Шуры-муры с призраком
Шрифт:
В ответ полетели короткие гудки, и сотовый замолчал. Я развернулась и побежала назад в офис, забыв купить витамины для улучшения памяти.
– Пришел результат анализа жвачки, прилепленной на стакан, обнаруженный на тумбочке у кровати Кривоносовой, – завел Володя, едва я возникла на пороге, – в базе его нет, сравнить не с чем. Но ДНК женская.
– Скорее всего, она принадлежит Майе Григорьевне Фединой, владелице клиники «Юность», – перебила я Костина.
– А ты откуда знаешь? – удивился друг.
Я рассказала Вовке про разговор
– Пусть Роман попробует определить, откуда мне звонили. Мобильные детективов агентства снабжены функцией записи всех наших разговоров. Возможно, инкогнито использовал преобразователь голоса, его сейчас можно купить на Горбушке, стоит недорого. Бунин умеет возвращать нормальное звучание речи, думаю, мне звонил не подросток, а взрослый человек, который в курсе всего, что произошло с Никитой и Лаурой. Надо попросить Федину приехать к нам для беседы, предложить ей чаю, потом отнести кружку эксперту. Благодаря тому, что Макс не экономит на самом современном дорогостоящем оборудовании, наша лаборатория может изучить ДНК в рекордно короткие сроки. Сравним образец с чашки с тем, что на жвачке, и картина прояснится.
– Действуй, – велел Костин, – договаривайся с хозяйкой клиники, а я отдам твой мобильный Бунину.
– Буду ей дозваниваться, – приуныла я. – Дама сломала зубы, теперь делает их заново, на звонки не отзывается, в клинике не показывается.
Соединиться с владелицей клиники мне удалось лишь на следующее утро.
Федина сначала удивилась.
– Детективное агентство занимается смертью Лауры? Кто вас нанял?
– Человек, который хочет выяснить правду, – обтекаемо ответила я, – нам очень нужна ваша помощь. Мы считаем, что Лаура покончила с собой, не перенеся гибели мужа, который застрелился, задавив прохожего. Настоящая трагедия.
– Ужас! – согласилась Федина.
– Хочется узнать, какие отношения связывали Кривоносову и Обжорина, правда ли, что Лаура обожала мужа? – зачирикала я. – Вы, как руководитель клиники, наверное, в курсе личной жизни сотрудников.
– Конечно, мы одна семья, – заверила Федина. – Лорочка всегда со мной откровенна была, у них случилось горе, Никита Владимирович заболел…
– Простите, – перебила я Майю, – чтобы закрыть дело и подтвердить версию суицида Лауры, нам надо запротоколировать ваш рассказ. Сделать это лучше в нашем офисе, чтобы соблюсти все формальности.
– Понимаю, прибуду примерно через час, – пообещала Майя.
Я обрадовалась и набрала другой номер, на сей раз мне понадобилась Света Яковлева.
– Лампуша, приветик, – зачастила подруга, – прикинь, мой муж опять…
– Помнишь, я недавно говорила с тобой про жвачку «Треш», – перебила я Светлану.
– Нет, – ответила та.
– Ты сначала жаловалась на супруга-лентяя, – напомнила я.
– Прикинь, целый день думу думает, денег не приносит, – вмиг завелась Яковлева.
Я повысила голос.
– Потом ты сказала, что слопала паштет с чесноком, хотела пожевать «Треш» и не нашла его в сумке.
– Ну, Романова, у тебя память слона, – восхитилась Светлана.
– Только на то, что связано с работой, – вздохнула я. – Вроде у тебя есть какой-то парень, он работает в магазине «Ромбо», но постоянным клиентам привозит чудо-жвачку под заказ.
– Петька! – обрадовалась Яковлева. – «Ромбо» ему принадлежит. Хочешь «Треш»? Сейчас дам телефончик, больше ни у кого в Москве резинку не купишь. Петяха ею эксклюзивно торгует. Эсэмэской номерок сброшу, купи побольше, у Петьки порой перебои с поставками случаются.
Федина приехала через полтора часа. К моменту ее появления мы с Костиным уже знали, что мне звонили из телефона-автомата, установленного в торговом центре «Атлас».
– Телефон на первом этаже, – пояснил Бунин, – он там один, пережиток прошлого, расположен около магазина «Английский пациент». Странно, что его не сняли, сейчас у всех мобильники.
– Значит, найти того, кто звонил, невозможно, – приуныла я.
– Может, у бутика есть камера? – предположил Роман. – Некоторые торговые точки их не только внутри, но и снаружи устанавливают.
– В большом торговом центре навряд ли, – расстроилась я. – Зачем им галерею, по которой толпа течет, отслеживать? Вот если лавка имеет выход прямо на улицу, тогда эта мера оправдана.
– Голос не изменен, – сказал Роман, – на мой взгляд, он принадлежит парню лет тринадцати-четырнадцати, у него астма.
– А это ты как определил? – изумился Костин.
– В одном месте возникает характерный звук пшик-пшик. Такой издает баллончик с дозатором, – пояснил Бунин. – Вот, включите слух, для вас специально его выделил.
Роман пошевелил мышкой, я услышала уже знакомый голос.
– Ев… Евлампия…
– Он запнулся! – отметил Бунин.
– Не смог сразу сложное имя произнести, – улыбнулась я.
– Нет, – заспорил начальник техотдела, – паренек пытался вдохнуть.
– Романова? Вы сыщик? Ххх… ххх… Жена хозяина детективного агентства? Пшик-пшик, пшик-пшик, – донеслось из компьютера.
– Во время разговора никаких посторонних звуков не заметила, – пробормотала я.
– Я выделил их, – объяснил Бунин, – сначала анониму не хватило воздуха, потом он сделал пару попыток вдохнуть, сказал фразу и использовал дозатор. У него точно астма, которая от разных причин обостриться может: духота, волнение. Судя по звуку, телефон висит в будке, может, там чем-то воняло. Голос ломается, как у паренька-подростка.
– Мальчик лет четырнадцати, – запоздало удивился Вовка. – Откуда он в этой истории?
– Скорей всего, ниоткуда, аноним поймал в торговом центре школьника и предложил ему денег за легкую работу: звякнуть из автомата да сказать пару фраз, – предположила я.
В кабинет заглянула секретарша Галя.
– К вам пришла Федина.
– Прекрасно, приглашай ее, – обрадовалась я. – Галочка, подай нам чай в стеклянных чашках, мармелад и печенье курабье. Через минут пятнадцать принеси новый чайник и чистую посуду. Старую убери, чашку, из которой пила Федина, держи только за ручку, ни в коем случае не мой ее. Позови Катю из лаборатории, она знает, что делать.