Шустрое счастье или Охота на маленького дракона
Шрифт:
– Вы не можете претендовать на руку Астрид, – встрял в разговор уже Дурут. Не менее разгневанный, нежели Нил. – Император дал вам неприкосновенность, но принудить нас к подобному союзу он не в праве.
Я пребывала в настоящей растерянности, но вот это «нас» откровенно задело. Я встрепенулась, нахмурилась, бросила гневный взгляд на Дурута, а потом… решилась посмотреть на папу.
От изумления, охватившего мастера Трима в момент, когда Дан озвучил причины визита, следов уже не осталось. Теперь папа был спокоен и хмур. И смотрел исключительно
Опять захотелось попятиться. Просто не далее как вчера я рассказывала родным о жизни вне Рестрича и ни словом о каких-либо герцогах не обмолвилась. Но кто же знал, что Дантос заявится в город? Да ещё с такими предложениями!
– Астрид? – позвал отец, и я невольно вздрогнула.
А в следующий миг вновь растерялась, потому что папа спросил:
– Астрид, а что скажешь ты?
Мы оба прекрасно знали – моё мнение значения не имеет, равно как и его. Но этот интерес, это участие… они согрели сердце. И я даже открыла рот, чтобы ответить, но увы. Старейшина Нил оказался проворней.
– Ничего не скажет! – рявкнул старикан. Тут же шумно втянул воздух и обратился уже к Дантосу: – Ваша светлость, наш ответ – нет. И принудить нас к иному решению вы не вправе. Вопросы брака касаются традиций нашего народа, а эта сфера вне влияния Роналкора. К тому же, Астрид уже помолвлена. В скором времени она выйдет замуж за…
– За кого это?! – перебил Торизас возмущённо, а я…
Нет, никакой настороженности! И даже остатки оцепенения спали. Просто лично мне пояснений не требовалось, я прекрасно поняла, о ком говорит Нил. И сдержаться, конечно, не могла.
– Я не выйду за Гертона! – отчеканила звонко. – Никогда!
Оглушительная тишина, наступившая после моего заявления, длилась недолго. То ли секунду, то ли две. А потом…
Дурут и Нил зашипели, стражники дружно выдохнули, отец хмыкнул, Торизас фыркнул, а герцог Кернский повернулся ко мне и спросил, грозно щуря глаза:
– Кто такой Гертон?
Всё. Терпение кончилось! Причём не у меня, а у единственного, кто остался в трезвом уме, – у Ждана.
– Хватит! – рявкнул бывший наставник. И когда в коридоре ратуши вновь воцарилась оглушительная тишина, повторил уже спокойнее: – Хватит.
Он отстранился от двери и, сделав приглашающий жест, скомандовал:
– Астрид!
Я подумала и подчинилась. Юркой мышкой прошмыгнула мимо рассерженного герцога и взбешенных старейшин, чтобы вновь оказаться в просторном кабинете. А за спиной прозвучало:
– Трим, Торизас!
Обернувшись, я увидела, как в кабинет входят отец и брат. За ними улыбчивый, вопреки ситуации, Вернон. Ну а уже за магом остальные. Собственно, все, кроме стражников.
Даже без учёта того, с каким интересом в Рестриче относятся к новостям, решение было разумным – уж кто-кто, а лишние свидетели этому разговору не требовались.
Повинуясь собственному раздражению, я проследовала к окну, у которого прежде стоял учитель. Отец и брат остановились у камина. Вернон вернулся в покинутое
Ну а Ждан, убедившись, что все заинтересованные лица в сборе, закрыл двери и подошел к моим родичам. Кажется, он хотел взять слово. Вот только не успел.
– Так кто такой Гертон? – буравя меня взглядом, повторил Дан.
Мне было что сказать, но вдаваться в подробности я не стала. Ответила по существу:
– Да так. Один придурок.
Как ни удивительно, старейшине Нилу такой ответ не понравился – старик зашипел и даже попытался подняться из кресла. А Дурут тихо рыкнул и процедил:
– Астрид, придержи язык!
Я фыркнула и отвернулась, чтобы уставиться в окно.
Там, внизу, простиралась главная площадь Рестрича. Снаружи по-прежнему моросил дождь, и ветер гулял такой, что хотелось поёжиться. Но неприятная погода не мешала горожанам «прогуливаться». Сородичи уже учуяли скандал и были готовы на многое, чтобы узнать подробности.
Это плохо скрытое любопытство вызвало невольную улыбку. Я точно знала: сейчас кто-нибудь из отосланных стражников непременно выйдет из ратуши и шепнёт о новостях. Через полчаса весь город будет в курсе событий. Что ж, в моей ситуации количество сплетен роли уже не играет, так что…
– Ваша светлость, тема закрыта, – вернулся к прерванному разговору Дурут. – Вы не имеете права, а мы…
– То есть для того, чтобы принять правильное решение, вам нужен ещё один приказ императора? – перебил блондинчик.
В такой ситуации любоваться «красотами» Рестрича было уже невозможно, и я, конечно, обернулась. Обернулась, чтобы увидеть прежнюю ярость Нила и Дурута, а также каменное спокойствие Ждана и хмурое раздражение отца.
Торизас тоже хмурился, но, в отличие от остальных, глядел не на чужаков, а… да-да, на меня. В изумрудных глазах брата читалось: «Ну ты и… врушка!»
Обстановка к смущению не располагала, но щёки всё равно порозовели. Пусть на миг, но опустила глаза и, не выдержав, подарила брату виноватую улыбку. Улыбку, которая говорила: «Ну прости, Тор. Прости, но мне пришлось! Только… Дантосу про вчерашнее не рассказывай, ладно? Видишь ли, у герцога Кернского не очень развито чувство юмора. Он точно не оценит».
Опять тишина. В этот раз давящая. Потом шумный выдох – это старейшина Дурут попытался взять себя в руки. Ещё миг, и Дурут отошел от кресла Нила, чтобы приблизиться к одному из шкафов, где хранились книги и бумаги. Он вернулся с каким-то свитком, но не пожелтевшим, а очень даже новым.
– Это копия договора, – швырнув свиток на стол, заявил старейшина. – Здесь перечислены наши обязанности и права. Можете проверить, если моего слова недостаточно, но там чёрным по белому написано: вмешиваться во внутренние дела народа метаморфов император не может. И клятва наша на такие приказы не распространяется.