Шут
Шрифт:
Оставшись один, Шут придвинулся ближе к огню и, ни о чем особо не думая, просто грелся у его тепла. Он был рад снова оказаться в этой комнате, где столько разговоров переговорено, столько дум передумано вместе... Потом подали вино, оно, конечно, оказалось восхитительно. Шут как мог растягивал удовольствие, подолгу смакуя каждый глоток - в Ферестре умели готовить этот божественный напиток... Но потом кубок все же опустел. А Руальд не возвращался. И тогда Шут, повинуясь внезапному порыву, сделал то, чего делать не следовало. Он набросил на плечи меховой плащ короля и отворил дверь в сад.
Луна светила
Он увидел ее не сразу, ибо принцесса двигалась так тихо, точно ее тело было соткано из воздуха. На фоне темных деревьев тонкие руки будто вплетались в узоры ветвей. Матушка Тарна ошибалась - принцесса не танцевала нагой, лишь ступни ее были босы, тело же скрывал облегающий светлый костюм, столь тонкий, что издали казалось, его и нет вовсе.
Едва Шут заметил ее, тайкурянка плавно завершила удивительной красоты движение и, опустив руки, шагнула ему навстречу.
– Здравствуй, королевский шут.
В бледном свете луны он с трудом различал черты лица принцессы, но одно было неоспоримо - перед ним стояла девочка. Ростом она едва доставала невысокому Шуту до переносицы. Однако глаза глядели на него с мудростью отнюдь не свойственной детям.
Шут молча разглядывал ее. Штаны и длинная, до колен узкая рубаха тайкурянки были сшиты из тонкой оленьей кожи и украшены непонятной вышивкой. А черные волосы оказались короткими, как у мальчишки: неровно остриженные, в мелких завитках, сзади они едва касались тонкой шеи.
– Королевский шут...
– нараспев повторила принцесса, обходя его кругом. Ее голос, отрывистый и с придыханием, походил на шелест листьев или всплеск ручья.
– Как тебя зовут, королевский шут?
– Зовите меня Патриком, - он с трудом вытолкнул эти слова.
Степнячка улыбнулась насмешливо, снисходительно, как ребенку:
– Твое настоящее имя слишком дорого тебе?
Шут не ответил. Вместо этого он спросил сам:
– Зачем вы желали видеть меня?
– прозвучало это совсем не так, как он хотел. Слишком резко и отрывисто. Слишком нервно...
Принцесса тихонько рассмеялась.
– Всего лишь хотела отблагодарить!
– За что?
– Шут насторожился еще больше, почувствовав в ее ответе подвох.
– Ты очень помог мне!
– глаза тайкурянки остро сверкнули в свете показавшейся луны, - Не будь ты столь предан своей королеве, я не смогла бы привести армию в Золотую Гавань так скоро, - увидев недоумение во взгляде Шута, она засмеялась вновь, еще звонче.
– Подумай сам, не убеги она на свои острова, о какой войне была бы речь? Руальд едва не загубил мой план... А ты все сделал как надо - увел ее, не дал поймать. Получилось, как я и хотела!
– Война? Ты хотела войны?
– Шуту показалось, он опять падает в бездну.
– Я хотела, чтобы мои люди пришли на вашу землю. Мне нужен был повод.
– Но... почему ты говоришь это мне?
– воскликнул он, ожидая чего угодно, даже стремительного удара коротким кинжалом, который был пристегнут к бедру принцессы.
– Потому, что ты ничего не решаешь, шут, прячущий свое имя.
– В ее словах не было ни насмешки, ни злорадства, а мерцающая на губах улыбка казалась даже ласковой.
– Твои слова - что звон ветра в степной траве. Кто их услышит? Ты утратил свою силу, твой язык лишился своего яда.
Откуда она все знала? Откуда знала, что он потерял способность не только смешить, но и высмеивать.
– Ведьма...
– глухо произнес Шут и вдруг почувствовал, как - не кинжал, нет...
– маленькая теплая ладонь коснулась его щеки.
'А ведь она вовсе не замерзла', - как-то отстраненно, совсем без удивления, подумал он. Сам Шут уже давно продрог, несмотря на теплый плащ. Между тем пальцы принцессы заскользили по его лицу, будто разглаживая скорбные складки вокруг губ и глаз. А он был так изумлен, что даже не отстранился и не оттолкнул эту ладонь, твердую и шершавую от частых упражнений с мечом, но удивительно нежную...
– Глупенький, несчастный королевский шут... Ты совсем холодный, - внезапно она широко развела руки и резко вскинула их снизу вверх, так что Шута ударило потоком воздуха. Теплого воздуха. От неожиданности он зажмурился, чувствуя, как исчезает холод, а когда открыл глаза, увидел лицо принцессы тайкуров совсем близко у своего. Она заговорила, глядя ему в самые зрачки: - Я не ведьма. Я просто дитя своего народа. Наш народ сберег свою Силу. А вы ее растеряли. Те люди, что у вас называют себя целителями и ведунами - это жалкое подобие ваших прежних мастеров. Вы позабыли все. Ваша магия почти умерла. Даже ты, ты рожденный с Силой, похоронил ее в себе. Не хлопай ресницами, королевский шут, это так! И ты знаешь это. Пользуешься ею, когда тебе очень нужно. Только слишком мало и никто не научил тебя как это делать по-настоящему. А ведь ты отмеченный, ты избранник небесного Повелителя. Но ваш народ забыл свои знаки!
– Знаки?
– Шут с трудом преодолел немоту.
– О чем ты?
– теперь его бросило в жар, так что дыхание пресекалось в груди.
– Об этом!
– колдунья больно дернула Шута за длинную прядь над ухом, выдрав тонкий пучок.
– Об этом, незнающий своей судьбы! Взгляни - что это такое?
– Мои волосы, - сердито ответил он, потирая висок.
– Ты много таких видел, а?
– Нет...
– И я не видела! А мой отец встречал как-то человека с такими волосами. И мне потом рассказывал, что не случалось в его жизни ничего волшебней этой встречи. Тот человек был магом. Мастером. Настоящим хранителем Силы, отмеченным, как и ты.
Шут растерянно смотрел на тонкую светлую прядь в маленьких пальцах.
– Я не маг, - произнес он удрученно.
– Конечно, нет. Ты просто королевский шут, прячущий свое имя и потерявший свою судьбу, - принцесса устало вздохнула и хлопнула в ладони. Тепло, окутавшее их точно незримое покрывало, почти тут же растащил на клочки порыв ветра.
– И твой король - лишь слабая тень ваших прежних повелителей. Поэтому его и постигла такая судьба. Он слабый. Он сам позволил смутить его разум. Сильный воин не допустил бы такого.