Шутки в сторону!
Шрифт:
Я вообще не уверена, что снова его увижу. Только, ради бога, не вмешивайся! – предостерегла ее Лорен.
Но Морин слишком долго не принимала участия в судьбе дочери, чтобы сейчас остаться в стороне.
– Я не собираюсь вмешиваться, но ты меня заинтриговала. При чем здесь твой знак Зодиака?..
– Сделай, пожалуйста, кофе, – перебила ее Лорен. – И добавь побольше холодной воды, чтобы он быстро выпил и ушел.
Она вышла из кухни, опередив дальнейшие вопросы, готовые посыпаться из Морин.
В ожидании Крис делал то, что делают все люди, попав в незнакомый дом, – изучал книжные полки и коллекцию дисков. Лорен заметила,
– Вам нравятся мюзиклы? – спросила Лорен, с тревогой прислушиваясь к звукам, доносящимся из кухни.
– Не слишком. Мне кажется странным, что взрослые мужчины и женщины вдруг начинают петь в совершенно обыденных ситуациях. Становится неловко наблюдать за ними.
Из кухни раздалось пение – Морин взяла высокую ноту, и Лорен признала, что голос матери с годами действительно окреп и набрал силу.
– Ваша мама хорошо поет, – заметил Крис. – А из мюзиклов мне нравится «Вестсайдская история». Эта история кажется мне настоящей.
Лорен вставила выбранный им диск в музыкальный центр. Через секунду комнату наполнили с детства знакомые звуки, и Лорен вдруг решилась.
– Я вспомнила вечеринку у Стеллы, – неловко начала она. – Не знаю, как вы, но я тогда выпила лишнего…
– Я тоже, – обнадеживающе откликнулся Крис, надеясь, что сейчас она признается. Он был готов принять любое, самое нелепое объяснение. Но в этот момент в гостиной появилась Морин.
– Кофе готов! – торжественно провозгласила она, неся поднос с тремя чашками кофе и апельсиновыми кексами. – Не знаю, говорила ли вам Лорен, но апельсиновые кексы – ее любимые. А я так люблю ее побаловать…
Теперь Лорен поняла, что означал шум на кухне. Мать освобождала полки, чтобы разместить на них несколько коробок с кексами, которые она привезла. Самое печальное заключалось в том, что Лорен разлюбила эти кексы в четырнадцать лет. Однако Морин, не зная об этом, каждый раз покупала их для нее, словно доказывая, что она помнит все ее детские пристрастия. Щадя чувства матери, Лорен каждый раз с благодарной улыбкой принимала подарки, не решаясь сказать правду.
– Крис, где находится этот чудесный ресторан, о котором мне только что рассказала Лорен? – спросила Морин, сделав глоток кофе. – Я обожаю суши, но в Уотфорде мало мест, где можно ими полакомиться.
Крис охотно объяснил, где находится суши-бар, радуясь нейтральному вопросу. Они с Морин обсудили достоинства рыбных блюд. Когда тема иссякла, в комнате воцарилось молчание, не считая, конечно, музыки, льющейся из динамиков.
– Я надеюсь, что вы с Лорен еще побываете у меня. Она покажет вам свои детские фотографии… Господи, как быстро летит время! Конечно, Лорен и сейчас молода, – поспешно добавила она. – Кстати, через пару недель мы устраиваем небольшое торжество.
Глаза Лорен умоляли мать замолчать. Но Морин лишь подмигнула ей и как ни в чем не бывало продолжила:
– Думаю, Лорен сама вам все расскажет.
Она снова подмигнула ей, явно гордясь собой. Теперь Лорен придется пригласить Криса, хотя прямо о дне рождения ничего не было сказано.
Лорен готова была провалиться сквозь землю. Крис от всей души сочувствовал ей. Он знал, что такое чрезмерно заботливые родители. Они с сестрой в свое время
Иззи умоляла Криса не уезжать из дома, пока она не закончит школу. «Мама с отцом совсем спятили, Трис. Если ты оставишь меня с ними, они заставят меня выкрасить волосы в белый цвет и заплетать косы или еще что-нибудь». Поэтому Крис продолжал жить в родительском доме, пока ему не исполнился двадцать один год, а Иззи – восемнадцать. В результате Иззи преисполнилась к брату неисчерпаемой благодарностью и дожидалась удобного случая, чтобы отплатить ему за все, что он для нее сделал. Нужно сказать, такой случай был не за горами.
Крис залпом выпил едва теплый кофе и быстро распрощался, не дав Лорен шанса загладить бестактное вмешательство матери. Он сказал, что позвонит, и действительно собирался это сделать. Но Лорен об этом не знала. Она была убеждена, что спектакль, устроенный матерью, испугал его не на шутку. Не то чтобы ее это очень расстроило. Их свидание нельзя было назвать удачным, оно не стало веским аргументом в пользу Лондона по сравнению с Нью-Йорком или даже Камберлендом.
Но она была рассержена на мать за приезд без приглашения, за вмешательство в ее дела и решила заставить Морин почувствовать себя виноватой в том, что испортила едва начавшийся роман.
Лорен посмотрела на часы. Три часа ночи. Мать наконец ушла после неприятной сцены с взаимными обвинениями. Когда Лорен выпалила, что ей гораздо лучше жилось без нее многие годы, Морин ничего не ответила и ушла.
Сейчас, хорошенько подумав, Лорен жалела о своей несдержанности. «Как я могу уехать и оставить ее? – снова и снова спрашивала она себя и сама отвечала: – А как я могу остаться с ней?»
Ворочаясь без сна, она наконец перестала терзать себя попытками принять, возможно, самое важное решение в жизни. И тогда в сознании возник другой вопрос: что могло заставить маму приехать без приглашения в пятницу вечером? Дело в том, что в пылу спора Лорен забыла спросить ее об этом.
Глава 6
Наступила суббота, а Пит все никак не мог решиться сказать Стелле, что собирается провести вечер без нее. Ему было ясно одно: нельзя говорить жене, что он встречается с Бет. Стелла бы это неправильно истолковала, хотя, конечно, «правильного» объяснения у него тоже не было.
Стелла, похоже, пребывала в прекрасном настроении. Ей позвонила Лорен, и Стелла с облегчением поняла, что подруга на нее не сердится. Лорен сообщила, что уже на пути в Камберленд, хотя первоначально собиралась уехать в понедельник, и что вечер с Крисом был ничем не примечательным. Разговор получился коротким из-за плохой связи в горах, чему Стелла, откровенно говоря, была очень рада. Стелла задала пару общих вопросов, и они договорились созвониться по возвращении Лорен в Лондон.