Шут из Бергхейма. Красный Хёрг
Шрифт:
Игнат поднял лук и направил его мне в грудь:
– Нет, – коротко пояснил он.
– Вот это сейчас очень странный шаг был, скоя’таэль доморощенный, – прищурился я. – Он не слишком настраивает коммуникации. Мы ведь могли подружиться.
– Прости, – он опустил оружие. – Показалось, что ты уже решился.
– Отнюдь. Не горю желанием. Но самый очевидный вариант узнать, где кладбон – это сдохнуть. Выкопаем в поле ямку, положим туда наше барахло, прикопаем. Затем вернёмся и заберем. Но…
«Какой нам прок от вечно первого уровня?» – про себя добавил я.
– Мы
Мы оба посмотрели на Стаса. Тот всё массировал виски и массировал, игнорируя наш диалог.
– Однако не пахнут ли наши помыслы Олеговщиной? – поинтересовался я.
Игнат покачал головой и поджал губы:
– Отложить бы до утра, чтобы дров не наломать. Стас?
Бард дёрнулся, словно просыпаясь.
– Что?
– Есть два варианта, Стас. Массовый суицид, но контролируемый, со схроном вещей, или ждём утра, а дальше по обстоятельствам. Я за второе, – ввёл я его в курс дела.
Бард отстранённо закивал, будто совсем не слушая:
– Да-да, конечно, – пробормотал он – Конечно… Как скажете.
– А потом мы принесем тебя в жертву, – забросил тест я. – Во славу Одина, конечно.
Стас всё кивал. Нет, реально не слушает.
– О чём ты так задумался, Стасик?
– А? Да нет, ни о чём. Ни о чём… – он вновь посмотрел на труп Евгения. – Ни о чём.
Затем вскинулся:
– Вру. Вру! Как всегда, сам себе врал. Я думаю о том, что эта смерть нас опять затормозит. Что толку от Евгения нет никакого с его ограничением на первый уровень. Что мы тащим с собой якорь! Что, может, и не искать его вовсе? Он ведь не ребёнок. Найдётся ведь… Господи Боже, что я за человек-то такой! Как же стыдно…
Он отёр лицо рукой, прикрыл себе рот. Отчаянный парень. Я даже как-то зауважал его. После полтинника быть столь невинной душой – многого стоит. Уверен, те же мысли о новичке приходили и в голову Игната. Про свою и говорить не стану. Но кто о таких вещах вслух-то треплется?
– Мы его не бросим. Ясно? Да, он нас задерживает. Но мы его не бросим! – твердо сказал бард. Поднялся, расправил плечи. – Вы слышите? Слышите?!
Разрушая патетику, откуда-то с поля донесся истошный вопль. Направление – как раз наше. Визг сменился утробным рыком, от которого пробрало до кишок. Всё стихло. Зазвенели цикады.
Мы стояли на дороге, посреди шелестящей травы, и гадали, что ещё нам готовит этот ночной переход.
– Угу, – наконец, сказал я. Тот вопль явно принадлежал Жене. – Слышим. Идём?
Глава четвертая «Лети-лети лепесток»
Шшшух! Трава расступилась. Сквозь неё на вытоптанную поляну вывалилась бугристая туша, метр на метр. Отъевшийся дворф-мутант. Монстр целенаправленно хватанул Женю, и – прежде чем я успел что-либо сделать – вцепился новичку в горло. Паренёк, думаю, проснулся уже на респе.
– А? Что? – вскочил Стас, спросонья сжав копьё, будто защищая оружие.
– Лолушко? – едко поинтересовался Игнат. Охотник уже откатился назад, в траву, но огонь открывать не спешил.
– Хренолушко, – вяло ответил я. Собрал растекающиеся мысли в кучу и уставился на гостя: – Сюда иди, горе-тумбочка!
«Злой язык» активирован
Монстр отбросил труп Жени в сторону. Повернулся ко мне с неким интересом в выпученных глазах. Нижнюю челюсть перекосило, с морды капала кровь убитого. За спиной визитера темнела просека, проделанная гостем в высокой траве.
– Ыым… – вырвалось из широкой грудины чудища.
Танг. Понеслась. Я зарядил по ночному гостю «щупальцем». Чудище хлюпнуло и, помогая себе руками, бросилось в мою сторону.
«Коварный удар»
Крит. Крит. Крит.
Когда очередной ночной визитер нашего лагеря рухнул в траву и замер, я поднял виноватый взгляд на товарищей.
– Всё в порядке, Егор. Мы ведь, даже бодрствуя, не успевали его спасти, – сказал Стас. – Не корите себя. Мы не на войне.
– Но я же, блядь, меч во тьме, – с горечью развёл я руками. – Дозорный, блядь, на стене…
Игнат молчал, но смотрел неодобрительно.
– Сорян, – вытолкнул я из себя. Какое мерзкое слово. Вроде бы извинился, а вроде бы нет, но от привычки избавиться непросто.
– Правда, извините, – добавил я через паузу. – Сам не понял, как отключился. Стыдно.
В целом, нам повезло, что место возрождения оказалось совсем рядом от встречи с первым агрессивным посланником «Зодчей». Но на этом везение кончилось. Мы едва отошли на полкилометра от холма с покосившимися каменными столбами, среди которых возродился Женя, как его срезала ещё одна «Посланница». Атаковала молча, без визга и воплей. Мадам точно знала, чего хочет.
Пришлось возвращаться назад, а там уже искать местечко под лагерь и дожидаться рассвета. Ходить взад-вперёд за новичком – очень не улыбалось. Мозги плавились от усталости. Спать хотелось страшно. Ночная прохлада лишь добавляла дискомфорта. В инвентаре ведь никаких спальных мешков не наблюдалось. Потому что каждому известно: в сказочных историях для ночлега достаточно плаща! Уникальная вещь. Кто-то так и вовсе в позе лотоса дрыхнет. Но Егорка не такой. Егорке бы и палаточку такую, чтоб определенный индекс водонепроницаемости имела, и спальничек, чтобы лёгонький и тёпленький. Коврик там, можно даже самонадувающийся. И даже если собрал туристический сет – всё равно полночи спишь буквой «зю», из-за неровностей почвы.
В книгах и фильмах отчего-то не слишком распространяются насчет того, каково дрыхнуть на тряпке.
А я скажу правду: это охрененно неудобно. Однако когда хорошо умаешься – на подобные вещи обращаешь значительно меньше внимания. Потому что сон – это святое!
Следующей проблемой, с которой мы столкнулись, оказалась вахта. Часы на входе в игру не выдавали. Ориентироваться по звёздам никто из нас не умел. Поэтому решили сделать просто. Первым бдит тот, кто может. Бдит, пока не начнёт вырубаться. Страшно орёт при виде опасности и будит остальных. Задача, в общем – не бей лежачего.