Шушмор. Наследие исполинов
Шрифт:
Иван Федорович не собирался перебивать, но дурная натура все-таки взяла свое.
– Прошу прощения, но я не занимаюсь политическими…
– Политическими?!
– Дело в том, что я читал отчет о данном преступлении. Здесь явно прослеживается след анархистов или одной из революционных групп, что в последние годы наводнили столицу.
– Ну-ну, Иван Федорович, прошу вас, не разочаровываете меня, делая столь скоропалительные выводы. – В голосе обер-полицмейстера промелькнула ирония. – И, прошу, не ищите в простом сложное. Сразу скажу: масонскими
– Получается, это все неизвестные, господин…
И вновь знак от руководства заставил сыщика прикусить язык.
– Торопитесь, а зря. – Гость был явно недоволен недальновидностью подчиненного. – Впрочем, думается мне, в скором времени вам представится возможность понять, как сильно вы ошиблись. А для начала, попрошу вас уже завтра прибыть на Николаевский вокзал к девяти. И попрошу не опаздывать. Там вас встретит мой человек, от него вы и получите дальнейшие инструкции. На этом, пожалуй, все… А с остальными неизвестными придётся разбираться уже на месте, да-с.
Тонкие пальцы мгновенно покинули плечи сыщика. Подхватив перчатки и трость, обер-полицмейстер поспешил к дверям. Остановившись буквально на пороге, он кинул дежурное «Господа, честь имею» и поспешно удалился.
Несколько минут в кабинете царила тишина, первым её нарушил Николай Петрович. Почесав затылок, он выдал многозначительное «Мдааа, ну и дела» и, присев напротив сыщика, добавил:
– Видишь, брат, какие дела творятся. С самого Петербурга прибыл, да прямиком по твою душу. Кто, говорит, у вас самый лучший полицмейстер особых поручений? Я аж оторопел. Ну так чего юлить-то, все знают, что чуть-чего – мы сразу к тебе бежим, Иван Федорович. А он вскрикнет: «Верно, его-то мне и подавайте!» Ты уж не обессудь, что так вышло…
– Чего уж, – задумчиво протянул сыщик. – Дело и впрямь интересное, отчего же не взяться? Заодно и ум свой от затхлости повседневной избавлю.
– Ну вот и замечательно, голубь вы мой яхонтовый. – Подскочив к подчиненному, полковник по-отечески похлопал его по плечам, обнял и перекрестил в добрый путь.
Покидая жандармское управление, – то самое, что располагалось на малой Никитской улице, – Иван Федорович ощутил неприятное волнение, чего раньше с ним никогда не случалось. Даже в те минуты, когда он планировал сложные операции по поимке беглых каторжников и прочих душегубов. А тут раз, ни с того ни с сего, такая напасть. Сердце взволнованно защемило и забилось, словно птица в клетке.
Остановившись, он облокотился о кирпичную стену доходного дома, приложил руку к груди. И тут, будто земля ушла из-под ног. Вокруг все закружило, вызвав небывалый доселе приступ тошноты. Недуг, правда, прошел довольно скоро. Удостоверившись, что слабость исчезла безвозвратно, как и не бывало, Иван Федорович глубоко вздохнул и, слегка прихрамывая на правую ногу, зашагал вверх по улице.
Если бы он обернулся, то наверняка заметил бы сгорбленную старуху в старом вязанном платке, с огромным бельмом на левом глазу. Выглядывая из-за угла,
Прохожие не обратили на странную матрону никакого внимания – столичная жизнь таила в себе бесчисленное множество забот, делая горожан редкими слепцами. Мимо пролетело несколько повозок, пробежал парнишка с охапкой газет, из дамского салона вышли две барышни. За всей этой суетой никто даже не удивился тому, что старая, похожая на бочку, пожилая крестьянка внезапно взяла да исчезла, словно провалилась на месте. Шла вдоль домов и вдруг растворилась, будто и не было её вовсе.
Глава 4
НАСТОЯЩЕЕ. РГГУ, Факультет архивного дела
2021 год
Профессор задумчиво смотрел на экран планшета, не забывая при этом поглаживать свою тонкую, похожую на козлиную, бородку. В такой позе он пребывал последние пять, а может уже десять, минут. Кира и Игорь не сводили с него глаз, стараясь не нарушать вкрадчивую тишину. В какой-то момент профессор прекратил изучать фотографию послания, написанного весьма убористым, не лишённым изящества почерком.
– А могу я полюбопытствовать: как это занятное письмо попало к вам в руки?
– Я его нашла… в семейных архивах. Когда наводила порядок в бабушкиной квартире, – без зазрения совести соврала Кира.
– Вот как?
– Да, у моей прабабушки очень хорошие корни, – продолжила выдумывать на ходу девушка. – Она была племянницей этого самого Ивана Федоровича.
Поправив съехавшие на нос очки, профессор вновь покосился на экран и произнес:
– Ну допустим. И какие же подробности вы хотели узнать относительно этого документа?
– Любые, – мгновенно выпалила Кира, – каждую мелочь: что, где, когда…
Сняв очки, профессор устало потер переносицу, а затем задумчиво улыбнулся:
– Прямо как в телепередаче. Надеюсь, на ответ у меня будет больше времени, чем отводит ведущий?
– Странная шутка.
– А я и не шучу, уважаемая сударыня. Просто история – это весьма сложный предмет, понимаете ли. Сплошные пробелы и противоречия. Так что я могу с уверенностью заявить лишь одно: мы ничего не знаем о наших с вами предках.
Глаза Киры задорно блеснули.
– Но кое-что нам все-таки известно…
С этим утверждением профессор спорить не стал, а просто его проигнорировал. Пролистав несколько страниц на планшете, он развернул гаджет лицом к студентам, не забыв пояснить:
– Пару крупиц я действительно нашел. Не так много, как вам, наверное, хотелось, но, для отправной точки этого будет вполне достаточно. Итак, с чего бы начать?.. Думаю, с самого главного: место вашего исследования, как оказалось, найти очень просто… Видите на карте вот эту серую границу?