Шут из Бергхейма. Книга третья. Слуги Еммануила

Погуляй Юрий Александрович

Млять… Задохлики внизу ждали. Олег опустил щит, вопросительно развел руками. Я как мог показал им в ответ, что нужно ещё немного подождать и припустил за рыцарями. Головастик что-то крикнул.

Знать не хочу – что.

Глава вторая «Динь??!11»

– Ты охренел, Лолушко?! Марш назад! – проорал Головастик, когда расстояние между нами позволило кричать.

– Не могу! – гаркнул я в ответ.

Бронированные рыцари галопом не скачут, но и вразвалочку не ходят. Законы физики и военного времени. Я бежал за пленителями

легкой трусцой, отчасти понимая удовольствие тех извращенцев, что занимаются спортом в парках. В реально жизни дыхалка давно сказала бы «прювет, я пас», да и колени у меня больные. А тут прямо спорт-спорт. Ещё и под акробатикой. Движения кажутся воздушными, легкими. Вокруг красота, луга, море, сосновые леса слева.

Замыкающий рыцарь обернулся. Что-то сказал товарищам, и отряд замедлил ход. Воины расступились, пропуская сэра Хеллена.

– Лолушко, – шаман проглотил ругательство, – это становится невыносимым!

Он подбежал ближе, остановился, переводя дыхание. О, у него видимо акробатики нет. Да и куда им, волшебникам, соревноваться с ловкачами.

– Это не игра, дурья твоя голова, – выпалил шаман. – Ты тормозишь всю группу!

– Они в меня квест засунули.

– И что, блядь?! – не выдержал Головастик. – Тебе надо обязательно все задания выполнить? Это не одиночная миссия, дурак! Почему с тобой как с трехлеткой воевать надо?! Марш назад!

– Воскрешенный идёт с нами, – вмешался в нашу беседу сэр Хеллен. – Он предстанет пред судом Голополья за содеянное.

Головастик выпрямился.

– Поясни.

– Это всё из-за овец… – признался я.

Шаман закатил глаза. Затем схватился за голову. Присел. Он что-то шептал, и явно то было не слова благодарности.

– У меня дебаф на снижение здоровья. Я не могу не идти. Я ж не дурак, понимаю, что надо двигаться.

– Ты не дурак, – вскинул голову шаман. – Ты идиот. Ты грёбанный дебил! Сдохни и пошли.

– Написано, что смертью не снимается.

Головастик медленно поднялся. Руки его дрожали. Мне показалось, что я вдруг оказался в детстве, перед разгневанным отцом, в чью новую кредитную машину только что врезался мой самокат, оставив хорошую такую царапину на лакированном крыле.

– Знаешь что, – дрогнул голос Головастика. – Знаешь…

Он шумно вдохнул, выдохнул.

– Извини, – выдавил я из себя.

Движения шамана стали нарочито плавными. Он скрестил руки на груди. Несколько долгих секунд молчал, глядя мне в глаза, и, наконец, заговорил:

– Мы не будем тебя ждать, Лолушко. От тебя одни проблемы. Один геморрой. Это большое издевательство быть с тобой в одной команде. Ты ломаешь всё, до чего дотягиваешься! Я не знаю, как с тобой быть, – Головастик успокоился, собрался. – Я не знаю, как мы пройдём через всё это – с тобой. Но мы вынуждены играть с тем, что имеем.

Я прищурился, шутить не хотелось вообще.

– Там остались люди, которые хотят выйти на свободу, – он указал куда-то за спину. – Люди, которые могут победить только если нагонят другие группы. Восемь живых человек, Егор. Вынужденных простаивать и ждать пока ты играешь сам для себя. Так нельзя.

– Я разберусь с этим.

– Не думаю. Тебя потащит ещё в какую сторону. Ты как щенок, увидишь что-то пахучее и поминай как звали. Негодую, что тебе ещё и ключевая роль выпала! – Головастик махнул рукой. – Короче, как закончишь со своими делами – догоняй. Мы двигаемся к Бастиону Небесных Охотников. Олег оттанчит. Он командный игрок.

– Принял, – глухо сообщил я.

– Ты многое сделал, – смягчился Головастик. – Но и накосячил не меньше. Разберись в себе. Мы ещё встретимся. Просто разберись в себе, чего ты хочешь. Это всё – ненастоящее, пойми. Один щелчок рубильника и мир прекратится. Поставь себе правильные приоритеты. Ты нам нужен. Но пока ты больше мешаешь.

Шаман развернулся и пошел прочь.

Рядом со мною остановился сэр Хеллен. Рыцари диалогу не мешали. В их мире ток-шоу ещё не изобрели, поэтому, должно быть, развлеклись они на полную.

– Ненастоящее? – спросил командир отряда.

Я встряхнулся. Посмотрел ему в смотровую щель шлема:

– Говорят, что наше бытие – это лишь сон запертого в стеклянной банке малыша. Он проснётся и всё, кирдык. Тушите свет, все абоненты более недоступны.

Рыцарь моргнул. Тронул поводья, разворачивая коня:

– Иногда вы, воскрешённые, очень похожи на людей. Пока не начинаете говорить.

– Когда там уже ваш старейшина? Цена овец неистово растет!

– К закату будем на месте.

Я закатил глаза. Ну, конечно. Как ещё-то. Деревня в пяти минутах езды это ведь было бы слишком хорошо. Ладно, нагоню.

– Вас разве не пастух привел? Я думал тут всё рядышком, – в сердцах сказал я.

– Нет. Четлен знает, откуда приходит зло. Дозорные видели корабль, и мы выехали на перехват.

Я перешел на шаг, держась рядом с рыцарем.

– Откуда вы знаете про Бергхейм? Ну, что они не с Унией, а сами по себе.

– Пташки напели, – загадочно проговорил сэр Хеллен.

Мы ушли недостаточно далеко, чтобы язвить в ответ, поэтому я сдержался. Однако рыцарь сам смягчился:

– Пока воины гремят мечами, купцы под теми же флагами используют другой металл. Если хочешь говорить, то говори со вторыми. С первыми разговаривает сталь.

– А, власть корпораций! Понимаю. Война-войной, а бизнес есть бизнес! Купцы сдали Унию?

Рыцарь воздержался от комментариев и пришпорил коня.

Я потрусил чуть позади, старательно прогоняя воспоминания о неприятном разговоре с коллегой по несчастью. Разумеется – Головастика можно понять. Ребят можно понять. Но, божечки-кошечки, меня тоже можно понять!

От спирали размышлений удалось отвлечься Бастионом. Мясодельня процветала. Второй раз Выводок на неё не полез. Я отбил назад все шахты. Расширился, построил Жилище Повешенных Дроттов и теперь знал, кто и с какими силами ко мне чешет. Фредлишеман атаковал то с севера, то с востока, но мои герои успешно возвращали награбленное назад. В компанию к Райволгу и Ульфгангу добавилась ведьма Соуль, которая курсировала между Бастионом и героями, пополняя их армию вновь отстроенными войсками. Биография бедняжки была простая. Жила отдаленно, с семьей. Кто-то обвинил её отца в связях с Распятым Богом. Отец сказал, что не пошли бы эти обвинители поглубже к Хели. Те обиделись, пришли ночью, спалили хутор с хренам собачьим, папочку, как у них принято с местным аналогом христиан – распяли. Мамочка сгорела в пламени, а девочка преисполнилась ненавистью, открыв в себе ведьмовской дар. Который с радостью притащила на поклон мне.