Шутка Хаоса
Шрифт:
Неожиданно за спинами путников раздался наполненный яростью рык, желтые парные огоньки теперь отчетливо светились в темноте, ловя каждое движение.
Риз налег на дверь всем весом, и она резко распахнулась. По инерции воин потерял равновесие и упал, больно ударившись локтем о каменные плиты.
Странники поспешили войти внутрь и закрыть вход древней усыпальницы. Как только дверь закрылась, до них донесся разочарованный вой стаи.
— Я ничего не вижу! — пожаловалась Керон.
Вокруг действительно была одна сплошная тьма. Эрвин нащупал на стене факел и достал из кармана огниво.
Вспыхнул тусклый свет, и теперь путники смогли оглядеться.
В центре просторного зала находилось возвышение. На нем лежало истлевшее тело воина, покрытое легким арантовским доспехом, рядом с ним покоился необычный меч из голубой стали. Вокруг и по всему возвышению располагались сосуды с золотыми монетами и украшениями.
— Н-да уж, — присвистнул Риз. — Это усыпальница не простого воина…
— Так и есть, — тихо согласился эльф, аккуратно дотрагиваясь до Ледяного Клинка. — Мы находимся в усыпальнице великого Дериона.
***
Йен спускался по пологому и узкому коридору, имеющему почти квадратное сечение. Угол наклона этого прохода, судя по всему, не был выбран произвольно — он совпадал с углом, под которым люди могли наблюдать звезду Самаэля. Спуск был долгим и трудным — по бокам не было перил, а ноги скользили по каменным отполированным плитам.
Даже не оборачиваясь, маг знал, что остался совершенно один, хотя и не слышал ругани друга.
Впрочем, не важно. Риз бы здесь только мешал.
Странно, маг не чувствовал больше боли в плече, не чувствовал и слабости, словно полностью излечившись от терзающего недуга.
Кристалл посоха хорошо освещал путь, спуск казался бесконечным. Маг не знал, сколько времени длился его путь — сейчас он находился в ином измерении, и время здесь текло по-другому.
Наконец спуск закончился. Свет кристалла осветил зеркальный зал и высокий алтарь в центре. На его возвышении покоилась тонкая цепочка с кулоном из ярко-красного кристалла.
Маг внимательно оглядел помещение. Никаких магических фигур на полу, стенах и потолке не было, и он смело шагнул к алтарю.
Быстро забрать чертов Маятник и поскорее покинуть это проклятое место.
Шаги становились увереннее. Маг приближался к заветному артефакту, но, не дойдя до алтаря нескольких метров, он услышал до боли знакомый голос, произнесший его имя, и резко обернулся.
Глава 26 Лориэль. Сбежавший заключенный
Над головой Арена нависал низкий каменный потолок крошечной камеры. Все, что было внутри — так это убогий лежак да дыра в дальнем углу, из которой остро разило нечистотами.
И все-таки он не сдавался, веря, что эта чудовищная ошибка в скором времени разрешится, и царь сменит гнев на милость. Арен твердо верил, что выйдет отсюда. Но проходили дни, а он все так же сидел за решеткой, с отвращением глотая скудную тюремную пищу.
Порой, когда тюремщики тушили коридорные факелы и мрак в камере становился совершенно непроглядным, Арен закрывал глаза и снова видел усмехающееся лицо Лиассина. В такие моменты он начинал отчетливо понимать, что такое ненависть.
За дверью послышались шаркающие шаги — настало время смены караула. Гном горько вздохнул и свесил ноги с лежанки: еще одна безрадостная ночь, которая сменится таким же безрадостным днем.
От печальных раздумий его отвлек звук открывающегося замка. Арен насторожился.
Странно — сейчас не время ужина, да и скудную пищу ему подавали через маленькое окошечко, и за то время, что он томился в темнице, двери его камеры ни разу не открывались…
Неужели Лиассин таки добился своего, и теперь узника ожидает казнь — тихая и быстрая, без суда и следствия?
Замок громко щелкнул, и дверь со скрипом отворилась. Темноту камеры нарушил свет фонаря, в тот момент показавшийся разжалованному военачальнику ярче полуденного солнца.
В камеру вошел гном в темном плаще. Разглядеть лицо незваного гостя не представлялось возможным из-за накинутого на голову широкого капюшона.
«Так значит, все-таки убить решили…»
Только что прибывший сделал еще шаг по направлению к Арену и резким движением откинул с лица капюшон. Перед разжалованным военачальником стоял его старый верный друг.
— Брест? — неподдельно изумился Арен и шагнул ему навстречу. — Ты что здесь делаешь, старина?
— А ты хорошенько подумай, может, и поймешь, — проворчал Брест и смачно сплюнул на каменный пол темницы. — Иди за мной. Время не ждет.
Они вышли из камеры и оказались в темном коридоре. Брест свернул влево, и недавний узник последовал за ним.
Шли молча, часто останавливаясь и настороженно прислушиваясь. Когда же они поднялись на следующий ярус, Арен решил задать мучающий его вопрос:
— Зачем ты рискуешь, спасая меня? — он нахмурился, заглянув другу в глаза. — Ведь прекрасно знаешь, что если Эосин узнает, то безнаказанным тебе не остаться. Тебя обвинят в предательстве, Брест, и объявят изгоем. Стоит ли оно того?
— Зачем спасаю, рискуя всем? — гном остановился и, задумчиво смотря в одну точку, ровно произнес: — Может, потому что однажды ты спас мне жизнь? Может, потому что считаю тебя своим другом? А может, потому что ты обвинен несправедливо и это, видит Тьма, меня раздражает! И вообще что за глупые вопросы? Разве ты не поступил бы так же?
Арен промолчал, и они снова продолжили путь.
Как бы поступил на месте друга он сам, Арен не знал. Наверное если бы был уверен в его полной невиновности, а доказать это никак не смог, то да — поступил бы так же. Но он не знал, как бы поступил, если бы друга обвинили справедливо…