Шутник и Фейри
Шрифт:
– Меня зовут Лиз. Но ты можешь называть меня Лиззи, если хочешь.
Крылатый предпочел не встречаться со мной взглядом. Он проводил глазами своего собрата, а затем усмехнулся. Злобно так, нетипично для светлого.
– Зови меня…
Нет, я не собираюсь каждый раз выговаривать его зубодробительное имя, не собираюсь! Точка!
– … Касаниэль.
Ну что тут скажешь? Этот крылатый просто умничка! Читает мои мысли. Пожалуй «Касаниэль» я как-нибудь выговорю.
Я, не выдержав, улыбнулась, надеясь, что его не вырвет.
Он сдержался, хотя явно погрустнел.
– Рада знакомству,
К.
Касси идет, спотыкаясь на каждой неровности. Куколка крепко держит его под руку, наверняка со стороны кажется, что он мертвецки пьян. Но ему все равно, куда ведет его эта странная девушка. Человечка, при взгляде на которую ему становится не по себе. Потому что он мертв. Мертв, ибо Элидорикриэль Райдонский, Крылатый Живодер, попался на глаза его спасительнице.
Эта Лиз и не представляет, что сегодня спасла его дважды: она вытащила его из Коридора Обреченных, дав ему возможность жить дальше. Она подсунула начальнику тюрьмы фейри, который охотился на Касси уже три года, дав ему шанс на свободу. Слухи, что он мертв, достигнут Даронийского леса, жаль, что королева сможет их опровергнуть, просто воззвав, но это случится не сразу. У него есть год свободы.
Еще один год.
– Пришли, – куколка останавливается перед крыльцом узкого четырехэтажного дома. Наверняка комнатки здесь с нужник богача.
– Ты здесь живешь? – Касси скорее чувствует, чем видит, что спутница внимательно изучает его реакцию на ее жилище. Но реакции нет. Ему все равно, ведь он уже мертв. Да и гной, застилающий его глаза, не позволяет ему ничего толком разглядеть. Он видит лишь очертания.
Куколка насмешливо фыркает.
– Как ты догадался? – язвительно спрашивает она.
Касси пытается улыбнуться. Он уже понял, что его улыбка смягчает ее.
Лиз. Ее зовут Лиз.
Она помогает ему подняться по ступенькам, открывает входную дверь, тащит сквозь парадную к лестнице… Касси нравится, что у нее есть достаточно сил тащить его на себе, потому что его силы на исходе. Болезнь и зеленые помои вместо еды сделали свое дело.
Она живет в каморке на третьем этаже. Разглядывать убранство у Касси желания нет, да и возможности тоже. Она подводит его к узкой койке, помогает лечь на спину так, чтобы крылья не мешали и исчезает на несколько минут. Или часов. Он не знает. Потому что проваливается в блаженную тьму в тот же миг, когда его голова касается подушки.
Л.
Уложив несчастного светлого на кровать, я с изумлением поняла, что он отрубился. В который раз подивившись его выдержке, я переоделась в домашнее, кинула в печь огненный кристалл и поставила чайник. Почему-то жутко хотелось выпить, но остатки коньяка я решила приберечь, чтобы отметить удачное завершение дела. Возможно, даже этому Касаниэлю рюмочку налью.
Фейри храпел вовсю. Не повезет его избраннице, однако: спать бок о бок с существом, которое во сне издает такие паскудные звуки! И громко так, на весь дом, наверное храп разносился!
Дождавшись, когда чайник закипит, я развела в чашке лечебный настой для глаз
Ну что ж, начнем с самого сложного, пожалуй.
Открыв форточку, чтобы не задохнуться ненароком, я стянула с парня обувь. В нос ударил стойкий запах старого пота. Фу. Помыть бы его… когда проснется. Интересно, а когда он станет чище, его улыбка будет еще лучше?
Стоит это проверить, верно, Лиз?
К.
Когда он открывает глаза, его ожидает сюрприз. Даже два сюрприза. Во-первых, пока он спал, куколка его раздела. Полностью. Сейчас поверх его бедер накинута лишь тонкая простыня. Во-вторых, в поле зрения Касси попадает просмоленная бочка, и, судя по тому, что он может разглядеть, от ее содержимого поднимается пар. Касси начинает задыхаться от восторга, он уже представляет, как он залезет в бочку, наполненную водой, как его грязное тело окутает живительное тепло, как он смоет с себя грязь и смрад ямы смертников, станет чистым, наконец!
И его крылья вновь засияют.
– Проснулся? – куколка выходит откуда-то из-за печи, держа в руках ведро. Она одета в нечто короткое и настолько белоснежное, что у Касси вновь начинают болеть глаза. – До бочки сам дойдешь?
Касси приходит в голову, что она сделала для него очень многое, а он ни разу не поблагодарил ее за это. Просто шел. Просто молчал. Он аккуратно садится на кровати, стараясь понять свое состояние, спускает ноги на пол и пытается встать. Получается. Откинув простыню, он делает два шага и с трудом, но все-таки самостоятельно, залезает в бочку. Куколка ставит ведро на пол, исчезает за печью, а затем вновь появляется, держа в руках кусок мыла и мочалку.
Она отдает ему это все и, опершись о край бочки, беззастенчиво наблюдает, как он намыливается. Касси почти стонет от наслаждения, когда с его тела начинает смываться старая грязь. Он безжалостно натирает кожу мочалкой до красноты и зуда, он уже собирается окунуться в теплое и восхитительное с головой, но здесь его останавливает куколка.
– Вода грязная уже, – схватив его за волосы, говорит она. – Ты окончательно добьешь свои глаза. Давай помогу.
Она намыливает ему волосы, массирует голову, заставляя его жмуриться от наслаждения. Ей как-то удается ни разу не попасть мылом ему в глаза. Закончив, она смывает пену чистой водой из ведра и велит ему вылезать из бочки.
Стоит ему последовать ее совету, как она вновь оказывается рядом, кладет ему на плечи огромное белое полотенце.
– Вытирайся и ложись, – она вздыхает. – Будем лечить твои глаза.
Зачем она возится с ним? Ведь ей нужна его улыбка, он вполне может дать ей то, что нужно и так. Касси каким-то шестым чувством понимает, что для того, чтобы научить ее улыбаться, ему не нужно прилагать никаких усилий. Просто растягивать губы. Он мог улыбаться и грязным. Он может улыбаться прямо сейчас.