Шуршастики. Приключения в Чуландии
Шрифт:
– Угу…
– Что-то ты весь какой-то болезный вдруг стал. То живот у тебя, то нога…
– А ты что, заразиться боишься? Вон и не подходишь даже.
– Чего это сразу боюсь? Ничего я не боюсь, – Чиж подошёл и осторожно присел на край кровати.
Мы оба замолчали. Видно было, что и ему неловко, и мне. Как будто мы оба знали что-то такое, о чём нельзя было говорить, но поговорить хотелось. Наконец Чиж не выдержал:
– Не расстраивайся! Подумаешь, невидимость. Эка невидаль! Да и зачем она вообще нужна? Мы же с тобой выходили наружу и без всякой невидимости.
Я понимал его желание приободрить меня. Но отчего-то из-за этих его слов делалось только хуже.
– Тебе-то легко говорить, – вздохнул я. – А если бы ты оказался дефективным?
Чиж вздохнул и принялся старательно рассматривать цветастый коврик из конфетной обёртки, лежащий возле кровати. Конечно же, ему не хотелось даже просто представлять себя дефективным.
– Ты иди, Чиж, – тихо сказал я, так и не дождавшись от него ответа. – У тебя, наверное, дела какие-нибудь важные. А я тут полежу. У меня болит эта, как там её… э-э-э… ухо!
– Живот, – угрюмо поправил меня Чиж.
– Ну да, точно. Да и какая теперь разница?..
Нашествие топтунов
Самое удивительное, что мама совсем не заставляла меня ходить в школу. Даже когда у меня ничего не болело. Вот только разговаривала она со мной странным голосом – совсем как с маленьким или больным. Мне это не нравилось, но такое можно перетерпеть. Я даже стал привыкать к тому, что просыпался когда хотел и ещё долго лежал в постели, а потом делал что хотел. Впрочем, что можно делать, не выходя из дома? Разве что бродить туда-сюда от кровати до стола и обратно. И Чиж меня больше не навещал… Я вроде бы и скучал по нему, но был рад, что никто не бросает на меня жалостливые взгляды.
В этот день за стенами нашей коробки было необычно шумно. Все шуршастики словно разом повыскакивали из своих жилищ и принялись шушукаться и обсуждать что-то важное.
«Опять меня обсуждают», – со вздохом подумал я и натянул одеяло на голову, чтоб совсем ничего не слышать. Но на то шуршастику природа и дала такие хорошие уши, чтоб они слышали и сквозь одеяло, и даже сквозь стены.
– Топтуны! Появились новые топтуны!
Что? Мне послышалось? Я даже вытащил одно ухо из-под одеяла и осторожно повернул его на звук. Потом зашумели совсем в другой стороне, и я тут же повернул ухо туда.
– Ура!! Наконец-то! – говорили одни шуршастики.
– Как же так? Что же нам теперь делать? Они нас всех затопчут! – паниковали вторые.
– Кто-нибудь видел, сколько их? – постоянно спрашивали третьи.
Я подскочил и сел в постели. От всего услышанного даже забыл одеяло с головы стянуть, так и сидел, высунув наружу одно ухо. Это же надо такому случиться: за пределами Чуландии происходит что-то невероятное, а я тут сижу и больным прикидываюсь. От волнения сердце застучало, кажется, даже где-то в голове. Новые топтуны пришли… Пришли новые топтуны, а я тут отлёживаюсь! Неужели такое важное событие пройдёт мимо меня?!
Я вскочил с кровати. Так торопился, что запутался в одеяле и грохнулся. Но всё это мелочи. Можно сказать, что я даже не заметил падения. Да что падение! Я даже забыл, что не пошёл на учёбу, потому что у меня болел живот. Или нога… Потирая ушибленный локоть, я повторял, как заклинание: «Новые топтуны… новые топтуны…» и торопливо ковылял к выходу, туда, где шумели шуршастики.
На всех уровнях было подозрительно пусто. Я спустился до первого и вот тут увидел всех. Да, абсолютно все шуршастики со всех шести уровней тихо столпились у выхода. Они не шумели, чтоб не привлекать внимание топтунов. Даже странно, как такая толпа может быть такой тихой. У самого выхода стояли взрослые, а за ними уже все остальные, то есть мы, ребята. В любом случае этим всем остальным не было никаких шансов подобраться ближе к выходу. Наверное, никогда прежде здесь не бывало сразу так много шуршастиков. Представляю, как сейчас неуютно чувствует себя дедушка Пыж. Я посмотрел по сторонам, надеясь увидеть его седую растрёпанную голову среди остальных, но его нигде не было. И немудрено: запрятался, наверное, куда-нибудь в самый дальний угол и сидит себе потихонечку, чтоб никто не видел и не слышал.
Зато в толпе я заметил такие знакомые уши оттенка пыльцы феи – уши Чижа я из тысячи узнаю – и стал пробираться к нему поближе. Встав позади него, я осторожно коснулся его плеча и тихонько спросил:
– Сколько их?
Друг быстро обернулся и с удивлением посмотрел на меня. Но я упорно делал вид, что всё идёт как и должно идти. И то, что я тоже сюда пришёл, – это обычное дело. Да и вообще я вёл себя так, будто не было этих нескольких дней и того дурацкого занятия по маскировке.
– Не знаю пока, – так же шёпотом ответил Чиж. – Вроде бы видели одного огромного топтуна. Должно быть, это их главарь. Но, говорят, где есть один, там и другие обязательно появляются. Топтуны – стадные существа.
«Совсем как шуршастики…» – подумал я, но вслух ничего не сказал. Правда, мы живём не стадом, а семейством, но суть-то одна.
Оттуда, где мы стояли, ничего не было видно, но протиснуться вперёд мы не смогли бы, даже если бы постарались. Оставалось только стоять позади взрослых и довольствоваться обрывками слухов.
– Какие же они огромные и страшные!
– Никогда в жизни не видел таких толстопятых существ!..
– Вы видели, у него совершенно голые уши! И такие безобразно маленькие в сравнении с его головой.
– А ручищи-то!
– Какой кошмар…
– Вот приснится такое чудище…
Все эти разговоры были такими страшными… В воображении рисовалось невероятное чудовище. Но меня аж распирало от желания увидеть наконец собственными глазами это ужасное существо.
– Ещё один пришёл! – от одного к другому донёсся до задних рядов новый слух.
– Этот поменьше будет. По всему видно, что топтуниха.
– А какие у нёе огромные когти! Наверное, она ими уже не одного шуршастика разорвала…
– Не бойтесь, – обнадёжил кто-то сбоку, – топтуны слишком большие, они не смогут пролезть в Чуландию. Мы здесь в безопасности.
От этих слов действительно стало спокойнее.
– Ещё один появился…
– Их детёныш, наверное… По росту меньше других… Отвратительно гадкий.
– Ещё идут. Ещё четверо таких же огромных, как первый.
– Заносят вещи. Какие же они громадные!
Чем больше снаружи становилось топтунов, тем сильнее волновались шуршастики в Чуландии. Мне вдруг подумалось, а что, если топтуны заполонят наружный мир настолько, что для Чуландии просто не останется места? Ведь может же такое случиться? Стало как-то не по себе.