Штурман по имени Ма
Шрифт:
Марья Ивановна недоверчиво спросила Павла:
– А почему же ты мне сразу не сказал, что это его дочка?
Зять стал оправдываться:
– Я её не знаю. То есть знаю, что у него есть дочка, но не видел её.
– Странно! С ним дружишь, а дочку его не знаешь.
Главред зарычал:
– Паша, уведи её от меня! Я теряю терпение!
– Ладно, докажите, что это ваша дочь, и я отстану, – пообещала Марья Ивановна.
– Да покажи ты ей дочку, Романыч, пока она меня с женой не развела! –
– Хорошо. Поехали.
Через пять минут серый «Опель Кадет» главреда покинул стоянку универсама. Следом ехала тёмно-зелёная «тойота». Вскоре они остановились около панельной десятиэтажки. Павел сказал тёще: «Идите сами, я подожду».
Когда Марья Ивановна вместе с главредом подходила к подъезду, неожиданно дверь открылась, и на крыльцо выскочила… девушка с фотографии в бумажнике. Двор был ярко освещён, сомневаться не приходилось – да, это она!
– Привет, па! – воскликнула девушка, чмокнув отца в щёку. – Я к подружке сбегаю.
– Смотри, не допоздна, – велел он.
И, когда его дочь отошла, иронично спросил Марью Ивановну:
– Что ещё вы хотите узнать?
Она буркнула «до свидания» и пошла прочь.
– Ну что, мамаша, обломались? – позлорадствовал зять, когда она села в машину. – Так старались, такой балаган устроили…
– А всё из-за тебя! – воскликнула Марья Ивановна. – Сам хватает чужие кошельки!
– Выходит, опять зять виноват?
– А кто же ещё? Поехали уже!
Глава 12. Вербовка в кинотеатре. Конспиративная встреча у озера
Марья Ивановна волновалась так, словно от её решения зависела судьба человечества. А кто бы не волновался, если бы ему предложили такое? Категоричное «нет!» постепенно сдавало позиции под натиском всё наглеющего «а почему бы и нет?». Впрочем, обо всём по порядку.
Воскресным утром, когда молодые ещё спали, Марья Ивановна улизнула из дома, оставив записку: «Пошла в кино». Хватит уже мельтешить и мозолить глаза. Пусть молодые побудут одни.
Пару часов она гуляла по городу, затем направилась в кинотеатр. Здесь в маленьком зале-ретро показывали старый фильм о её любимом разведчике. Ожидая, пока откроют зал, Марья Ивановна прохаживалась по фойе и разглядывала афиши на стене. Потом села в кресло возле окна.
Внезапно перед ней появился… Павел.
– Что ты здесь делаешь? – удивилась, а ещё больше испугалась Марья Ивановна. – Что-то случилось?
– Не волнуйтесь, мама. Всё нормально, – сказал зять, усаживаясь рядом. – Просто у меня к вам конфиденциальный разговор. Я догадался, где вы будете. Вы же на днях говорили, что хотите посмотреть этот фильм.
– Хватит канитель тянуть! Говори, в чём дело!
– Мама, вы не хотите стать разведчицей?
– Дурацкие у тебя
Павел придвинулся ближе и тихо произнёс:
– Я абсолютно серьёзно. Я предлагаю внедрить вас в редакцию Романыча. Покрутитесь там, присмотритесь, может, что-нибудь выведаете.
– Что значит внедрить? В качестве кого?
– В качестве журналистки. Вы же знаете, что разведчики часто работают под журналистским прикрытием.
– Что за бред?! Ну какая из меня журналистка?
– Не волнуйтесь, всё продумано. Устроитесь на полставки. Статьи вам писать не придётся, будете выполнять мелкие поручения. Ну, а в случае необходимости я за вас, что надо, напишу.
– Да меня же сразу разоблачат! Как будто не видно, что я в журналистике ни бум-бум.
– Не беспокойтесь, я придумал для вас легенду. Скажете, что по образованию вы – учительница начальных классов. Но после института не смогли сразу устроиться на работу по специальности, и пришлось временно – скажем, годик – поработать в газете. А потом в школу ушли.
– А теперь-то чего, на старости лет?
– Вы ещё тогда поняли, что журналистика – это ваше призвание. Но обстоятельства сложились так, что пришлось работать учительницей. А теперь, на пенсии, вам захотелось вернуться в журналистику.
– Нет! Эта авантюра не по мне!
– Не торопитесь, подумайте. Отказаться вы успеете.
– Что ты плетёшь! А то не видно, какая из меня учительница… с восьмилеткой.
– Не волнуйтесь, мама. Я видел учителей гораздо…
«Тупее вас», – мысленно договорила за него Марья Ивановна и с любопытством уставилась на зятя – интересно, как же он выкрутится?
Не найдя подходящего эпитета, Павел хмыкнул и сменил тактику.
– Вы же любите книги и фильмы о разведчиках. Неужели вам самой неинтересно попробовать?
– Что ты мне талдычишь о разведчиках? При чём здесь они? Разведчик – тот, кто работает в чужой стране. А ты мне предлагаешь работу сыщика.
– Это с какой стороны посмотреть. Для вас журналистика – всё равно, что другая страна. Так что вы с полным основанием можете считать себя разведчицей. Согласитесь, это звучит гораздо романтичней, чем сыщик.
– Чего ты ко мне пристал? Ты же сам за это дело взялся.
– Я вначале поддался азарту, но затем понял, что внешнее наблюдение ничего не даст. Возможностей для этого нет. Чтобы вести слежку, нужно много времени или несколько человек. Шпионская аппаратура нам не по карману. Чужую квартиру не обыщешь, телефоны на прослушку не поставишь, электронную почту не проверишь. Надо избрать другую тактику. И поскольку тут, скорей всего, внутренний конфликт, расследовать его лучше изнутри.
– Вот и расследуй. Устройся к нему сам.