Штурмовая Бригада
Шрифт:
Слишком много боевиков скопилось в ущелье, и первый залп спецназа не выбил и десятой части их численного состава. Если верить данным разведки о пятистах боевиках, непосредственно находившихся в крепости Гульбеддина. Поэтому Пашин со Щуриным, подхватив под руки воющего от боли Гурбани, потащили его к каменному сараю, как и главный дом, представляющему собой солидную крепость меньших размеров.
Майор Глебов с остальными бойцами особой группы, ведя интенсивный огонь по всем направлениям, прикрыли отход, и уже через минуту все целыми и невредимыми заперлись в сарае, разобрав окна-амбразуры.
Уложив раненого главаря террористов на кучу хвороста и приказав прапорщику Щурину оказать Гурбани первую медицинскую помощь, Пашин вызвал Шувалова:
– Ураган! Как слышишь меня?
– Слышу хорошо!
– Доложи обстановку!
– После первого обстрела «духи» затаились. Снаружи только убитые, остальные, включая раненых, укрылись в глиняных постройках. Сейчас в кишлаке тишина. Передышка.
– Приходят в себя, орлы горные! Но совсем скоро, разобравшись в обстановке, они попытаются взять штурмом сарай, где нахожусь я с Гурбани. Твоя задача – перекрыть все подходы к зданию. Одновременно свяжись с «вертушками», пусть будут в полной готовности обстрелять кишлак!
– Понял, Григ!
– Пока все, до связи!
Гурбани, которого обезболили промедолом, подал голос из угла:
– Кто вы, безумцы?
Пашин подошел к пуштуну, присел перед ним на корточки:
– Кто мы, спрашиваешь? Твоя постоянная и неизлечимая зубная боль, шакал! Те, кто ранее разнес отряд Шульца и разгромил банду Шамсета! Те, кто обезвредил твою подставу у Туры и ликвидировал отряд Лески! Вот кто мы! Теперь мы пришли за тобой! Ты называешь нас безумцами, а безумец ты сам! Только сумасшедший может без всякой причины творить зло, уничтожая массы ни в чем не повинных людей!
Гульбеддин мрачно проговорил:
– Вот, значит, кто пожаловал ко мне в гости? Но ты ошибаешься, гяур, в своих рассуждениях! Я веду священную войну против неверных! С того декабрьского дня, когда ваши войска вторглись в мой Афганистан и начали насаждать свои нечестивые порядки. Я воюю с вами, а на войне, как ты знаешь, все способы допустимы!
Пашин нехорошо ухмыльнулся:
– Значит, с неверными воюешь? А как быть с пассажирами «Боинга», обреченного тобой на гибель? Ведь на его борту в основном летели твои братья-мусульмане, ради веры которых ты и объявил священный джихад?
– Издержки неизбежны в любом деле, если дело, конечно, стоящее и масштабное!
– Вот как? Человеческие жизни для тебя простые издержки?
– Как и для вас, господин русский офицер! А назвал я вас безумцами потому, что только полные идиоты могли решиться на подобную акцию. Сколько вас здесь? Пятьдесят человек? Сотня? Две сотни? Плевать! Вам не уйти отсюда. Совсем скоро в ущелье соберется многотысячная армия верных мне людей, и вас будут резать, как баранов, медленно, на мелкие куски, чтобы потом скормить собакам!
Григорий поднялся.
– Посмотрим, Гурбани! Но даже если всем нам предстоит лечь здесь, то одной твоей смертью наша гибель будет оправдана!
– Глупец! На смену мне придут другие! Война продолжится, теперь ее не остановить, и недалеко то время, когда миром будет править ислам! Наш чистый от скверны ислам. И я постоянно молюсь об этом!
– Лучше о себе помолись, урод!
Подполковник подозвал Щурина.
– Закрой пасть этому ублюдку!
Что прапорщик не без удовольствия и сделал, одним ударом вырубив террориста.
