Шутиха
Шрифт:
— Она в лицей заезжала. Просить братского совета. К нам перед этим из “Шутихи” представители являлись. У главного лицо мятое, резиновое, второй — здоровый, небритый, типа браток, но вежливый. А третий словно в футляре: застегнутый, прямой, и волосы лаком покрыты. Как пластмассовые. Ролевую игру проводили, по согласованию с дирекцией.
О ролевых играх Галина Борисовна знала от дочери, ветеранши Великой Битвы Пяти-с-Третью Воинств под Балаклейским Урочищем. Битва стоила матери изрядных седин. Дом накануне сражения сделался гибридом столярно-слесарной мастерской с пошивочно-закроечным цехом. Типография “Фефелы КПК” обреченно меценатствовала, в изобилии “тиская” цветные фантики (дочь именовала их деньгами, рискуя конфликтом с Уголовным кодексом: часть 3, ст. 186), а также грамоты на право именоваться Фиг-лиэлем Крутоволосым, витязем об осьми хитах. Даже Гарик заразился Настькиным энтузиазмом, собственноручно изготовив настоящий арбалет. В конце концов, должен хоть кто-то показать родной дочери, как выглядит генуэзская цагра?! Арбалет вышел большой, красивый, с одним мелким изъяном: не стрелял. Гарик списал это на коэффициент поверхностного натяжения тетивы, повесил шедевр на стенной ковер и с тех пор полюбил вспоминать: “Когда я был Вильгельмом Теллем...”
В общем, при словах сына в памяти ожил кошмар давно минувших дней. Со всей живостью воображения представилось, как Юрий Игоревич, фараон-вундеркинд (двубортный пиджак поверх гроверной кольчуги, брюки заправлены в кирзу, галстук под цвет бармицы шлема), сосредоточенно пасет розовым фрейдистским кладенцом стадо клоунов. А заодно — и дирекцию “Шутихи”.
Однако заблуждение мигом развеялось как дым.
— Они нам формы контрактов принесли. Разные: типовые, индивидуальные. Показали лицензию, Устав, регистрационный пакет. Суть игры: в прокуратуру поступило заявление на “Шутиху”, и надо разобраться в законности их деятельности. Полная юридическая экспертиза. Роли по желанию: заявитель, независимый эксперт, обиженный клиент, довольный клиент, юрист фирмы... Мам, я юристом был! Дело верное: бумаги грамотные, Буратино носа не подточит! Довел дело до суда, вчинил встречный иск за клевету...
— Кто дело выиграл? — бурля отеческой гордостью, влез Гарик.
— Спрашиваешь! Я пиар на этом деле раскрутил: закачаешься! Газеты, телевиденье... Правда, намаялся. Одна сверка на соответствие законам и подзаконным актам — чуть глаза об монитор не сломал! КЗоТ, Минздрав предупреждает, Департамент морально-этического здоровья страны рекомендует, Акты о добровольном самоограничении граждан... Они мне, кстати, работу предложили, в перспективе. Я сказал, что подумаю. Давай, что ли, вместе Настькин договор смотреть?
— Давай! Галочка, покажи ему! — возбудился счастливый отец, забыв дождаться мнения жены. И в азарте внезапно подал верную идею: — Только ты, Юрась Игоревич, юриста фирмы из себя не корчи. Мы клиенты, у нас свои интересы...
— Обижаешь, пап! Я за Настасью кого хочешь насмерть засужу. Она — натура тонкая, всяк обидеть норовит... Значит, так: у нас контракт на три месяца. Нормально. Это средний. У них срок устанавливают психологи-тестеры: от месяца до года. Ага, шут постоянный...
— Бывает переменный? Как ток? Сегодня он шут, завтра доктор адиафорических наук?!
— В смысле, проживает у клиента в течение всего срока контракта Бывают приходящие: отдурачился рабочий день и ушел. До завтра. Случаются вообще разовые. На час, на вечер... Это так, клоуны. На день рождения заказывают, на Новый год. Кстати, мам, ты в курсе, что Настька своего дурака кормить обязана? Вот, смотри: “...обеспечивать полноценным питанием”. Проследи, чтоб голодом не заморила. С нее станется. На голых чипсах живет, дуреха...
Дальше Юрочка молча шевелил губами, вглядываясь в текст, и лишь изредка бормотал что-то вроде: “не может использоваться не по назначению... для различных хозяйственных или иных работ, не имеющих отношения...”
— О, смотрите! — вскинулся он наконец. — У нас контракт “с легким рукоприкладством”. То есть пинка в зад или там щелбан Настька шуту отвесить может, а больше — ни-ни! У них разные формы есть: от нуля до “побоев средней тяжести”.
— А кто эту тяжесть определяет? — живо заинтересовался отец семейства.
— Специальная комиссия, в “Шутихе”. С лицензией Минздрава. Еще на ролевой игре Тарас Довбунец им вопрос задал: как, мол, насчет членовредительства? Или, например, смертельного исхода?! А они смеются в ответ: по закону не положено. Хотел я насчет левых контрактов спросить, да раздумал: все равно отмолчатся...
Сын опять зашелестел бумагами, а Галина Борисовна глядела на него, думая о странном. Маленький эксперт, никогда не стрелявший из рогатки, эрудит, ни разу не гонявший по району на велике, умница, не порвавший ни одной пары брюк... Это ее сын. Сын. Родной. Завидный ребенок с большим будущим.
В перспективе — начальник юридического отдела ЧП “Шутиха”.
— Глянь, мам, какой я пункт откопал роскошный! “Каждая из Сторон самостоятельно несет ответственность перед третьими лицами по обязательствам, связанным с выполнением настоящего Договора”!
Должны вам заметить, что они большие молодцы, в этой “Шутихе”. Очень, очень правильный пункт! Это ведь про нас. Вернее, про вас. Потому как это вы самостоятельно несете ответственность перед нами, Третьими Лицами, а не мы — перед вами. Прав фараон Юрий Игоревич: грамотные юристы у Заоградина работают, не зря сыр с маслом кушают. Знают, что... Т-с-с-с! Не скажем мы вам, что именно они знают. Вот Юрочка, умница, как раз дальше зачитывает, там об этом черным по белому:
— ““Каждая из Сторон обязуется хранить конфиденциальную информацию, касающуюся условий Договора, используя ту же степень осторожности, какая используется для сохранения своей собственной конфиденциальной информации”.
Теперь поняли? То-то!
— “...не менее четырех выходных дней на каждый календарный месяц. Выходные дни определяются Шутом и Заказчиком совместно, по обоюдному согласию. В случае недостижения согласия...”
— Хочу в шуты! — задумчиво произнес Гарик, возводя глаза к небу: видимо, обращался к кому-то с просьбой. — Выходные, бить нельзя, гонорар выше крыши! Галочка, ты у них спроси: работники требуются?
— “...Стороны освобождаются от ответственности за частичное или полное неисполнение обязательств по Договору, если...”
Юра вдруг бросил бубнить. Кинулся к тумбочке:
— Ой, мам, чуть не забыл. Вот, для тебя. Почтальонша утром бандероль принесла. Ты еще спала...
Осыпался сургуч. Ножницы впились в плотную бумагу.
Вкладыш на фирменном бланке: “Уважаемая госпожа Шаповал... ЧП “Шутиха” благодарит Вас... позвольте в дополнение к контракту... скромный подарок...” Кожаный переплет со скрепами. Тиснение. Слегка напоминает альбом с фотографиями шутов. Листы бумаги желтеют октябрьской листвой, по краям обтрепались.