Шушмор. Наследие исполинов
Шрифт:
– То есть как это не относится?! Нам выпала такая возможность. Да это все равно, что разгадать тайну постройки египетских пирамид.
Игорь одарил девушку сочувствующим взглядом. Кира сразу все поняла и поспешила исправиться:
– Ну хорошо, с пирамидами я, признаюсь, переборщила. Ну а как на счет гибели группы Дятлова?
– Да там следователи десятки лет расследуют, и все без толку.
– Они без интереса это делают, а мы внимательно все посмотрим. Так сказать, по горячим следам! – возразила Кира.
– По каким еще следам? – улыбнулся Игорь. – Больше ста лет
– Послушай, ну чего ты такой душный? В конце концов, историк ты или нет?! Запомни, мужчина – голова, а женщина – шея! Я задала направление, понимаешь?
– Что? – нахмурился парень. – Ты что хочешь сказать?..
– Хочу сказать, что, если не хочешь, чтобы я на тебя обиделась до конца дней твоих, ты немедленно отправишься домой и соберешься в дорогу. На уикэнд по Золотому кольцу. Вечером выезжаем!
Игорь попробовал возмутиться, но Кира остановила его легким движением руки и тихо шепнула:
– Поверь, это будет самое удивительное приключение. Люблю тебя, беги, пакуй чемоданы! – И направилась в сторону метро.
– Ну вот почему ты у меня такая? – крикнул ей вслед Игорь.
Обернувшись, Кира пожала плечами.
– Попробуй, догадайся!
***
Вещи грузили в просторный Land Rover Defender. Кира и Игорь – скромные сумки, а вот Ник – несколько чемоданов и пару рюкзаков.
– И куда тебе столько? – цокнул языком Игорь. – Мы ведь всего на пару дней. Мне в понедельник, кровь из носа, надо быть в Москве.
– Эх, плохо ты знаешь мою сестренку, приятель. – Положив руку на плечо, Ник сочувственно улыбнулся. – Если она что-то вобьет себе в голову, пиши пропало. А удовлетворить её любопытство в такой короткий срок, думаю, вряд ли получится.
Кира толкнула брата в плечо.
– Не говори ерунды. Игорь прав: быстренько осмотримся, поговорим с местными аборигенами и домой. Я заказала нам гостиницу в городе Рошаль.
– А разве мы собрались во Францию? – Ник искусно изобразил на лице удивление. – Тогда я, естественно, не против, похаваем лягушек, заберемся на Эйфелевку и домой…
Ничего не ответив, Игорь сел на переднее сиденье и нацепил солнцезащитные очки, мгновенно отгородившись от внешнего мира. Кира устроилась на заднем, извлекла из сумки старую, потрепанную карту и положила сверху еще пару пожелтевших листков.
– А это еще что такое? – вытаращил глаза историк.
– Как что? Отчет моего вымышленного родственничка Ивана Федоровича Зубова, где он подробно описывает первую неделю своего пребывания в местечке Крестов Брод, куда прибыл 5 августа 1899 года по особому поручению Петербуржского начальства.
– Но откуда?
– Внимательнее надо было изучить находку. Я раскрутила нашу лампу Алладина, – Кира с гордостью задрала нос вверх. – Волшебство рук, и вуаля!
– Что вуаля? – не понял Ник.
– Ну ты даешь. – Девушка ткнула его указательным пальцем в лоб. – Я разобрала лампу, а там внизу зазор и двойное дно, в котором оказалось еще несколько листков.
Ник хмыкнул, посмотрел в зеркало заднего вида.
– Не томи, сестренка, читай… Самому стало интересно, что
Разгладив сложенный вчетверо пожелтевший лист, Кира деловито кашлянула в кулак и с выражением начала…
Отрывки из путевых заметок…
Еще по пути в Крестов Брод я решил подробно описывать все свои мысли и ощущения, дабы не упустить ни одной важной детали, которые, как известно, любят крыться во всяких малозначимых мелочах. Слишком уж необычное дело предстоит мне распутывать на этот раз. Из полученных архивных материалов сложить что– то более– менее значимое невозможно – сплошная петрушка получается… И ладно бы с умыслом веселят следователей допрошенные, так ведь нет, говорят с подробностями и очень откровенно. Правда, все не о том.
Сбивчивые показания ничего толком не проясняют, а даже наоборот, еще больше запутывают и без того престранные обстоятельства. Ну вот, к примеру, что касаемо исчезновения землемера Федора Игнатьева. Из показаний следует: подъехал опрашиваемый с помощником Никиткой тринадцати лет отроду к развилке. Нужно им было ширину тракта и удаленность до опушки леса измерить по поручению. Спешились, оборудование подготовили. И начали производить описание местности. Все данные заносили строго в учетный журнал. Прошлись вдоль дороги, затем поднялись чуть выше, на опушку. Там решили перекусить. Пока Федор котомки развязывал, Никитка, шалопай, где– то рядом крутился. Потом хвать, а того уж и след простыл. Нет нигде! Походил, позвал – ничего, как сквозь землю пострелёнок провалился…
Решил Федор Игнатьевич, что издевается над ним Никитка, – частенько он его таким образом разыгрывал. Спустился он вниз к развилке, начал землемер убирать, а тут, как из– под земли, конные: и городовой, и окольные, а с ними еще целая процессия.
Землемер к ним, так, мол, и так, экая оказия приключилась: помощника своего потерял. А они на него зенки свои вытаращили, в бумагу с портретом тычут, вроде как сличают. Далее выдержки из дела о пропащем: во всех протоколах числится, будто землемер этот больше месяца находился непонятно где, а теперь вдруг раз и объявился.
Никитку, правда, так и не сыскали, а вот Федору Игнатьевичу штраф и повинность прописали, чтобы врать раз и навсегда отучился. Уличили его, стало быть, в злоупотреблении, отсюда и беды все. Ушел непонятно куда, залил за ворот лишнего, а по слабой природе впал в беспамятство. А когда в себя– то пришел, так и обратился за помощью. К сему расследованию прилагалась медицинская справка местного фельдшера Николая Васильевича Путятина, который авторитетно утверждал, что такой факт им зафиксирован и сомнению не подлежит.