В это время ожил кишлак.
Боевики, сосредоточенные в нем, видимо, пришли в себя и открыли ураганный огонь по склонам. Из дома Гурбани заработал пулемет. Пашин увидел, как отселения на сарай двинулась цепь бандитов численностью штыков в тридцать. Подполковник, схватив пулемет, приказал своим подчиненным в сарае:
– Всем к амбразурам! С фронта наступает шеренга «духов». Макс слева, Зорро справа, огонь по ней!
И, выставив «РПК», Григорий дал длинную очередь. Пули легли ближе шеренги, но атаку на время остановили. Верные Гурбани люди залегли. Прикрываемые массированной стрельбой из кишлака по склонам, они также обстреляли сарай. Бойцам спецназа пришлось оставить бойницы. Залегли и Леонидов со Щуриным, контролировавшие тыл здания, откуда враг пока себя не обозначил. Возможно, с той стороны его просто не было. Но с фронта огонь велся плотный. Пашин выругался:
– Черт! Так эти гребаные «духи» вплотную подойдут к сараю.
Он поднял рацию:
– Ураган!
– Я, командир!
– Имеешь возможность обстрелять наступающую на меня шеренгу?
Шувалов ответил:
– С прежних позиций нет! Эти бородатые суки успели пристреляться, но я разделил группы на обоих склонах. Часть из них отправил чуть западнее.
Пашин приказал:
– Как только твои спецы выйдут на новые позиции, сразу же огневая атака на штурмующих меня моджахедов!
– Понял! Я так и задумывал!
– Выполняй!
Григорий хотел было отключить рацию, как Шувалов предупредил:
– Внимание, Григ! Тебя обходят справа. Группа человек в десять! От меня они прикрыты каменным забором. Ударить из магазинных гранатометов?
– Нет! Береги заряды! С этой группой мы как-нибудь разберемся сами. Отбой!
Пашин метнулся к правой стене сарая, где была всего одна амбразура. Он, как и Шувалов, заметил передвижение обходящей их здание группы. Но ударить по ней из пулемета мешал забор. Тот кончался метров через пятнадцать, а значит, совсем скоро группа выйдет на открытое пространство. Чтобы либо атаковать сарай с фланга, либо, что более вероятно, броском добраться до вертолета и уже оттуда зайти в тыл обороняющимся. Второе предположение подполковника подтвердилось через несколько минут. Группа, сгруппировавшись в единый кулак, устремилась к вертолету. Тут и накрыл их из пулемета Пашин. Этот расстрел, естественно, видели боевики из наступающей и прекратившей на время перемещение фронтальной шеренги. Они, обстреляв сарай, поднялись в атаку. Пашин успел занять прежнюю позицию, приказав Щурину держать фланг. Подполковник вместе с Глебовым и Затинным ударили по шеренге. И тут же сверху, чуть сзади, заработало оружие групп Шувалова.
Оказавшиеся под перекрестным огнем, бандиты начали отход, но добежать до спасительных домов кишлака удалось немногим. Основная часть первой волны так и осталась на камнях дна ущелья.
Срыв замысла боевиков, а более того, серьезные потери в первые минуты боя, видимо, разъярили того, кто руководил бандой в отсутствие Гурбани. Это проявилось в бешеной стрельбе по склонам, по новым позициям противника. Но бойцы Шувалова уже покинули их, вернувшись на прежний рубеж, и в свою очередь плотно накрыли кишлак ответным огнем. Вскоре эта позиционная и в принципе бестолковая дуэль прекратилась. Вновь наступило затишье. Его можно было объяснить как растерянностью командования моджахедов, так и паузой, необходимой боевикам для изменения тактики борьбы против русского спецназа. То, что бандитам стало известно, кто действует против них, Пашин узнал немного позже, когда Щурин, которого у фланговой амбразуры сменил Леонидов, занялся своей аппаратурой и доложил: