлька с Виксиком затряслись в совершенно невероятном танце. Они вывертывали ноги, выбрасывали их в стороны, сводили и разводили руками колени, приседали, неистово трясли головами и вообще напоминали дикарей, исполняющих ритуальный танец. Наконец запыхавшаяся пара опустилась около меня на диван.
— Видали? Высший класс! — гордо повернулся ко мне Виксик. — Мы исполняли только тридцать восемь па. Юлька больше не знает.
— Вот и врешь. Сорок два. Учись, Гарри, — назидательно сказала Юлька.
Компания мне не понравилась. Я чувствовал себя чужаком. Все говорили о каких-то своих делах, вспоминали незнакомые имена: «Чарли купил замечательные бразильские лакиши». «Мери совершенно упала на Джима». «У Дена бежевые оксфорды — закачаешься». Льстило только то, что эти ребята с уважением смотрели на меня и, вероятно, прощали мою неотесанность. Как же! С ними сидел человек, который запросто общается с внешним миром. Может купить за границей любой галстук, да что там галстук, даже сиреневый костюм… Виксик не отходил от меня. В конце концов он прошептал мне в ухо:
— Выйдем на минуту.
Мы вышли в коридор.
— Когда поедете в следующий рейс, Гарри?
— Весной. Сейчас идут занятия.
— Вот что. Привезите из-за кордона маленькую коробку зубных экстракторов. Сделаем великолепный бизнес. Я вам их ликвидирую. Заработаете кучу денег.
— Зубные экстракторы? Что это?
— Такие мохнатые иголочки, которыми вынимают зубные нервы. Ну, знаете? Их легко провозить. Никакая таможня не найдет.
— Ладно. Подумаю, —
Вот кто, оказывается, Виксик! Маклак.
Вскоре Юлькины гости куда-то заторопились, начали шептаться. Юлька подошла ко мне:
— Собираемся поехать на «Крышу», закончить наш «крик на лужайке». Потанцевать и поужинать. Едем?
На «Крышу»! В самый дорогой ленинградский ресторан! Таких денег у меня не было, я вспыхнул и, сославшись на необходимость готовиться к зачетам, отказался.
— Ну, как хочешь. Жаль. А может быть, поедем? — без особого огорчения сказала Юлька и побежала надеть пальто. На прощание Виксик дал мне свой телефон:
— Вернетесь из рейса — позвоните.
Мы вышли на улицу. Попрощались. Ребята пошли в одну сторону, я — в другую. Мне было до слез обидно. С таким удовольствием я пошел бы с ними на «Крышу», угостил бы их всех, показал бы… Почему так устроена жизнь? Какие-то маменькины сынки все могут, им все доступно, без всяких усилий с их стороны, а мне, студенту-моряку… Я презирал их и завидовал им. Так брел я домой, раздумывая о том, где достать денег.
При встрече я спросил Юльку:
— Ты знаешь, кто твой Виксик?
— Кто? Очень славный мальчик.
— Очень славный — маклак. Поняла?
— Ну знаешь ли… У него есть коммерческие дела. Он умеет заработать деньги, и это, по-моему, очень хорошо. Отец его крупный инженер. Раньше они имели кожевенную фабрику…
— Вот-вот. Ясно…
— Тебе что, не нравятся мои друзья?
— Не нравятся.
— Никто не заставляет тебя приходить ко мне.
— И не буду.
Я выпустил Юлькину руку, побежал и вскочил в проходящий трамвай. Но скоро мы помирились. Я первый позвонил ей по телефону.
Однажды мы с Юлькой встретили высокого парня в роскошном заграничном сером пальто, серой шляпе и ботинках на каучуке. Он не торопясь шел по улице, скучающе оглядывая прохожих. Юлька толкнула меня локтем:
— Смотри, вот он идет. Мечтаю с ним познакомиться. Какой шик.
Я знал его. Это был «король Невского», сын владельца известного магазина вязаных изделий Костя Лютов. Он сорил деньгами. Скупал у моряков любые заграничные тряпки. Хорошо за них платил. Вечера проводил на «Крыше» в окружении своих приятелей и приятельниц. Многие ребята с Невского, в том числе и Герман Сахотин, очень хотели попасть в компанию Лютова, но тот даже не замечал их попыток. После встречи с Костей Юлька стала задумчивой. Меня кольнуло в сердце. Думает о нем…
— Так куда же мы сегодня? — задала после долгого молчания Юлька свой обычный вопрос.
— Никуда. Пройдемся по Невскому.
— А я хотела на «Мертвую петлю».
Она недовольно поджала губы. Было стыдно сознаться, что у меня нет денег.
— Видишь ли… Сегодня у меня нет буллеров. Банк закрыт, — как можно развязнее сказал я, но в голове вертелась мучительная мысль: «А завтра? Где завтра я возьму денег на кино, на кафе, на поездку в Парголово?» Такой «рассеянный» образ жизни определенно не подходил к моим финансовым возможностям.