Шутки в сторону
Шрифт:
Через день после освобождения себя от подозрений Теймураз Асламбекович пришел навестить бывшую, но по-прежнему горячо любимую жену несчастного Григория.
Однако, прежде чем приступить к описанию их первой встречи, следует рассказать о Полине Аркадьевне немного больше. И начать с ее внешности.
Для людей со скудным воображением легче активизировать этот процесс с образа Мерилин Монро. Нарисовать в воображении кинодиву, сосредоточиться и поэтапно убавлять у Нормы Джин в одном месте и прибавлять в другом.
Прежде всего – полнота.
Представили?
Так вот. Личико Полины Аркадьевны в отдельности и без макияжа под образ кинодивы попадало не слишком. Вероятно, пройди мадам Караулова одну-другую пластическую операцию, то сходство стало бы полным, но, к чести Полины Аркадьевны, следует изречь: схожестью с голливудской звездой она скорее тяготилась. Поскольку полагала, что интересна мужчинам и без завораживающей ауры матерой американской обольстительницы. Она – сама по себе Полина Аркадьевна. Американка же давно принадлежит мемуарам, биографам, киноиндустрии и тайным эротоманам.
Позиция сия заслуживает всяческого одобрения.
Слегка полноватая и округлая двадцатисемилетняя блондинка произвела на авторитетного кавказского человека а-а-а-ашеломляющее впечатление. Воочию он видел таких женщин только рядом с другими мужчинами или во снах.
Белокурое видение, смущаясь, попыталось захлопнуть перед Теймуразом Асламбековичем створку ворот, но кавказец вовремя всунул в щель ботинок и не позволил замку защелкнуться.
– Э-э-э… я от мужа… зачем дверь закрывать?
Надо сказать, что разговор происходил не на крыльце дома, переведенного недавно Полиной Аркадьевной на осадное положение, а у ворот участка, где мадам бегала с лейкой и поливала клумбу с маргаритками. Она ждала прихода человека, согласившегося купить ее автомобиль, почему-то беспечно распахнула ворота и, увидев на улице незнакомого горца, тут же попыталась отгородиться от него всеми замками.
Еще один гад, подумала Полина Аркадьевна и потянула на себя дверь.
Но кавказец держал ее крепкой рукой.
– Э, зачем закрываешь? – повторил он. – Я от Гриши.
Все вы от Гриши, подумала Полина Аркадьевна и слезно выкрикнула:
– Нет денег!! Нет!
– Какие деньги? – обиделся гость. – Я к тебе за деньгами пришел, а? Я к тебе от мужа пришел. Привет передать.
И в этот момент подоспел натуральный покупатель машины. Бодренький, кругленький, с портфелем под мышкой.
Сцена возле ворот едва не отпугнула его от сделки, но Полина Аркадьевна, разглядев подъехавшего покупателя из-за спины Теймураза Асламбековича, громко воскликнула:
– Валерий Геннадьевич! Проходите, пожалуйста!
Мужчины потоптались возле ворот и зашли оба.
Через пять минут ускоренных объяснений Теймураз Асламбекович взял Валерия Геннадьевича
– Не будет она ничего продавать, иди, дорогой.
Валерий Геннадьевич ретировался немедленно и без всяческих сожалений. Только за железными воротами угодий Полины Аркадьевны несостоявшийся покупатель вспомнил, что забыл попрощаться с хозяйкой.
Мадам Караулова с опаской оглядела своего неожиданно темпераментного гостя: хороший костюм с отливом, начищенные ботинки и белая рубашка с расстегнутым воротом.
В таких рубашках Полина Аркадьевна знала толк. Ее экс-муж был чиновником, и что такое отстирать, накрахмалить и отгладить подобную ткань до первозданного состояния, Караулова представляла. Рубашка послужила ей знаком – перед ней человек состоятельный, основательный, ухоженный, и пришел он не за старыми ботами. Подобный типаж легко забирает дом, машину и участок без всяческих проволочек и фиктивных расписок.
Полина оглядела черепичную крышу веранды, чистые окошки второго этажа и, остановив взор на голубом небе, выдавила:
– Денег нет. Дом заложен.
– Ах, ах, – пробормотал гость. – Выкупим.
Глагол, возведенный во множественное число, окончательно подтвердил догадки мадам Полины – на этот раз к ней пожаловала запоздавшая с обозами тяжелая артиллерия армии мошенников. Пора собирать трусы и колготки в сумку, – остальное уйдет с молотка.
Ловкий артиллерист шикарным жестом достал из кармана мобильный телефон и, приняв горделивую орлиную позу (брови и полы пиджака вразлет, мизинец с бриллиантовым перстнем оттопырен от корпуса мобилы, перстень бьет лучами в глаз Полины), сказал в телефон:
– Э, Ашот, Гришу дай.
О том, что в камеры СИЗО проникают мобильные телефоны, Полина Аркадьевна знала из фильмов и потому внутренне съежилась – не артиллерия. Ракетные войска. Ядерные боеголовки всех радиусов действия. Все в пыль, все в пыль…
– Гриша, здравствуй, дорогой, – говорил тем временем гость. – Как дела, как здоровье? Рад, рад. Тут рядом твоя жена стоит, поговори с ней… – И он протянул трубку мадам Карауловой.
У Полины моментально пересохло горло и вспотели ладони, так как, признаться честно, она была готова услышать из трубки приказ – «с вещами на выход». Если мошенники добрались с мобильными телефонами до СИЗО, то свой процент сливок снимут без остатка.
– Гришенька, здравствуй, – проговорила Полина Аркадьевна, и в голосе ее не прозвучало радости.
Двести процентов радости выдал на-гора Григорий Павлович. Он щебетал и охал, сюсюкал и надеялся, Полина Аркадьевна ждала команды «на выход» и не перебивала.
Гость с Кавказа тихонько кашлянул, и Полина вставила слово:
– Тут к тебе… тут ко мне…
– Теймураз Асламбекович, – обрадованно закончил Караулов. – Можешь доверять ему совсем как мне.
К сожалению для Григория Павловича, данную рекомендацию супруга поняла слишком буквально.