Штурман по имени Ма
Шрифт:
– Не было этого!
– А я говорю: было!
– Тихо! – приказала Нелли. И спросила: – Игорь, что вы делали, пока ждали тёщу?
– Ничего особенного. Собрался, даже обулся, чтобы наготове быть…
– Он всегда наготове тёщу оскорблять, – пробормотала Зинаида Васильевна.
Нелли жестом велела ей не мешать и снова обратилась к Игорю:
– Значит, собрались вы, и что дальше?
– Я же сказал: ничего особенного. Играл с сыном.
– Во что?
– Да так, чепуха. Он пристал: давай поиграем в кино. Ну, как в боевиках. Говорит:
– Вот! – вскочив, завопила тёща юриста. – Так складно врал и вдруг проврался! Всё-таки говорил, говорил!
– И вовсе я не проворовался… то есть не проврался, – забормотал сконфуженный Игорь. – Я же не в том смысле… это же была игра. Я имел в виду, что вы вместо меня будете изображать злодея.
Нелли улыбнулась:
– Ну вот, всё и разъяснилось.
– А может, он это придумал, – недоверчиво пробурчала Зинаида Васильевна. И вытирая глаза платком, стала вслух рассуждать: – Вообще-то, я теперь припоминаю: когда я в квартиру вошла, внучок меня верёвкой обматывать кинулся, а тут мультики начались, он и бросил… Что ж ты, Игорь, мне тогда не объяснил? Сразу убежал.
– Я и представить не мог, что вы такое вообразите. Сами чёрте что накрутили!
– А что бы ты подумал, если бы я на пороге своей квартиры обозвала тебя негодяем и убежала.
– Во всяком случае, трагедии раздувать бы не стал, а поискал бы этому логическое объяснение. Вы с первой встречи нацелились выискивать у меня недостатки. А какова исходная установка, таков и конечный результат. Что бы я ни делал, я всегда буду плохой.
– Точно! – воскликнул Юрий, развалившийся в кресле под пальмой. – Все они такие!
Остальные зятья одобрительно загудели. Марья Ивановна бросила на Павла неприязненный взгляд. («Чья бы корова мычала. Ну, погоди! Я тебя выведу ни чистую воду». )
– К сожалению, у многих из нас вырабатывается привычка, я подчёркиваю, именно привычка – воевать, – сказала Нелли. – Вот признайтесь честно – хотя бы сами себе, – было ли у вас такое? Вам понравился поступок или слова неприятного человека, но вы эту симпатию гасите и начинаете выискивать негатив, оправдывающий вашу неприязнь.
– Бывало, – отважилась на чистосердечное признание тёща юриста.
Игорь посмотрел на неё с недоверчивой усмешкой.
– И у меня такое бывает, – заявила Степанида Петровна. – Я знаю, что иногда придираюсь.
– Рисуетесь, мамаша? – ухмыльнулся Юрий. – Не верится, что вы способны на самокритику.
– А тебя никто не заставляет верить! Чего ты там расселся? Не к тёще на блины пришёл!
– От вас дождёшься блинов, как же!
– Ах ты, бесстыжая морда!
– Очень вас прошу: на сегодня достаточно. – В голосе Нелли промелькнули усталые нотки.
Юрист поспешил на помощь психологу:
– Действительно! Дамы, ваше время уже давно истекло.
– А я вам подарок приготовил, – сообщил Павел тёще, когда она проходила мимо. – Он лежит на столе возле компьютера.
«Почуял неладное, – сделала вывод Марья Ивановна. – Теперь подлизывается, хочет бдительность мою усыпить. Не надейся: меня подарками не задуришь».
* * *
Подарком оказался любовный роман. Марья Ивановна пролистала его, захлопнула и положила в книжный шкаф.
– Мамуля, давай чайку попьём, – предложила Надя. – Я торт сделала.
– Ну, зачем, доча? Отдыхала бы.
– Так это из готовых коржей. Я только крем развела.
– Знаешь что, давай лучше так: я быстро сделаю домашнюю работу, а потом поужинаем. Там как раз фильм начнётся.
– Хорошо, – кивнула Надя.
Марья Ивановна села за компьютерный стол и накатала сочинение на тему: «Мои достоинства и недостатки». Отложив ручку, она подумала: «Интересно, совпадёт ли у нас что-нибудь с зятем? И видит ли он вообще у меня какие-нибудь достоинства?»
Ужинали в большой комнате, за журнальным столиком. Удобно устроившись на диване с тарелкой, на которой лежал кусок торта, Марья Ивановна следила за приключениями любимого разведчика. Шёл старый фильм, который она уже знала почти наизусть. Но всегда смотрела, когда его повторяли по телевизору. Кумир исполнял свой долг толково и добросовестно: на любовные шашни времени не тратил, в авантюры лез только в случае производственной необходимости, в свободное время слушал классическую музыку и читал серьёзную литературу. Таких мужчин Марья Ивановна уважала.
Когда над разведчиком стали сгущаться вражеские тучи, домой вернулся Павел. Он плюхнулся на диван и с жадностью набросился на оставшуюся половину торта. «Во жрёт! – раздражённо подумала Марья Ивановна. – Как будто его неделю голодом морили! Видно, любовница не очень-то его кормит».
– Как вам книжка? Понравилась? – спросил Павел, жуя.
Марья Ивановна презрительно фыркнула:
– Не люблю я эти хватательные романы!
– Почему хватательные?
– Потому что в них только и мусолят: кто кого за какие места хватает – вот и весь сюжет. Я другие книжки уважаю.
– И какие же? Детективы?
– Их я тоже люблю, но ещё больше – о разведчиках.
Изумлённый Павел подавился куском торта и, откашлявшись, пробормотал:
– Вы меня удивляете, мама. Вот уж не ожидал.
– А что ты вообще про меня знаешь… подлец!
– Кто подлец?! Я?!
– Да не ты, успокойся. Этот вот гусь облезлый, – кивнула на экран тёща. – Спутался с вражеской бабой и попался в «медовую ловушку», идиот!
– О! Вы даже в шпионских терминах разбираетесь.
– Чай, не дурней тебя!