Шут

Смирнов Игорь

— Ваша милость, это всегда есть в холодной кладовой.

— Отлично. Да, очень важный вопрос — у вас есть кофе?

— Я слышала про нее, но старый хозяин никогда ее не пил.

— Кого — ее?

— Кофу.

— Понятно. Кофе — он, запомни. Хорошо, насчет кофе я решу с Малинаром, а для тебя еще одна информация.

Очень скоро спокойная жизнь в этом доме закончится, вся прислуга разбежится. Я хочу поселиться в небольшом доме, там будет еще несколько человек. Все хотят кушать, еду надо готовить, поэтому я хочу предложить тебе место повара в моем

доме с оплатой не меньше, чем здесь.

На лице Элизы можно было прочитать все терзавшие ее сомнения и тревоги, ничего удивительного, жили — не тужили, тут бах, и все кувырком.

— Не торопитесь с ответом, в любом случае я Вас всегда буду рад видеть в своем доме, идите, занимайтесь.

Только я начал есть, горюя, что всю эту вкуснятину ну никак не сожрать, в зал осторожно зашел Малинар.

— Господин Гор, человек, за которым вы посылали, здесь.

— Серж, очень вовремя, скорее зови Гогона и заходи сам, будем завтракать.

Гога зашел в зал, растерянно озираясь, явно подавленный непривычной роскошью дома наместника, обстриженная борода торчала клочками, сдается мне, что сегодня ночью он вообще не спал от переживаний. Наконец, парень увидел меня в кресле за столом и лицо его озарилось такой детской радостью, аж неловко стало. Он подбежал к столу, упал на колени, обхватил мои ноги и стал со всхлипами причитать:

— Хозяин, хозяин, Вы живой, слава Светозарному, у-ууу, хозяин, я сделал все, что Вы сказали, хозяин, мне так плохо было, а Вас все нее-ет…. А потом пришли два парня, говорят — идти надо, а куда ж я, приказа не было (отлично, моя школа!), а они говорят, а я… А я пошел, Вы же сами сказали, если…

— Гогон, встать, смирно!

Не знаю, что он понял, но на ноги вскочил и заткнулся, только молча икал. Малинар также молча стоял у двери и смотрел на происходящее.

— Господин Малинар, это мой помощник и личный телохранитель Гогон, младший сын гончара Якова-старшего, прошу любить и жаловать.

При слове "телохранитель" Малинар недоуменно посмотрел на Гогу, потом на меня, взглядом спрашивая, а телохранитель-то Вам зачем, тем более такой?

— Серж, я не собираюсь рассказывать о своих способностях каждому встречному, а что у вас, что в моих краях у каждого приличного гражданина должен быть телохранитель. Хотя бы как символ власти. А проверять его способности я никому не дам. Так что — телохранитель.

Хотел сказать: "Друзья мои", но передумал. На сегодняшний день, эти двое скорее всего соратники, друзья — это действительно близкие люди, хотя был бы рад, если с прошествием времени я смог бы назвать их друзьями. Поэтому выбрал обращение "Други", что на мой взгляд есть обращение именно к соратникам.

— Итак, други мои, немедленно за стол и постарайтесь хорошенько подкрепиться, день предстоит хлопотный.

Уговаривать никого не пришлось, на приставном столике в достатке нашлись и тарелки, и вилки с ложками, довольно быстро содержимое тазиков мы сильно поуменьшили. Но все равно все не съели, как ни старались. Ничего, прислуги пока еще много,

подчистят.

— Пять минут на отдых, потом обсудим план действий на сегодня. Серж, скажи пожалуйста, есть ли в этом городе кофе и можно ли его достать?

— Господин Гор, кофе — это такие маленькие черные зернышки со странным запахом?

— Необязательно черные, скорее коричневые. А где ты их видел?

— В самом начале службы у бывшего наместника я сопровождал его в дом аранийского торговца аль Гадура. Торговец предлагал наместнику эти зерна, уверял, что из них можно приготовить чудесный напиток. Но Умартан отказался, сославшись на какой-то закон, запрещающий употребление этих зерен, хотя я такого закона не знаю.

— Хорошо, Серж, выпадет свободная минутка, мы обязательно навестим этого замечательного торговца. А теперь к делу.

Гогон, ты Марию привел?

— Нет, господин Гор, она осталась на постоялом дворе, мне пообещали, что за ней присмотрят.

— Господин Гогон, — жестким голосом придавил Гогу к креслу, — если с Марией что-то случится, даже не знаю, что я с тобой сделаю, она мне жизнь спасла.

Первым делом приведешь лошадь и отдашь здешнему конюху, вот он точно присмотрит. Затем идешь в город, в самую дорогую лавку и покупаешь самый дорогой халат, длинный пояс, чтобы пару раз обернуть можно было, и большую мохнатую шапку.

В оружейной лавке купи длинный красивый кинжал, не меч, а именно кинжал. Про нарядные сапоги не забудь. Со всем этим барахлом возвращаешься сюда и ждешь меня. Постарайся управиться как можно быстрее.

Господин маг, — обратился уже к Малинару, — сколько вышеперечисленное может стоить? Попрошу Вас выдать в долг потребные деньги, чуть позже отдам, сами понимаете, с собой сегодня ночью я их не брал.

— Нет ничего проще, господин Гор. Пусть Гогон в лавках говорит, чтобы покупки записывали на мое имя, мне потом предъявят счета, я их отдам Вам.

— Действительно, просто. С другой стороны, вот так зайдет в лавку какой-нибудь гопник и запишет на Ваше имя свои покупки. Что тогда?

Редкая улыбка появилась на лице Малинара.

— Сумасшедших в этом городе не так много, а нормальный человек этого делать не будет, господин магистр. Меня здесь все знают. Я все-таки маг, не чета Вам, конечно, но маг. Будет, например, человек после такой покупки всю жизнь в штаны гадить, ну кому это нужно.

— Кстати, Малинар, вопрос в тему. Насколько я вижу, у Вас в защитном поле светится яркая точка над головой. Что это?

— Эта метка мага, она возникает при рождении и сразу показывает силу будущего мага. Новый маг может родиться только в семье мага, и то далеко не всегда. За всю историю известны всего два случая появления магов в обычной семье. Все маги при рождении получают привязку к магическому кругу империи и в семь лет уезжают жить в столицу, в Имперскую магическую Академию.

В двадцать лет обучение заканчивается, и выпускники распределяются по всей стране самим Верховным магом Империи в соответствии с магическим потенциалом человека.